– Хорошо, – безжизненным тоном согласилась она. – Я буду носить медальон с тем же чувством, с которым он был преподнесен.
Лицо Рэйла на мгновение омрачилось. Отвернувшись от Лорейн, он неожиданно спросил:
– Как тебе нравится наш доктор?
– Андре? По-моему, он очарователен! К тому же такой славный танцор. Вы заметили, как ловко он двигается?
– Парень проворен, как мартышка. Но я заметил не только это. Если я правильно помню, ты с ним танцевала два раза.
– О да! – с энтузиазмом подтвердила Лорейн. – Но боюсь, так и не усвоила новые фигуры. Как вы думаете, не устроить ли нам танцы еще раз – скажем, завтра вечером?
Все так же не глядя на девушку, Рэйл лаконично бросил:
– Если хочешь. – Он направился к двери, но у порога остановился: – Я удаляюсь, чтобы дать вам возможность подготовиться ко сну, мисс Лорейн.
– Мне кажется, вы могли бы называть меня просто Лорейн, раз мы живем в одной комнате, – робко предложила девушка.
Шотландец окинул ее долгим взглядом.
– Живем в одной комнате… Да неужели?
С этими словами он вышел, оставив Лорейн в недоумении – что, собственно, он хотел этим сказать?
Утро застало Лорейн на корме. Прислонившись к поручню, девушка нежилась на солнце и вдруг почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она резко обернулась и увидела судового врача, который танцующей походкой приближался к ней.
– Прекрасная мадемуазель! Просто не верится, что вы сшили это платье собственными руками. Клянусь, у вас талант, настоящий талант!
Он сделал шаг назад и окинул Лорейн восхищенным взглядом.
– Вы мне льстите, Андре, – со смехом возразила она. – Дело не в моем искусстве, а в материале.
– Поистине платье великолепно! Жаль, что у вас нет к нему подходящего белья, – лукаво улыбнувшись, продолжал француз. – Ах, если бы мы были в Париже! Тогда вместо этих лохмотьев – пардон, дражайшая мадемуазель! – вы могли бы надеть знаменитые алансонские кружева. Я купил бы вам сорочку столь тонкую, что она пролезла бы в замочную скважину!
– Но мы не в Париже, Лестрей, – раздался у них над головами холодный голос Рэйла, и его обладатель спрыгнул с вантов на палубу.
Лестрей пожал плечами.
– Вы, англичане, не умеете жить с шиком! – со вздохом заметил он.
– Но зато, когда речь идет о наших женщинах, мы все видим и слышим! – промолвил Рэйл серьезным тоном.
Лорейн сочла, что перепалка принимает угрожающий оборот, и решила вмешаться.
– Довольно, Рэйл. Мы поговорим об этом в твоей… то есть в нашей каюте, – сказала она, легонько касаясь его руки.
Бросив ехидный взгляд на удрученного француза, Камерон послушно последовал за своей дамой. Когда они очутились в каюте, он закрыл дверь и неожиданно произнес:
– На твоем месте я бы не стал флиртовать с Андре. Ничего путного из этого не выйдет – для него это просто игра.
– Но я вовсе не флиртовала! – возразила Лорейн. – Мне показалось, что за мной кто-то следит. Я обернулась, надеясь застигнуть преследователя, и увидела Андре.
– Лестрей не пропустит ни одной леди, – пробурчал Рэйл. – Помнится, когда Джоко познакомил нас в Бордо, Андре как раз преследовал очередную красотку.
– Да нет, тут другое, – опустив глаза, возразила Лорейн. – У того, кто за мной следил, был какой-то напряженный взгляд.
– Тогда это точно не Лестрей! Он не способен причинить зло даме – разве что соблазнить! Это я следил за тобой, малышка, – признался шотландец, и Лорейн потупила взор, не в силах выдержать его горящий взгляд.
Когда она вновь подняла глаза, то увидела, что Рэйл пристально изучает кружевные края ее сорочки. Они выглядели такими ветхими, что, казалось, вот-вот рассыплются.
На мгновение он задумался, а потом решительно направился к сундуку. Порывшись в нем, Камерон вытащил что-то белое.
– Это подойдет? – спросил он, протягивая ткань Лорейн. – Конечно, она не пролезет в замочную скважину, но вообще-то может сгодиться. Мне ее подарила одна леди.
Подойдет ли ей эта прелесть? Лорейн как завороженная уставилась на тончайшее белоснежное кружево, которым был оторочен изящный батистовый носовой платок. Без сомнения, это знаменитое венецианское розеточное кружево, кусочек которого она видела у Араминты. Очнувшись, Лорейн взглянула на Рэйла.
– А вы не будете жалеть о нем? – спросила она.
– Нет. Так же как и о леди, – покачав головой, ответил шотландец. – Насколько мне известно, она вышла замуж за другого, что, безусловно, свидетельствует о ее дурном вкусе.
– Ну что же, – поспешила прервать его Лорейн, смущенная упоминанием о столь деликатном обстоятельстве. – В таком случае…
Весь день она прилаживала кружево к сорочке и явилась к столу в обновленном наряде, что не ускользнуло от внимательного взгляда Андре Лестрея.
– Что это за чудо? – вскричал удивленный француз и даже потрогал оборку, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают.
– Чудо, сотворенное человеком, по воле которого они иногда случаются! – весело рассмеялась Лорейн, бросая счастливый взгляд на Рэйла.
На мгновение глаза мужчин скрестились, словно два стальных клинка.
Первым отвел взгляд Андре, однако за обедом он не раз украдкой смотрел на шотландца, как будто сравнивал его с собой.
* * *
На следующее утро, когда Лорейн вышла на палубу, ее встретил такой порывистый ветер, что она с трудом удержала на месте свои юбки. Стоя на корме, девушка видела, что к ней направляется Лестрей. Как назло, именно в этот момент очередной вихрь задрал ей платье. Француз остановился, не в силах отвести взгляд от соблазнительных женских ножек. Лорейн густо покраснела и чуть не согнулась пополам, пытаясь привести себя в надлежащий вид. Когда она выпрямилась, Андре исчез, однако вскоре снова появился. Глаза его сияли.
– Прелестная мадемуазель! Я принес то, в чем вы больше всего нуждаетесь.
– Неужели вы раздобыли шпильки, Андре? – с надеждой вскричала девушка.
– Держать в узде этот великолепный золотой каскад? Мой Бог, ни в коем случае! Пусть развеваются как хотят. А принес я вот что!
Лестрей с видом триумфатора протянул Лорейн пару тончайших чулок.
Еще никогда у нее не было шелковых чулок. Во всем Род-Айленде такие носили лишь богатые девушки вроде Лавинии Тодд, но никак не Лорейн Лондон!
– Но я не могу их принять! – смущенно пролепетала она.
– Почему же? Приняли же вы платье от Жака Ле Лупа!
– Да, но ведь он…
– Умер? – со смехом докончил Андре. – Если можно взять у мертвого француза ткань, облекающую ваши соблазнительные бедра, почему бы не взять у живого пару чулок? Я уже давно ищу достойные их ножки!
