— Да будет тебе известно, две недели назад я уложил на пол мужчину в два раза больше меня. Просто я не хочу, получить выговор от Эви, если от моего кулака пострадает твой изящный нос.
Друг хмыкнул, но не расслабился ни на йоту. И Бенедикт, и Ричард сильно вспотели, несмотря на то что оба сняли рубашки и в клубе Джентльмена Джексона было еще малолюдно. Они прекрасно вписывались в эти условия, поскольку весь клуб пропитался застарелым запахом пота.
Зять сделал обманное движение вправо и попытался нанести боковой удар с замахом слева, но Ричард вовремя разгадал его маневр, уклонившись от удара. Бенедикт изменил позицию и сказал:
— Вернемся к твоему признанию. Что это ты затеял в последнее время?
— Помнишь булочницу мисс Бантинг?
Хастингс пригнулся, уклоняясь от удара, нацеленного ему в голову.
— Конечно, помню, как я мог ее забыть? Уверен, она единственная женщина во всей Англии, которая попыталась сдать тебя полиции. Весьма обаятельная девушка, если мне не изменяет память.
Противник подмигнул, пытаясь нанести правый апперкот, но Ричард в последний момент успел блокировать его левым предплечьем.
— Хорошая попытка. И ты прав, она такая. Я ввязался в один…эксперимент.
— Что еще за эксперимент?
Оба уже начали задыхаться, однако граф постарался ответить самым что ни на есть ровным голосом:
— Она обучает Беатрис и меня выпечке.
Лицо Бенедикта приняло забавнейшее выражение. Он быстро поднял руки в более надежное защитное положение.
— Если этим нелепым заявлением ты пытаешься застать меня врасплох, то у тебя ничего не выйдет.
— Это истинная правда. Следующие три недели мы будем заниматься каждое воскресенье.
Хастингс посмотрел на него поверх боксерских перчаток, покачиваясь взад-вперед.
— Понятно. Хорошо, считай, я тебе поверил. Тогда просвети меня: как тебе пришла в голову такая нелепая затея? Только не говори, что это придумала Беатрис.
— Это целиком и полностью моя идея. И, между прочим, блестящая, если мне будет позволено самому себя хвалить.
— Что ты всегда и делаешь. — Бенедикт кивнул. — И с какой целью?
— Чтобы научиться печь самые вкусные печенья во всей Британии — как тебе такая цель?
Вместо ответа зять только закатил глаза, а потом нанес графу сильный удар по ребрам. Завершая движение, он, слегка подпрыгивая, обошел вокруг, пока оба не оказались лицом друг к другу. Ричард несколько раз резко втянул воздух и продолжил:
— Чтобы заплатить за ущерб, который я причинил ее магазину. Принять от меня деньги напрямую эта женщина отказалась, можешь себе представить?
— Вообще-то могу. У мисс Бантинг явно есть гордость. А теперь расскажи, в чем твоя истинная цель.
Рейли усмехнулся и нанес сопернику ошеломляющий удар в грудину. Бенедикт отшатнулся назад, но тут же вернулся за продолжением.
— Это и есть моя истинная цель. Ну и, возможно, пережить небольшое приключение.
Соперник быстро опустил руки, нахмурившись.
— Надо полагать, приключение с мисс Джейн.
— Боже правый, это поразительно! Ты сейчас выглядел и говорил точь-в-точь как Эви. — Ричард сохранял стойку, пытаясь спровоцировать друга на продолжение поединка. — И я говорил не в том смысле, о котором ты подумал. Она… она другая. Довольно интересная.
Бенедикт упорно стоял на месте.
— И какой, скажи, это имеет смысл?
Рейли беззвучно изобразил парочку ударов по корпусу.
— Хватит смотреть на меня так, будто я собираюсь соблазнить эту женщину при первой же возможности.
— Разве нет? Должно быть, ты забыл, что я знаю тебя еще с тех пор, когда мы оба были мальчишками. Что еще тебе может быть нужно от женщины, далекой от твоего круга? Конечно, у нее нет шансов устоять против такого богатого, знатного…
Граф перебил его и, подмигнув, вставил:
— И красивого, не забывай.
— … уродливого джентльмена, как ты. Ради Бога, Ричард, эта женщина содержит булочную, чтобы заработать себе на жизнь!
— Так в том-то и дело. Она красива, энергична и совершенно ко мне равнодушна. Когда я попытался компенсировать ей ущерб, она не пожелала иметь со мной ничего общего. Можешь себе представить?
Он издал хлопок боксерскими перчатками, пытаясь снова вовлечь друга в поединок, но Бенедикт этим утром демонстрировал непоколебимое упрямство.
— Да, представить женщину, оставшуюся к тебе равнодушной.
Лорд усмехнулся, нисколько не смущенный.
— Но благодаря этим урокам я нашел способ, позволяющий ей сохранить гордость, а мне успокоить совесть. И не будет ничего плохого, если попутно я проведу время с очаровательной женщиной.
— Ричард, хоть я и женат, глаза-то у меня есть. Я знаю, что она привлекательна, и еще я прекрасно знаю, в какой плоскости лежат твои интересы, когда дело касается красивых и недоступных женщин. Все это совершенно точно не имеет отношения к урокам выпечки.
Граф наконец отказался от попыток продолжить бой. Он зафиксировал руки на бедрах, от напряжения мужчина все еще дышал тяжелее обычного. По какой-то неведомой причине ему стало не по себе от таких обвинений.
— Знаешь, что я тебе скажу? В кои-то веки не у меня, а у тебя в голове грязные мысли. Расслабься, речь идет всего лишь о невинном развлечении. И, по правде сказать, мне очень приятно делать что-то своими руками.
Зять покачал головой, от этого движения несколько капель пота упали на пол.
— Все равно мне это не нравится. Мисс Бантинг — респектабельная женщина, занимающаяся прибыльным ремеслом. Что скажут люди, если увидят, что ты регулярно наведываешься к ней?
— Так для этого у меня есть Беатрис. Она у нас вроде дуэньи. Хотя это и не нужно, мисс Бантинг — хозяйка своей булочной, так что ее никто не может уволить.
Бенедикт стащил боксерскую перчатку с левой руки.
— Я бы сказал, что владелице предприятия еще важнее заботиться о своей репутации. Независимо от этого, меня беспокоит то, что твое «приключение» может повлечь за собой последствия, которые сейчас тебе не приходят в голову. Будь осторожен, друг мой.
— А теперь ты заговорил, как моя мать. Ты не был таким занудой, пока не обзавелся женой и детьми.
Ричард посмотрел на часы и увидел, что их тренировка почти закончилась. Граф последовал примеру друга и тоже стал снимать перчатки. Слава Богу, что они закончили, потому что он не знал, сколько еще может выдержать его плечо.
Хастингс усмехнулся и стянул вторую перчатку.
— Это ты так думаешь. Кстати, о семье, как, скажи на милость, тебе удалось уговорить родителей, чтобы они разрешили Беатрис брать эти уроки? Хотя твой отец и согласился, чтобы Эви помогала ему с лошадьми, не могу себе представить, чтобы он или твоя мать разрешили Беатрис хотя бы близко подойти к кухне. А уж тем более к той, где делают продукты на продажу, особенно сейчас, в ее первый сезон.
