Но тут, как говорится, против своей природы не попрёшь.
Расстроенная, добежала до ворот, передумала заходить домой, пошла в рощу за снадобьем. А тут ещё беда, берёз-красавиц целая роща, а под какой она свой клад зарыла — не вспомнить. Туда-сюда тыкалась, рылась у стволов — нет нигде. Никак, леший смеётся. Не было печали, так ещё и дед Яшма подошёл, заинтересовался, что де она потеряла. Пришлось ни с чем возвращаться домой.
Так и закончилось первая попытка приворожить жениха.
Утром вся семья Видборичей столпилась во дворе полукругом полюбоваться на новых коней, да одного себе оставить, другого к Мамалыхе вести. Малой уж сбегал за Ёрой, и тот тоже участвовал в этой процедуре, только несколько с противоположной стороны.
Два коняшки были хороши. Молодые, поджарые, тонконогие. Один гнедой, второй вороной. Вот и вся разница. Вот и выбери, как хочешь.
— Ёра, Малой, а вам какой глянется?
Те уже давно выбрали, только молчат из скромности.
— Мне гнедой, — сказал Малой.
— Мне вороной, — тут же отозвался Ёра.
— Ну, идите, напоите каждый своего. А потом по домам доставьте.
Ребята на радостях птицами взлетели на коней и поскакали к Русе.
Там на вольной волюшке коней своих выкупали, сами накупались, рыбу распугали, воду замутили. Но на то она и радость, чтобы поделиться ею со всем миром.
Возвращались домой мокрые и уже немного привыкшие к своему счастью.
— Надо, всё-таки, ещё в лес наведаться. Такое добро пропадает. Подумать только, за одну какую-то дребедень двух коней таких красивых выгадали.
— Да, надо бы. Только вот как быть с игошей?
— И игоша, и другая нечисть. Там всего столько, что и не перечесть… Но я знаешь что подумал? Может, тогда нас Кладовик пугал.
— Тот, что клад охраняет?
— Ну да. Он может прикинуться кем-нибудь… Красной девкой, к примеру, или стариком. А то и животным каким. Одна бабка пошла в лес, глядь, кошка. Она её прогнала. Глядь, опять эта кошка, она опять её прогнала. Дома деду рассказала, а тот давай ругаться, мол, эх ты, старая баламошка, это клад тебе в руки давался. Надо было по кошке ударить, она бы пропала, а клад бы открылся.
— Ты думаешь, то клад там спрятан, а Кладовик младенцем прикинулся?
— Может и клад, может и другое что.
— Нужна защита.
— Да как же защитишься, это ведь нечисть. Тут как повезёт.
— Можно вокруг себя круг начертить ножом.
— Да, я тоже слышал. Это ты хорошо вспомнил.
— А баушка ещё полынь в хате вешает, говорит, что помогает. А раз в хате помогает, то и в лесу поможет.
— Не, дуб лучше, чем полынь. Можно с собой взять ветки или листья дуба.
— Я вспомнил! Дед, когда жив был, на охоту брал обструганную ветку рябины. Она хорошо защищала.
— А… И берёза помогает, вроде.
— Берёза от русалок помогает. А в лесу они не водятся.
— Но лучше всего — это соль.
— Ну да, только можно по шеям получить, если соль утянуть.
— А мы щепоточку, самую чуть. Только чтобы она была. А там можно её бросить хоть в игошу, хоть ещё в кого — ууу, они её знаешь, как боятся.
— Ну что, сходим?
— Пойдём.
— Когда?
— Когда отпустят. Но пока готовь всё.
— Ага.
Вот уже пару дней Василиса шла по труднопроходимому лесу. Ни дорог, ни поселений. Девушка устала преодолевать дремучие дебри, но чувствовала — цель недалеко.
Впереди между деревьями показался просвет. Чтобы он не означал, но, если лесные заросли сменятся чем угодно — уже хорошо, так казалось уставшей Василисе, и вскоре она поняла, что ошиблась. Впереди раскинулось болото. Василиса остановилась, окинула взглядом новое препятствие, пытаясь оценить его опасность.
Неширокое. До соседнего берега рукой подать. Темные оконца воды гладкие и неподвижные. Часто зеленеют островки болотной ряски. Сухой рогоз шуршит своими длинными листьями. Кое-где растут деревья. Деревья, это хорошо, это добрый признак. Но между деревьями значительное расстояние, это уже настораживает.
Василиса посмотрела по сторонам: в обход далеко, не видать края. Рискнуть? Кое-какие навыки в преодолении болот имелись. Надо найти толстую надёжную палку. Нашла. Этого добра в лесу много. Посидела на краю, отдохнула и зрительно определила маршрут. Конечно, в болоте сюрприз можно ждать под каждой кочкой. Но, если не спешить, проверять предварительно палкой дно, не делать резких движений, то вскоре она будет на том берегу, а лес с той сторону попривлекательнее. Интересно, тем же путём шёл Еремей? И останавливался ли в раздумье перед этим болотом?
Василиса устало поднялась, разделась до нижней рубахи. Все вещи положила в кошель, благо он был полупустым, подтянула его повыше, чуть ли не на шею. Лук и колчан со стрелами привязала сверху на кошель. Так, руки свободны. Взяла палку. Прежде, чем сделать первый шаг, прощупала дно. Медленно шагнула. Вода тут же поднялась до колен. Глубоко. Вдохнула, сделала второй шаг.
Донный ил медленно принимал в себя ступни, мягко выдавливаясь между пальцами. Что-то нежное коснулось щиколотки, и Василиса едва сдержала нервный импульс. Пиявки. Она терпеть их не могла. Однажды в детстве она плескалась на мелководье Русы, что-то неясное стало беспокоить ногу, она хотела её почесать, но под пальцами обнаружила присосавшегося червяка. В ужасе она завизжала и выскочила на берег, поближе к людям. Тут же на берегу ей и расширили представление о водных животных их края. По словам взрослых, в пиявках нет ничего вредного и опасного. Но брезгливое отвращение у девушки сохранилось.
И теперь она заставила себя отключить воображение, сосредоточиться на дороге, а не на возможных обитателей этого болота.
Но страх, найдя дорожку к её сердцу, не думал сдаваться. Стало неуютно от того, что она практически безоружна. А к такому положению в лесу она не привыкла. Василиса стала озираться настороженно по сторонам, ускорила шаг.
Вода дошла до пояса, подол рубахи надулся пузырём и плавал вокруг груди. Но середина болота уже пройдена.
Василиса вновь остро ощутила чей-то взгляд. За последние два дня это чувство покидало её лишь на непродолжительное время. Но в лесу это не диво. Зверь может смотреть на человека, и в этом нет ничего плохого. Но теперь Василиса занервничала и сделала первую ошибку. Озираясь кругом, она оступилась и автоматически всей весом оперлась о палку. Раздался предательский треск, и в руке у неё остался короткий обломок, более длинная часть нырнула под воду. Василиса попыталась её поймать, пока она ещё не утонула, и совершила вторую ошибку. Непростительную для неё. Она шагнула
