плохого. И что хорошего тоже.
— Ага, и там, и там хотим успеть, — не утерпела тётка Груня, — одной ногой в старой вере, другой в новой. Раскорячимся, авось, и так сойдёт. Утром лоб перекрестим, вечером домового молочком угостим.
Женщины покраснели и тяжело задышали. Василиса с тревогой смотрела на них. Подумала, что не дойдут. Такой путь трудный, а у них согласья нет. Но Адарка тут неожиданно прыснула от смеха.
— Я седмицы две назад молочком домового угощала, да поскользнулась, так упала… Даже и сама не поняла, как получилось. Я сначала вверх подлетела, а потом со всей силы об ступеньки. А потом с одной ступеньки на другую, пока все с верху до низу не пересчитала своей задницей, не успокоилась. Лежу под крыльцом, шевельнуться боюсь. Думала, вся переломалась. Ан, нет. Не поверите, даже синяка не было. Чудно!
И опять Василиса подивилась смешливой Адарке. Сама она не видела ничего забавного в этом происшествии. Но Груня заулыбалась, слушая подругу.
— А сама ты, Василиса, куда путь держишь?
Василиса не привыкла откровенничать. И свои мысли открывать посторонним тоже не привыкла. Но эти две тётки вызывали какие-то добрые чувства, что неожиданно для себя всё и выложила:
— Мой путь не такой долгий, как ваш. Наверное, не такой трудный. И не совсем понятный для меня даже. А уж понять его другим, ещё сложнее. Боюсь, моя родня не отпустила бы меня, поэтому я ушла тайком, ночью, как тать. А иду искать своего жениха. Откуда он, какого роду-племени, он и сам не ведал. Известно только, что где-то между севером и востоком живёт народ, они называют себя волками. Может быть, это его род, туда я и иду.
Женщины переглянулись.
— Слышала ты что-нибудь про племя волков?
— Что-то слышала. Говорят, нехорошие они. Ходить в ту сторону мы не ходим. Там нет ни дорог, ни рек, туда трудно добраться. Да и надобности нет. Охотники, может, и захаживали, не знаю.
— Ну, дочка, засиделись мы тут с тобой. Пора и путь продолжить. И, раз мы тут встретились, наказ, ежели хочешь, можешь передать. Как будем в святой земле, выполним, если силы будут.
Василиса задумалась, потом произнесла тихо и печально:
— Коли встретите мудрого человека, спросите у него, как научиться радоваться и благодарить жизнь даже за печали и невзгоды.
— Мудрён твой наказ. Ну, коли будет случай, спросим.
— А как же мы передадим тебе ответ?
— Коли будет случай, тогда и передадите, — впервые за долгое время улыбнулась и Василиса.
Женщины пошли. Василиса долго смотрела им вслед. Дойдут? Вернутся ли?
Вскоре зашумели верхушки сосен, загрохотало вдали. Поняла Василиса, что надо искать пристанище. Дошла до подходящей ели, не слишком высокой, но с густыми тяжёлыми лапами, собрала ещё веток, соорудила под елью шалаш на скорую руку, отыскала подходящие для костра поленья и укрыла их, огонь разжигать пока не стала из-за резких порывов ветра.
Вскоре засверкало и загрохотало уже над головой. Первые тяжёлые капли дождя брызнули на лесную зелень. Василиса к этому времени была в надёжном убежище.
«Как там Адарка и тётка Груня?» — запереживала девушка. Женщины были старше её, к тому же вдвоём, но Василисе казалось, что они меньше приспособлены к лесным трудностям.
Дождь лил как из ведра. Сверкало, грохотало, шумело. Василиса сидела, прижав колени к подбородку, и мысли вновь вернулись к недавним знакомым.
«Где они укрылись? Небось, промокли до нитки. Эх, догадались снять свитки и укрыть их от дождя, чтобы после непогоды надеть сухими? Адарка, наверное, и в этом грохоте видит смешное. Хотя, нет, не в грохоте. Она смеётся над собой. Над своими неудачами… А, может, успели дойти до какой-нибудь деревни? В любой хате принять путника — долг и честь. А, если дом христианский, то всё равно, как самому немного стать паломником. Всяк рад и угостить, и дать отдохнуть, и на дорогу запасы пропитания восполнить, и попросить о своём, чтоб передали там, на святой земле».
Ближе к ночи ветер утих, на смену грозе пришёл мелкий заунывный дождь. Василиса развела костёр, согрелась, обсохла. Мысли вновь устремились вперёд, к своей цели. Завтра надо пораньше выйти, раз нынешний день оказался праздным…
Утром Василиса открыла глаза и мир брызнул чем-то нежно-лазоревым. Не шевелясь, она внимательно стала рассматривать цветок, что оказался у её глаз. Какая нежность и красота. Столько силы цвета и аромата в этом слабом цветке. Капля росы или вчерашнего дождя сияла ярче камня самоцветного. Василиса потянулась к цветку и капля перешла на её губы, охлаждая их своей свежестью.
«Чтобы научиться радоваться и благодарить жизнь за трудности и невзгоды, нужно, наверное, сначала научиться благодарить за маленькие радости. А я этого не умею».
Василиса заплакала.
Поздно вечером во дворе раздался топот копыт. Домна и дети уже легли спать, теперь же сон как рукой сняло. Вскоре дверь в хату отворилась, послышались тяжёлые мужские шаги. Все домочадцы поспешили навстречу. Наконец, вернулись! Ивар, Лан, следом вошёл…, не разобрать в потёмках, засветили огонь… Еремей. Сердце Домны дрогнуло, она стала высматривать старшую дочь, но больше никого не было. Не выдержала, не поздоровавшись спросила:
— Нет Василисы?
— Нет, — ответил Ивар также вместо приветствия.
Домна опомнилась:
— Проходите, садитесь. Сейчас вечерять будем. Ай, кваску с дороги попить?
— Давай квас и всё, что есть. Без остановки ехали со вчерашнего дня.
Домна поспешно стала накрывать на стол.
Малой успел уже сбегать во двор, проверить, что за лошадиный топот, ведь отец с братом отправились в город на лодке.
— Тять, а что за кони во дворе?
— Белый — Еремея, остальные наши. Но потом про это. Малой, иди их напои, сена дай. Осторожней с гнедым, горяч. Что с Яриной? — повернулся Ивар к жене.
Ярина с трудом сидела на лавке бледная, кутаясь в бекешу.
— Болела. Да так тяжело, что и сказать страшно. Потом расскажу. Кушайте. Кушай, Еремей. Рада тебя видеть. Кушай, сынок. Кушайте, да рассказывайте, как съездили. Извелись мы за эти дни. Не знали, за кого больше переживать, — горестно всхлипнула Домна.
— Не было Василисы в городе. И вряд ли она туда пошла. Вон Еремей, кажется, другое знает. Но я, на всякий случай, попросил знакомого человека, чтобы дал мне знать, коли появится. И Ермей вот… — Ивар кивнул в сторону парня приглашая его продолжить разговор.
— Да, тётка Домна, и я своим знакомым наказал. Только, думаю, не в город она направилась. Иначе она там уже была бы. А есть ещё одно место.
