— Честно говоря, я чертовски устал, — ответил Орсини. — Нужно закончить этот паршивый год по крайней мере не хуже, чем предыдущий, а мой предшественник порядком приукрасил цифры.
— Это срочно?
— Твоя «святая» ждет мой отчет к десяти часам утра.
— И тебе еще много?
— Думаю, до утра успею.
— Хочешь сказать, что собираешься сидеть здесь всю ночь? — ужаснулся Антуан.
— Придется. Я не хочу, чтобы кто-нибудь сказал, что я не справился со своими обязанностями или что ситуация ухудшилась по моей вине.
— Но Изабелла поймет.
— Она будет первой, кто бросит в меня камень.
— Я поговорю с ней! — воскликнул Антуан. — Она несправедлива, требуя с тебя невозможное.
— Да ну, Антуан! Только попробуй. Это моя работа, только и всего. А ты хочешь сказать ей, что я не годен для нее? Что мне не место здесь? И потом, она предлагала мне помощника, но я отказался.
— Почему?!
— Я люблю делать все сам. Ведь все равно я буду проверять его цифра за цифрой. Зачем же вносить путаницу?..
Антуан неодобрительно покачал головой, но друга было не переспорить.
— Я не буду тебя отвлекать, Эжен. Пойду к себе.
Орсини охотно кивнул.
— Хорошо, иди. Увидимся завтра, — и он вновь углубился в свои расчеты.
Утром Рони-Шерье был первым, кто пришел пожелать Изабелле доброго утра. Она была весела. Белый атлас ее платья великолепно сочетался с ее золотистой кожей и темными кудрями.
— Где ваш друг? — сразу поинтересовалась она. — Что-то его не видно, хотя он клялся и божился, что отчет будет утром у меня.
Рони-Шерье попытался отвлечь ее внимание.
— Он придет, не сомневаюсь. Разве часто мы бываем наедине, Изабелла? Забудьте о делах хоть на время.
— Милый Антуан, это не так легко!
— Хоть ненадолго.
Он коснулся рукой ее волос, и губы Изабеллы тронула улыбка. Он смелее привлек ее к себе… Поцелуй вышел долгим. Королева замерла в его объятиях, переводя дыхание. Но вот миг забвения прошел, Изабелла спустилась на землю и ощутила некоторую неловкость.
Чтобы скрыть смущение, она взглянула за окно, обнаружив, что уже близок полдень.
— О, надо же! Как быстро прошло время! А Орсини так и не появился, — она злорадно улыбнулась. — Похоже, он все-таки не справился.
— Изабелла, вы предвзято к нему относитесь. Он придет. Я сам вчера заходил к нему. Он сказал, что кончает.
— Он так сказал?! — недоверчиво усмехнулась королева.
— Он слишком завален работой. А опыта пока не хватает.
— Антуан, он сам этого хотел. Отдай я эту должность Сафону, ваш приятель удушил бы меня. Кстати, Сафон мог помочь ему на первых порах, но он наотрез отказался.
— Вы же знаете его характер.
— К несчастью. Ну, пусть пеняет на себя. Я пошлю за ним.
— Прошу вас, не надо. Позвольте, я сам за ним схожу.
— Ну хорошо, — разрешила она, и Антуан поспешил к другу. Слуга растерянно впустил его, сделав знак не шуметь. Первый министр спал, сидя за столом и уронив голову на руки, а рядом лежал готовый отчет, подписанный его четкой подписью, немного сползшей в бок. Оплавившаяся свеча давно потухла. Покачав головой, Антуан взял со стола бумаги и понес королеве.
Изабелла со злорадной улыбкой встретила Рони-Шерье, который вернулся один, без друга.
— Где же наш министр?
— Я не стал его будить, — ответил Антуан, положив перед Изабеллой толстую пачку бумаг. Изабелла в немой тоске уставилась на документы, представляя, сколько времени ей потребуется, чтобы хоть отчасти во всем этом разобраться. Она полистала бумаги и со вздохом кивнула головой.
— Очень хорошо. Позже я посмотрю внимательнее.
Ее взгляд встретился с удивленным взглядом Антуана, который как будто вопрошал, зачем ей столь срочно нужен был отчет, который она не собирается даже поверхностно просмотреть. Устыдившись, Изабелла вздохнула:
— Впрочем, я сделаю это прямо сейчас.
Она присела у стола и с улыбкой мученицы оглянулась на Рони-Шерье.
— Я пошлю за вами, Антуан. А сейчас вам лучше уйти, иначе мне не сосредоточиться.
Рони-Шерье поклонился. Расставшись с королевой, он вновь направился в покои, которые занимал Орсини. На этот раз министр услышал скрип отворяемой двери и резко вскочил. Увидев Антуана, он сел, протирая глаза и пытаясь сообразить, в чем дело. Потом он вздрогнул.
— Который час?
— Уже за полдень.
— О черт!
— Успокойся. Все в порядке. Твои бумаги у королевы. Я сам их отнес.
— И что она сказала?
— Она сказала: «Очень хорошо», и выглядела разочарованной, — смеясь, сказал Рони-Шерье.
— Тогда порядок, — усмехнулся Орсини.
— Она сейчас просматривает их.
— Ищет, к чему бы придраться.
— А есть к чему?
— При желании всегда можно найти.
Орсини ошибся. Королева высказала ему, что одобряет его работу, и пожелала дальнейших успехов. Постепенно она все меньше уделяла внимание его докладам и все больше доверяла ему самому справляться с трудностями.
Однажды кардинал Жанери, умный старец, никогда не дававший пустых советов, предложил Изабелле поговорить с ним наедине.
— Ваше величество, — скромно заметил кардинал, — я не собираюсь обсуждать вас или ваши поступки, но знайте, что я сочту честью оберегать вас, пока могу. У меня есть своя тайная полиция, и я слышу то, что не доходит до вас, потому что вы королева и стоите выше окружающих. Вы, наверное, не знаете, что Рони-Шерье считают вашим любовником?
— Но это неправда! Ничего предосудительного… не было!
— Милая Изабелла! Позволите мне так вас называть? Это не мое дело, к кому лежит ваша душа. Но так говорят, и не в моих силах позакрывать злые рты. Тут уж вы сами должны позаботиться о себе.
— Я позабочусь, — твердо обещала Изабелла.
— И еще… Что касается м-ль де Тэшкен…
— Она просила разрешения, чтобы их с Бустилоном обвенчали в тюрьме, — произнесла Изабелла задумчиво.
— Ее видели в местах, по меньшей мере странных для женщины ее сословия. Она ведет себя подозрительно. На вашем месте я бы приставил к ней людей.
— К Луизе? Ради Бога…
— Она что-то замыслила, верьте моему чутью.
— Я пригляжу за ней.
Старый кардинал был прав. Через несколько дней Изабелла решила навестить Луизу. Вместе с Антуаном они отправились к фрейлине, уже несколько дней не показывавшейся при дворе.
Луизы не было дома, но ее служанка выглядела очень встревоженной. Изабелла и Антуан переглянулись.
— Проедемся-ка мы в сторону тюрьмы. Возможно, она там, — предложила Изабелла, хотя часы посещения в тюрьме начинались гораздо позднее.
