Дальше — больше. Она пожелала присутствовать при казни, распорядившись, чтобы ей и ее фрейлинам, кроме только Луизы де Тэшкен, приготовили балкон, откуда они смогут наблюдать казнь от начала и до конца. Она просто обезумела от ярости.
Орсини, который после разыгравшейся трагедии обрел в глазах Изабеллы неприкосновенность как друг Антуана, пытался образумить ее, напомнить ей, кто она такая и кто Бустилон, и что негоже ей лично принимать участие в покарании преступника негосударственного масштаба. Но до нее невозможно было достучаться. Изабелла желала мстить.
Первым казнили д’Антони. Он успел закричать, и его изуродованное и искалеченное тело осталось лежать у ног палача. Изабелле стало не по себе. Только тогда начала она приходить в себя, осознав, почему ее так настойчиво отговаривали. Ей не хотелось смотреть на смерть. Фрейлины были расстроены. Многие из них тайком грезили о Бустилоне, хотя тот же Рони-Шерье был гораздо привлекательнее и внешне, и нравом, но дамы упорно предпочитали Бустилона. Между тем, увидев, как погиб Антони, Бустилон впал в отчаяние. Он стал отбиваться от рук палачей и вопить, взывая к милосердию. Ему больше не было стыдно перед толпами людей, заполнивших площадь и глядевших на него а ожидании Зрелища. Разбросав палачей, он упал на колени и, простирая руки к балкону, где сидела королева, кричал, умолял и грозил. Он не хотел, чтобы его казнили. Он кричал о своем раскаянии и молил о прощении. Но королева не двинулась с места. На Бустилона накинулись палачи и привязали его за руки и ноги к цепям, наброшенным на лошадей, готовых разорвать его на части. Еще секунда — и все было бы кончено, как вдруг кто-то закричал:
— Подождите! — и на площадь влетел человек на взмыленном коне. Королева вскочила, всплеснув руками, но тут же заставила себя сесть. Это был ее Антуан. Он был жив. Изабелла пробормотала благодарственную молитву.
— Несите перо, я милую маркиза, — приказала она минутой позже. — Пусть отправляется в тюрьму.
Помиловать Антони она уже не могла.
Поспешно покинув балкон со своей свитой, Изабелла устремилась к возлюбленному. Она не могла прилюдно броситься ему на шею. Все, что ей оставалось, это пожирать его глазами, мечтая, чтобы все вокруг провалились сквозь землю.
Выяснилось, что хотя с Антуаном и пытались покончить, он сумел спастись и выбраться на берег. Пока он пришел в себя, добрался до ближайшего поселения и убедил всех, что он герцог де Рони-Шерье, а не какой-то проходимец, и ему стоит помочь вернуться в столицу, прошло несколько дней, стоивших жизни неудачнику д’Антони. Теперь Антуан, переживший второе рождение, сидел наедине с королевой и рассказывал ей о своих злоключениях. Изабелла восторженно слушала. Вдруг их прервал Орсини. Он вошел даже без стука, но видно было, что он обеспокоен и сильно спешил. Он принес нерадостную весть. Когда поднялась суматоха, казнь прекратили, и никто не знал, что осужденный нанес несколько ударов своим стражам и по дороге в тюрьму сбежал. Впрочем, ему некуда было идти, дом его окружили, выходы из города перекрыли, и он примчался в дом Луизы де Тэшкен и заперся там вместе с ней. За ним в погоню послали гвардейцев, но кроткая и милая Луиза, которую все любили, крикнула им, что негодяю, который посмеет войти, чтобы арестовать ее любимого, придется переступить через слабую женщину. Гвардейцы в нерешительности остановились у запертой двери, не смея высадить ее. Поскольку речь шла о Луизе, Изабелла велела заложить карету и сама поехала к ней. Орсини вызвался сопровождать ее.
У дома толпились перепуганные огорченные слуги. Часть гвардейцев караулили дом, чтобы Бустилон не удрал через окно. Изабелла вошла в дом, ей показали запертые комнаты, где затаились любовники. Королева отослала всех вон и подошла к двери.
— Луиза, вы там? Отзовитесь, прошу вас!
Ей ответом был тихий жалобный всхлип.
— Выйдите ко мне, Луиза. Ручаюсь, здесь никого нет, кроме меня. Не заставляйте меня просить.
Тихо распахнулась дверь, и на пороге появилась фрейлина, бледная и кое-как одетая. Видно, появление Бустилона застало ее врасплох.
Изабелла взяла ее за руки.
— На что вы надеетесь, Луиза? — спросила она, хотя и сама знала ответ, — ни на что бедная девушка не надеялась, просто шла на поводу у своей страсти.
— Ваше величество, простите меня, — простонала Луиза, беспомощно склоняясь перед ней.
— Я увожу вас с собой, Луиза. Ваше место во дворце.
— Нет! — Изабеллу поразила ее преданность Бустилону.
— Подумайте, Луиза. И послушайте, что я вам предлагаю.
— Нет! — отчаянно прошептала девушка.
— Луиза, выхода нет. Бустилон преступник и негодяй, он отправится в тюрьму. Но я дам вам разрешение на свидания с ним. Каждую неделю, Луиза!
— Нет!
— Каждые два дня, Луиза!
— Нет, нет…
— Только вам одной, мадемуазель де Тэшкен, подумайте, что это обозначает! Одной!
Луиза зажмурилась и прикусила губу, разрываясь на части. Уступить сейчас королеве, отдать ей Бустилона, которого арестуют все равно, пусть днем позже? Предать его доверие к ней? Он же пришел к ней, ища ее помощи. Она застонала, впиваясь ногтями в собственные ладони. Королева, она однажды оттает и отпустит Бустилона на свободу, и все это время он не увидит ни одной женщины, кроме нее! Потом, может быть, он даже женится на ней… Луиза упала к ногам королевы.
— Простите меня, ваше величество…
Бустилона увели. Изабелла понимала, что с ее стороны было ужасной глупостью позволять Луизе встречаться с Бустилоном, но она честно сдержала свое обещание. В конце концов она успокоилась, выбросив Бустилона из головы. У нее был Антуан. Разве этого не довольно для счастья?
Рони-Шерье был в некотором недоумении, обнаружив, что его старый приятель вновь водворился во дворце. Он был и рад, и не рад. Он не мог понять противоречивых поступков Изабеллы. Какой смысл был терпеть в своем ближайшем окружении человека, который явно действовал ей на нервы? Если же она прониклась уважением к нему, то зачем тиранила всеми доступными ей способами? Она столь часто меняла свое отношение к Орсини от дружелюбного до откровенной резкости, что он совсем сбился. Его удивляло, что Орсини воспринимает Изабеллу философски, как неизбежное зло, вроде урагана. Он стоически выносил ее капризы и продолжал делать все по-своему.
— Почему вы вернули Орсини его должность, если он оскорбил вас? — допытывался Антуан у королевы.
— Он умен и изворотлив.
— Тогда почему вы посадили его в тюрьму?
— Он наглец, — спокойно отвечала Изабелла.
Тогда Антуан начинал допрос сначала. Изабелла сердилась, не находя слов объяснить ему, что она привыкла к Орсини, и двор больше не мыслился ей без него, что его дерзкий беспокойный характер развлекал ее порой больше, чем их сентиментальные беседы и свидания при луне. Она стала забывать, что его назначение было шуткой, всего только глупой шуткой своенравной молодой государыни над непокорным безродным гордецом.
