– Кем бы эти субъекты ни были, – вставил Гибсон, заканчивая бинтовать, – они либо невероятно отважны, либо отчаянно безрассудны, если рискнули покуситься на дочь лорда Джарвиса.
– Полагаю, они решили, что у них нет выбора, – покачал головой Себастьян.
Он заметил, что мисс Джарвис поглядывает в окно на ожидавшую карету и слуг.
– Я должна вернуться к матери, – вздохнула она. – Если раненый придет в сознание… Если сообщит что-нибудь…
– Мы дадим вам знать.
Геро перевела взгляд на лицо виконта:
– Больше ничего не выяснили?
– Только то, что вы были правы. Женщина, которая встретилась вам в приюте Магдалины, наверняка Рейчел Фэйрчайлд.
Геро кивнула. Он всего лишь подтвердил то, о чем она и так догадывалась. Себастьян заметил, как от усталости заострились черты девушки, на бледном лице глаза казались огромными.
– Вы же именно это хотели выяснить? – напомнил он. – Кто она такая? Теперь вам это известно. Можете возвращаться к написанию своих прошений в парламент или чем вы там еще занимаетесь. Оставьте отцу разбираться с вашими обидчиками. Видит Бог, он это отлично умеет.
– Разве вы нашли объяснение тому, как Рейчел Фэйрчайлд оказалась в Ковент-Гардене?
– Нет.
– Тогда я не могу все так бросить. Пришлите мне счет за лечение этого человека, – взглянула она поверх Себастьянового плеча на хирурга.
– Как вам будет угодно, – ответил тот.
Мисс Джарвис еще раз кивнула, прощаясь, и вышла.
Гибсон уставился ей вслед. Слышно было, как зазвенела упряжь, застучали по мостовой лошадиные подковы и карета отъехала.
– Иисус, Мария, Иосиф и все святые угодники, – тихонько пробормотал доктор, возвращаясь к раненому.
* * * * *
Четверг, 7 мая 1812 года
На следующее утро Себастьян получил любопытные сведения от своего камердинера.
– Я тут разузнал кое-что о вашем Люке О'Брайане, – обронил Калхоун, откладывая в сторону бритву.
Закончив застегивать пуговицы на рубашке, виконт обернулся:
– И?
– Джентльмен пользуется не только огромнейшим уважением всех городских торговцев, но и полным доверием своих клиентов, – излагал слуга, подавая хрустящий от чистоты галстук. – Комиссионные берет умеренные, никогда не требует мзды от поставщиков и регулярно вносит средства в Фонд помощи сиротам.
Себастьян тщательно расправил складки галстука.
– Как же он умудряется зарабатывать на комфортную жизнь?
– На самом деле, проще некуда. О'Брайан – один из крупнейших воров, промышляющих на Темзе.
– Вот это уже интересно, – оглянулся виконт.
– Если поразмыслить, задумка умнейшая, – продолжил Калхоун. – Торговый агент по своей работе все время крутится в доках, всюду допущен, видит, какие товары грузят, а какие на складах… Наш парень ужасно дотошный: обмозгует дельце до малейших мелочей, а затем проворачивает – комар носа не подточит. О'Брайан и вправду башковитый. Поговаривают, вот уже лет пять он стоит за каждым крупным ограблением на реке. Последнее его предприятие – подчистую вынесли целый склад русских соболей, прямо на Рэтклиффской дороге[38].
– Русских соболей? – Себастьян натянул сюртук. – Сэр Уильям упоминал что-то о русских соболях… И когда это случилось?
– В понедельник ночью, – ответил камердинер, подавая хозяину шляпу. – Аккурат через несколько часов после пожара в приюте Магдалины.
Люк О'Брайан обитал в ухоженном каменном доме ниже Тауэра по течению Темзы, неподалеку от старинных островерхих шиферных крыш и высоких дымоходов больницы Святой Екатерины[39].
Несколько простых вопросов привели Девлина к небольшой портовой харчевне, затиснутой между лавкой судового поставщика и кондитерской. Этот район города зарабатывал себе на жизнь доками и рекой, связывающей Лондон с морем и остальным миром. В трактире подавали простую, но сытную еду. В воздухе носились запахи жареного бекона и свежего хлеба и шумные разговоры, поднимающиеся от столов, заполненных морскими офицерами, таможенниками и приказчиками. Люк О'Брайан сидел один за столиком у окна. Виконт кивнул немолодой розовощекой женщине в повязанном на необъятной талии фартуке и присел напротив торгового агента.
– Думаю, вас можно поздравить, – понизив голос, произнес Девлин. – Такое удачное дельце удалось провернуть.
–Я вас знаю? – подняв взгляд от тарелки, нахмурился О'Брайан.
– Мы как-то встречались.
Вглядевшись попристальнее, собеседник ухмыльнулся:
– Точно, встречались. Только вы за сутки на двадцать лет помолодели и сбросили добрых два стоуна весу. Мастерское преображение.
– Выходит, ни один из нас не тот, кем кажется на первый взгляд, – усмехнулся виконт. – Вот вы, например, не заурядный торговый агент.
Люк О'Брайан аккуратно отрезал кусочек бекона.
– А вы, как я понимаю, не настоящая полицейская ищейка.
– Нет.
Себастьян замолчал, потому что румяная хозяйка приблизилась принять заказ.
– Только чай, пожалуйста, – улыбнулся он ей. Когда трактирщица отошла, виконт перевел взгляд на визави и негромко добавил:
– И меня не интересует происшествие с неким складом русских соболей.
Медленно дожевав, О'Брайан сглотнул:
– А что же вас интересует?
– Смерть одной молодой женщины.
– Мы уже обговорили все подробности.
– Разве? С той поры я выяснил еще кое-что. А вы, к примеру, знали, что Роза на самом деле – Рейчел Фэйрчайлд, дочь лорда Бэзила Фэйрчайлда?
Лицо собеседника оставалось совершенно бесстрастным.
– Кто вам такое сказал?
– Вот, – ответил Себастьян, выкладывая на стол серебряный браслет. – Видели это раньше?
Вилка агента звякнула о край тарелки. Некоторое время он не сводил глаз с украшения, затем поднял взгляд на Девлина.
– Очевидно, вам известно, что это Розин браслет. Где вы его взяли?
– У одной девицы из «Академии». Безделушка принадлежала Розе?
– Да, – подняв вещицу, О'Брайан изучил выгравированный на медальоне шлем с тремя орлиными головами. – Так вы говорите, Фэйрчайлд?
– А вы не знали?
– Нет.
Если ловкач и лгал, то чертовски умело. Хотя он, несомненно, умел лгать. От этого зависела его жизнь.
Себастьян продолжил:
– Как я понимаю, русские соболя – вещь ценная.
– Так говорят, – медленно улыбнулся О'Брайан.
– Предприимчивый человек, задумавший столь выгодное предприятие, становится опасным, – вел дальше виконт, – если кто-то посторонний узнает о его планах.
