— О, Роланд, — прошептала она. — Это правда? Ты действительно любишь меня, а наши родители…
— Все правда, любимая. Тебе осталось только сказать, что ты меня любишь и выйдешь за меня замуж.
Тогда, как только моя сестра будет спасена, мы с тобой и Джеком сможем заняться обустройством нашего ранчо.
Она обняла его так крепко, что он чуть не задохнулся.
— О, Ролли, Роланд, кто бы ты ни был, я люблю тебя! Я выйду за тебя!
Смеясь, он обнял ее и поднял в воздух. И тут Лили увидела трех всадников, спешащих к ним. Один был уже совсем близко.
— Они догнали нас, — сказала она, затаив дыхание, и подняла руку над головой, чтобы помахать им.
Роланд повернулся, не отпуская ее. Дэймон остановил лошадь. Улыбаясь, Роланд опустил Лили на землю, но не убрал руки с се талии. Дэймон спрыгнул с седла, схватил ее за руку и дернул прочь от Роланда.
— С тобой все в порядке? — спросил он сестру, впиваясь взглядом в Тортона.
— Конечно, в порядке, — ответил за нее Роланд. Даже еще лучше. Только что Лили согласилась стать моей женой.
— Это мы еще посмотрим. — Дэймон повернул ее лицом к себе. — Лили, ты не должна этого делать. Мы отдадим обратно эти морские перевозки. Отец не имел никакого права торговать тобой, как…
Лили отскочила от него и положила руки на бедра.
— О чем ты говоришь? Какие перевозки?
— Морские перевозки Тортона, — снова ответил Роланд. — Я отдал их вашему отцу, чтобы прекратилась вражда между нашими семьями.
Тут подоспели и Чарлз с Джеком. Чарлз отдувался так, будто не он скакал на лошади, а лошадь на нем. Раньше Лили не преминула бы указать отцу на вред избыточного веса и пользу упражнений, но сейчас у нес на уме было совсем другое.
— Это правда, отец? Роланд отдал тебе морские перевозки?
— Да, — пропыхтел Чарлз.
— При условии, что отец согласится на ваш брак, добавил Дэймон. — И еще он пригрозил отцу, что иначе мы никогда больше не получим контракт с Уинборо.
Лили резко повернулась к Роланду.
— Это правда?
— Да.
— 'Но как же это?..
Он небрежно пожал плечами.
— Моя невестка, принцесса Элизабет, уговорила отца, и он согласился предоставлять контракт исключительно Тортонам.
— А ты передал контракт моему отцу, — поняла она.
— Да. Чтобы закончить вражду.
— И чтобы мой отец согласился на наш брак.
— Да.
— Но, — вставил Чарлз, все еще отдуваясь, — твой брат, как обычно, был со мной не согласен.
— Я не собираюсь торговать своей сестрой, как акциями на свободном рынке! — взревел Дэймон.
— Никто ничем и никем не торгует, — горячо парировал Роланд. — Я отдал вашему отцу эти перевозки, чтобы закончить вражду и получить его согласие на брак. А согласие Лили зависит только от нес самой.
— Так и есть, — сказал Чарлз, наконец отдышавшись и вновь обретая королевский вид. — Решать будет Лилиан и только Лилиан. Так как ты решишь, дитя мое? Ты хочешь взять в мужья вот этого Тортона?
Ты любишь его?
Лили уголком глаза наблюдала за Роландом, восхищаясь тем, как он вел себя в присутствии ее разгневанного брата, и сердце се таяло от понимания того, как много он сделал, чтобы они были вместе. Это он убедил Тортонов уступить перевозки, подарить ему остров, принять ее в их семью, даже подарить ей кольцо его бабушки. Она подняла руку и посмотрела на великолепный алмаз, и ей захотелось смеяться, раскрыв объятия всему прекрасному миру, но слишком драгоценна была эта радость, слишком трудно добыта, чтобы делиться ею. И она просто сказала:
— Я хочу взять его в мужья. Я люблю его.
Она протянула Роланду руку со сверкающим бриллиантом. Он поймал ее, притянул к себе, его руки сомкнулись вокруг нее, и он прошептал:
— Лили. О, моя Лили.
Тогда она засмеялась, не в силах сдерживать переполнившую ее радость, и он поцеловал ее. Поцелуй длился до тех пор, пока Джок не слез с лошади, прочистил горло и положил руку на плечо Роланда со словами:
— Думаю, пора бы показать мне этот ваш остров, сынок. Если я соберусь устроить самую прекрасную в мире конюшню, я должен увидеть все.
— Что это значит? — потребовал Чарлз, сползая с седла. — Что за остров? Что за конюшня?
— Подойдите, и мы покажем вам, ваше сердитое высочество, — сказал Джок.
Смеясь, Роланд отошел за биноклем и, вернувшись, указал на крошечное пятнышко вблизи горизонта. Когда он взял Лили за руку, желая подвести ее к остальным, Дэймон поймал ее за другую руку.
— Я хотел бы поговорить с сестрой наедине.
Роланд пристально посмотрел на Дэймона, поцеловал Лили в губы, сжал ей руку и отпустил. Она смотрела ему вслед сияющими глазами. Он шел с Джоком и ее отцом, которые ссорились, как дети. Да они и были большими детьми.
Как только она повернулась к Дэймону, он взял ее за плечи, пристально посмотрел ей в глаза и мягко спросил:
— Ты уверена?
Задумчиво улыбаясь, она кивнула.
— Уверена.
— Нет больше сомнений?
Она покачала головой.
— Ни единого.
Тут он наконец улыбнулся.
— Если ты действительно счастлива, то и я счастлив за тебя.
Она обняла его.
— Спасибо.
— О, дорогая, — сказал он, обнимая ее крепче, моя младшая сестренка собирается стать замужней женщиной.
— Бедный Дэймон, — дразнила она его, — теперь мама займется твоей женитьбой.
Дэймон застонал.
— Тебе обязательно надо было мне напомнить…
Лили расхохоталась.
— Возможно, какое-то время она будет занята организацией нашей свадьбы.
— Смею надеяться, это будет грандиозная свадьба?
— Ни на что другое не надейся. Ты же знаешь маму!
— Ну, я всегда отдавал должное матерям, — сказал подошедший Роланд, обнимая ее и мягко уводя от Дэймона, — но наша свадьба состоится лишь при одном условии.
— И каком же? — спросил Дэймон.
— После того, как мы найдем мою сестру.
— Надеюсь, вы будете держать меня в курсе и сообщите, если я смогу помочь?
— Конечно, если ты хочешь.
Дэймон кивнул.
— Да, хочу. Мне кажется, так и должно быть, раз уж мы собираемся стать одной семьей.
— Семьей, — повторила Лили, глядя на них, когда они обменялись рукопожатием. Возможно, это были два самых красивых человека на земле, но она и не мечтала, что когда-нибудь они, Монтегю и Тортоны, породнятся и что она будет причиной этого. Когда-то давно любовь отняла у нее разум и принесла ей горе.
Теперь любовь не только сделала ее счастливой невестой, но и примирила старых врагов.
Она подумала и о сестре своего будущего мужа, с которой когда-нибудь встретится. Она смотрела на сомкнутые в пожатии руки обоих мужчин и в глубине души чувствовала, что у похищенной дочери Виктора Тортона были настоящие защитники, была любящая ее семья.
