Кейд упрямо выпятил подбородок:
— Пусть только попробует!
— Благодарение Богу, ситуация еще не вышла из-под контроля и, надеюсь, не выйдет. Я также благодарен провидению за то, что лорд Эверетт не стал настаивать на заключении тебя под стражу или решении вопроса в палате лордов.
— Заключение под стражу! — Кейд в негодовании вскочил со своего места. — Да на каком основании?
— Хотя бы на том, что ты пытался задушить его на глазах у сотни свидетелей!
Кейд ударил кулаком по подлокотнику кресла.
— Это его нужно заключить под стражу! Мерзкий предатель! Подлый оборотень!
В кабинете с минуту висела тишина, и только потом ее прервал спокойный голос Эдварда:
— Ты уверен, что это именно он? Ле Ренар?
Кейд посмотрел на брата:
— Без сомнений. Этот голос я не забуду никогда.
Эдвард кивнул, а потом сцепил пальцы и положил на них подбородок.
— Интересно. В таком случае некоторые события предстают в совсем ином свете.
— Какие события? — Кейд знал, что Эдвард время от времени работает на правительство, только вот не знал, в каком именно качестве.
— Ничего важного, — отмахнулся Эдвард. — Пока нам нужно закончить сезон. А вот потом и решим, как призвать Эверетта к ответственности.
Плечи Кейда опустились, как если бы с них вдруг упал тяжеленный груз.
— Значит, ты мне веришь?
Эдвард вскинул бровь.
— Конечно, верю. У меня и в мыслях не было подвергать твои слова сомнению.
— Мы все верим тебе, Кейд, — наконец подал голос Дрейк. — Ты наш брат. И если ты говоришь, что Эверетт — тот, кто подвергал тебя пыткам, значит, так оно и есть.
— Точно. — Джек ткнул пальцем в воздух. — Нельзя, чтобы этот двурушник остался безнаказанным. Необходимо обратиться в кабинет министров и потребовать расследования.
Кейд провел большим пальцем по лбу.
— Вообще-то я так и сделал. Поехал туда рано утром. Лорд Колдуэлл меня вежливо выслушал, а потом так же вежливо попрощался. То же самое повторилось и в Военном министерстве, и в штабе конногвардейского полка, и в кабинете лорда Чемберлена. Все меня выслушали, а потом заявили, будто, находясь в плену, я пережил слишком много, поэтому неудивительно, что я сорвался.
Замолчав, Кейд провел рукой по волосам.
— Иными словами, все они считают, будто я сошел с ума, и мое поведение прошлой ночью лишь подтвердило это предположение. Помощи от официальных лиц мне не дождаться, если только я не заполучу более веские доказательства вины Эверетта, помимо утверждения, что я узнал его голос.
— Именно поэтому мы должны отойти в сторону, чтобы найти эти самые доказательства, — произнес Эдвард, многозначительно посмотрев на Кейда. — Так что, несмотря на вполне понятное желание отомстить, ты не станешь больше ничего предпринимать. Иначе наживешь проблемы не только себе, но и остальным членам семьи. Не смей подходить к Эверетту близко, ты меня слышишь?
Кейд услышал. Вот только он не был уверен, что ему по силам выполнить требование брата. При одной лишь мысли о том, что Эверетт здесь, в Лондоне, в его душе закипала ярость. А тот факт, что этот французский шпион любим и почитаем представителями высшего света, принцем и военными чиновниками, и вовсе сводил Кейда с ума, лишая способности мыслить здраво. Скольких еще людей предаст Эверетт? Сколько еще жизней заберет? Сколько тщательно составленных планов рухнет из-за его нечистоплотности? А ведь его можно остановить, если только люди поверят ему, Кейду.
Проклятые глупцы! Кейд был вне себя от ярости, вспоминая высокопоставленных чиновников, не внявших сегодня ни одному его слову. Ну как можно быть такими слепыми?
Впрочем, не важно, слепы они или нет. Он найдет способ поквитаться с Эвереттом. Калида, ее семья и все, кто пал жертвой козней этого негодяя, будут отомщены. И если это будет последним, что Кейд сделает на земле, значит, так тому и быть.
— Так что? Договорились? — спросил Эдвард, внимательно всматриваясь в лицо Кейда, словно знал, о чем тот сейчас думает.
И скорее всего так и было. Старший брат обладал удивительной способностью читать чужие мысли по выражению лица и отличать от правды даже самую искусную ложь, и зачастую это ужасно раздражало.
Кейд кивнул:
— Конечно. Обещаю прилюдно не нападать на эту поганую крысу.
Но только не наедине. Поклясться в этом Кейда не вынудит никакая сила. Если когда-нибудь Эверетт потеряет осторожность, это будет честная игра. И Кейд дождется этого благословенного дня!
Ступая как можно тише, Мег отошла от двери кабинета и направилась в сад, расположенный за домом. Только выскользнув на улицу и притворив за собой стеклянные двери, она позволила себе вздохнуть полной грудью. Мег приблизилась к каменной скамье, окруженной ароматной лавандой и весело тянущимися к солнцу нарциссами, и опустилась на ее прохладную поверхность. Облегченно вздохнув, Мег принялась прокручивать в голове только что услышанный разговор.
Братья Байрон вряд ли обрадуются, узнав, что их подслушивали. Но с другой стороны, если они хотели, чтобы их беседа оставалась в тайне, не стоило оставлять дверь даже слегка приоткрытой. Кроме того, Мег вовсе не собиралась останавливаться и слушать, о чем они говорят.
После совершенно ужасного званого завтрака, на котором они с Мэллори и Авой прикладывали все усилия, чтобы улыбаться, не обращая внимания на косые взгляды и пересуды за спиной, все трое вернулись домой. По молчаливому согласию они разошлись по своим комнатам — Ава писать письма, Мэллори спать, а Мег направилась в сад, где хотела немного почитать, наслаждаясь теплым майским солнышком.
Однако, проходя мимо кабинета герцога, она услышала низкий голос Кейда и остановилась, хотя и знала, что подслушивать нехорошо. И вот теперь Мег нисколько не сожалела о содеянном.
Всю прошлую ночь она беспокойно ворочалась в постели, а ее сны были наполнены воспоминаниями об ужасном происшествии, случившемся прямо у нее на глазах. Она только что разговаривала с лордом Эвереттом, а в следующее мгновение Кейд повалил его на пол и попытался задушить.
Мег знала, что, будучи военным, Кейд вполне мог применить грубую силу, но до тех пор, пока не увидела это собственными глазами, не осознавала, сколь жестоким и беспощадным он может быть.
А ведь с ней он никогда не проявлял жестокости. Мег видела его в моменты, когда его сознание затуманивали алкоголь или обезболивающие лекарства, но даже тогда он был осторожен и нежен. Мурашки побежали по телу Мег при воспоминании о полученном в объятиях Кейда удовольствии. О том, как изысканно он ласкал ее прошлой ночью в библиотеке, О том, как она позволила ему это, зачарованная и беспомощная перед его обаянием. И вот теперь, сидя на скамье, Мег сжимала ноги в попытке избавиться от тянущего ощущения в лоне и покалывания в тех местах, которых касались руки и губы Кейда.
