— Мы привыкли к этому.
— Вот вам и ответ, — она уверенно кивнула. — Вы тоже привыкнете к жаре — через несколько лет.
— Лет?! — В голосе его было шутливое отчаяние.
— Когда ваша кровь перестанет быть такой густой и побежит быстрее.
Издалека донесся глухой рокот грома. Разговор тут же оборвался, все замолкли, прислушиваясь. Рокочущий звук долетал раза два и до этого, но сейчас он казался громче и как будто бы ближе.
Тишину наконец нарушил О'Коннор:
— Да что погода! Я слышал, сегодня днем будут хоронить переселенцев.
— Что еще за переселенцы? — нахмурившись, спросила тетушка Эм.
— Вы не слышали? Мальчишки вчера вечером собирали ежевику в лесу и нашли пожилых мужчину и женщину. Их ограбили и убили. На дороге были следы борьбы, а от места преступления уходили следы колес. Кажется, эти несчастные направлялись в Техас, а может быть, просто проезжали через эти места.
Салли Энн содрогнулась:
— Какой ужас!
— Да, ужас. Человек, совершивший это, — настоящий изверг. Он перерезал женщине горло, а мужчине забрался на спину и крутил голову, пока не сломал шею.
— Мистер О'Коннор, я попрошу вас! — воскликнула тетушка Эм.
— Но не при дамах же, сэр! Пожалуйста, — одновременно с ней с отвращением произнес Мартин.
Джонни побледнел, потом лицо его вдруг стало ярко-красным. Рэнни, если судить по его лицу, не проявил большого интереса к рассказу, но протянул руку и положил ее на плечо друга.
Прервала последовавшее неловкое молчание Салли Энн:
— Кто бы ни вытворял эти ужасные вещи, он становится все наглее. По крайней мере, так кажется.
— Или еще безрассуднее, — добавил Томас. — Люди, которым их преступления несколько раз сходят с рук, в конце концов начинают думать, будто им все позволено.
— Чудовища, — пробормотала тетушка Эм. — Неужели с ними ничего нельзя поделать?
— Все очень запутанно, — сказал полковник, вытерев лоб еще раз. — Мне поручено предотвращать здесь политические волнения, но не вмешиваться в местные дела. Мои офицеры разведки провели несколько расследований преступной деятельности, но у меня нет санкции командования разыскать и уничтожить преступников. Между тем местный шериф считает, что все это — дело армии. Мне кажется, что он просто боится Рыцарей Белой Камелии.
— Вы так думаете? — спросила Летти.
— Может, это так, может, и нет. Но в результате мы все никак не можем выяснить, кто должен этим заниматься, а нападения продолжаются.
— Боже мой, — вздохнула тетушка Эм. — Что же из всего этого выйдет?..
Вдалеке гулко громыхнуло. Порыв ветра потревожил листья на деревьях и пробежал вдоль веранды. Кузнечики застрекотали еще громче, контрапунктом им прозвучало пронзительное кваканье древесной лягушки. Пара голубей на карнизе заворковала печально и безнадежно, потом наступило затишье.
Говорить никому не хотелось; Рэнни отошел от перил веранды и растянулся во весь рост на полу между стульями Летти и своей тетушки. Через несколько секунд он уже мирно спал.
Летти озабоченно взглянула на него. На Рэнни была его очередная выцветшая синяя полотняная рубашка — запас этих рубашек казался неиссякаемым. Мягкий цвет материи подчеркивал бронзовый загар его кожи, но делал еще темнее тени под глазами. Рэнни часто ложился вот так, среди дня, причем мог ненадолго вздремнуть где угодно. Это беспокоило Летти, казалось не совсем нормальным — ведь ложился он обычно рано и должен был бы высыпаться. Летти опасалась, что у этой повышенной потребности в отдыхе те же причины, что и у его головных болей.
Летняя гроза надвигалась с юго-запада и казалась чудом. Сине-черные тучи становились все гуще и гуще, солнце потускнело, а потом и совсем исчезло из вида. На улице, у забора, запряженная в коляску О'Коннора лошадь замотала подстриженной гривой, чувствуя перемену в погоде. Тетушка Эм предложила отвести ее на конюшню, как и лошадей других гостей, но О'Коннор отмахнулся, не желая лишних хлопот.
Сверкнула первая молния и с треском расколола небо. Питер и Лайонел выбрались из-под магнолии, поскакали под теплыми каплями дождя, покричали и побежали к веранде. Рэнни пробудился, зевнул и сел на полу, обхватив руками колени.
Вскоре все увидели приближение настоящего дождя — плотная серая завеса над верхушками деревьев надвигалась на дом. Капли стали тяжелыми, они падали все чаще и наконец не на шутку застучали по крыше, превращаясь в барабанную дробь.
Летти была очарована грозой, ее простой и естественной силой. С крыши уже текли потоки воды. Она еще никогда не видела таких яростных, сверкающих, как кинжалы, молний и не могла себя заставить уйти, в дом. Другие тоже остались на открытой веранде.
Вдруг ярким факелом сверкнула молния, которая, казалось, рассекла небеса огненным мечом; сразу же последовал оглушительный, как взрыв, раскат грома. Салли Энн вскрикнула и закрыла уши руками. Тетушка Эм вскочила.
— Ну, хватит! Я иду в дом! А вы, если хотите, можете оставаться здесь и ждать, когда вас превратят в пепел.
Все бросились к дверям и дружно ввалились в дом, смеющиеся, смахивающие дождевые капли с лиц и рук.
Сильный сквозняк разнес ветер по всему старому дому, и жара, которая висела в комнатах, улетучилась. Тетушка Эм, встревоженная раскачиванием и хлопаньем занавесок, отправила гонцов закрывать окна. Однако двери в холле не закрыли, и ветер вихрем кружил по нему. Стеклянные подвески светильников позвякивали, а свисающие края лежащих на столах расшитых скатертей хлопали от сквозняка. Поскольку дождь и не думал ослабевать, а вместе с грозой опустились серые сумерки, зажгли пару светильников. Все расселись в холле на креслах и канапе и наслаждались неожиданной прохладой.
Впереди был долгий вечер, а шашки, карты и домино всем давно надоели. Салли Энн предложила поиграть в шарады, и это заняло их примерно еще на час, а потом все снова заскучали.
— Я придумала! — неожиданно воскликнула Летти. — Мы могли бы поставить пьесу. Вы ведь, кажется, говорили мне, тетушка Эм, что на чердаке есть полные сундуки костюмов? А на прошлой неделе в книжном шкафу мне попался сборник пьес.
— Отличная идея, — поддержал Джонни. — Готов спорить, это тот же самый сборник, которым мы пользовались когда-то.
— Ив самом деле, — согласилась тетушка Эм. — Рэнни, Джонни, почему бы вам не подняться наверх и…
— Нет, — сказал Рэнни, не отрывая глаз от шашек, в которые он играл с Лайонелом.
— Что ты хочешь сказать?
— Костюмов нет. Ты отдала их Маме Тэсс.
— Как?! Я не… По крайней мере, я не помню, чтобы я это делала.
