Наконец они приблизились к тому месту, где тропинка сужалась, и теперь идти с каждым шагом становилось все труднее. Мадлен, шедшая впереди, решила, что они уже отошли на вполне безопасное расстояние от особняка Рот-бери, поэтому, обернувшись, спросила:
– Хорошо провел вечер? Томас пожал плечами:
– Разве что с познавательной точки зрения. – Он отвел в сторону ветку, преграждавшую им дорогу.
Мадлен усмехнулась:
– У меня в этом смысле тоже все хорошо.
– Вот как? – насторожился Томас.
Мадлен выждала несколько секунд. Но ее спутник молчал, и она продолжала:
– У нашего книготорговца не слишком много книг.
– Не слишком много? – переспросил Томас; было очевидно, что сообщение Мадлен явилось для него неожиданностью.
Она кивнула:
– Да, совсем немного. У торговца книгами или человека, который хоть немного ими интересуется, их должно быть гораздо больше. А у барона в библиотеке вместо книг стоят антикварные вещицы и разные очаровательные безделушки. Не знаю, какое отношение все это имеет к контрабанде, но уверена, что имеет.
– Очень интересно, – пробормотал Томас.
Несколько минут они молчали. Скоро тропинка расширилась и повернула к северу, туда, где находился коттедж.
– Особняк барона гораздо меньше, чем кажется со стороны, – неожиданно сказал Томас. – А ты это заметила?
Мадлен кивнула:
– Сразу же заметила. Как только мы вошли. Однако я не придала этому значения. А что тебя смущает, Томас?
– Не знаю, – пробормотал он. – Просто размышляю вслух.
Мадлен почувствовала, как на щеку ей упала капля дождя, потом другая. Подняв воротник, она уткнулась подбородком в теплый мех.
– Томас, а может быть, слухи все-таки верны?
– Какие слухи?
– Слухи о том, что когда-то особняк служил убежищем для тех, кто спасался от чумы, – пояснила Мадлен. – Может, дом настолько старый, что стены немного отошли от фундамента и между комнатами образовались пустоты?
Томас хмыкнул. Похоже, ей удалось его развеселить.
– Что ж, не исключено.
Немного помолчав, Мадлен продолжала:
– А знаешь, что мне кажется странным? Окна, выходящие во двор особняка. Помню, когда я как-то раз смотрела на них вечером, ни в одном из них не горел свет. Мне это показалось необычным, ведь был только одиннадцатый час.
Томас пожал плечами:
– Может быть, барон рано лег спать. Мадлен рассмеялась:
– Неужели барон Ротбери производит впечатление человека, который рано ложится спать?
Томас покачал головой:
– Нет, не производит. Они опять помолчали.
– Предположим, – вновь заговорила Мадлен, – что его дом бьш перестроен изнутри – для того чтобы проложить в нем... потайные коридоры. – Она взглянула на своего спутника, но в темноте не смогла рассмотреть выражения его лица.
– Предположим, – кивнул Томас.
Мадлен казалось, что она разгадала тайну особняка. Она нисколько не сомневалась в том, что в доме барона имеются потайные коридоры.
– Томас, но зачем он приказал их построить? Для чего это ему потребовалось?
Он в задумчивости пробормотал:
– Ты полагаешь, для того, чтобы прятать опиум? И для того, чтобы переходить из комнаты в комнату незамеченным?
Остановившись, Мадлен вытащила руку из муфты и схватила Томаса за рукав. Он взглянул на нее вопросительно, и она прошептала:
– Барон мне кое-что сказал.
Даже в темноте Мадлен заметила, что Томас нахмурился.
– Что именно?
– Ротбери хочет, чтобы я пришла к нему ночью на свидание. Хотя он выразился несколько иначе. Я сказала, что не стоит этого делать, потому что можно наткнуться на кого-нибудь из слуг и его репутация пострадает, – именно так должна была отреагировать на это предложение порядочная женщина, и именно этих слов барон от меня ждал... Так вот, он в ответ заявил, что в особняк можно попасть не только через парадную дверь, но и другими путями.
Томас шумно выдохнул и спросил:
– Он сказал это, когда вы были одни? Мадлен кивнула.
– Да, в библиотеке. Видишь ли, барон хотел... – Она потупилась. – Он хотел... поухаживать за мной наедине. Мне же хотелось с ним поговорить, чтобы нам никто не мешал. И я предложила пойти в библиотеку. Предложила пойти в эту комнату только потому, что мне хотелось взглянуть на коллекцию книг. Но коллекции, как я уже сказала, не существует. – Мадлен прищелкнула языком и покачала головой. – То, что это может отразиться на моей репутации, его, естественно, не волновало. Мужчин такого сорта подобные вещи не волнуют.
Томас едва заметно улыбнулся.
– Но не верится, что он хочет показать мне потайной коридор, – продолжала Мадлен. – Может, он просто собирается провести меня в дом через черный ход?
Томас покачал головой:
– Чтобы наткнуться на кого-нибудь из слуг? Нет, едва ли. Хочешь знать, что я думаю?
– Ты еще спрашиваешь? – ухмыльнулась Мадлен. Еще несколько капель упало на капюшон ее пальто.
Томас, взглянув на темное ночное небо, заметил:
– Дождь усиливается.
– И я скоро окончательно замерзну, – пробормотала Мадлен.
Томас молча шагнул к ней, обнял за плечи и, прижав к себе, снова зашагал по тропинке.
– А думаю я вот что, Мадлен... Особняк барона действительно очень старый, возможно, он построен даже раньше, чем считают местные жители. И в течение времени дом не раз перестраивался – что-то нужно было обновить, что-то изменить. Мне кажется, за стенами некоторых комнат есть потайные ходы. Очень может быть, что таких ходов множество. Кроме того, в особняк можно попасть не только через парадную дверь, очевидно, есть и другие способы.
Мадлен кивнула:
– Подземные туннели...
– Может быть, туннели, а может, один туннель. Я начинаю подозревать, что именно так барон проносит в дом ящики с опиумом. И похоже, он делает это самостоятельно, так что даже слуги ни о чем не догадываются.
– А может, слуги ему помогают? Вряд ли они станут болтать. Никому ведь не хочется лишиться места.
– Верно, не станут болтать, – согласился Томас. – Но люди в таких случаях проявляют осторожность. Так что не думаю, что он доверяет слугам. И барон не будет вносить в дом ящики с украденным опиумом через парадные двери средь бела дня. Он не так глуп.
– Конечно же, он делает это ночью, – сказала Мадлен. – Тихо, стараясь не шуметь и светя себе лишь фонарем, барон проносит ящики по туннелям, ведущим в тайные коридоры особняка.
Томас кивнул:
– Совершенно верно.
– И именно в этих коридорах он может спрятать все, что пожелает, – продолжала Мадлен.
– Ты совершенно права.
– И наверное, поэтому он не часто приглашает в дом знакомых и соседей.
– Верно. Поэтому каждый год устраивает зимой бал-маскарад.
