Даст Бог, с помощью Гребцов удастся заставить их понести наказание за преступление, которое они уже совершили, а не только планируют совершить.
Аннабелл Таунсенд в платье для прогулки из богатой красновато-коричневой тафты и шляпке, из-под широких полей которой едва виднелись светло-каштановые кудри, постучала в дверь дома номер двенадцать по улице Брук-стрит рядом с Гросвенор-сквер.
Краем глаза она заметила полного мужчину, подпиравшего фонарный столб напротив дома. При виде ее он выпрямился, проявив нескрываемый интерес к гостье, пришедшей к Трэвису Гриру. Но Анна его проигнорировала. Когда дверь открылась и на пороге появился Трэвис, она посмотрела на него и улыбнулась:
— Добрый день, Трэвис.
— Какого?..
Без сюртука и жилета, со спутанными русыми волосами, он выглядел неопрятным, но это не лишало его очарования. Нетрудно было заключить, как тяготило его вынужденное заточение.
— Можно войти или я должна стоять на пороге, словно безработная горничная в поисках места?
Карие глаза Трэвиса окинули ее изучающим взглядом, и затем, отступив внутрь, он позволил ей войти.
— С горничной тебя не спутать, Анна. — Трэвис пригладил рукой свои русые волосы, которые явно нуждались в ножницах парикмахера. — Что ты здесь делаешь? Это дом холостяка, и тут тебе не место.
— Я — вдова, пришедшая навестить больного друга. — Она огляделась по сторонам. — Где твой дворецкий? Наверняка он у тебя есть.
— Мне стало невыносимо его присутствие, и я дал ему несколько дней выходных.
— Тогда закрой дверь и пригласи меня в гостиную, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.
— Там стоит человек, наблюдающий за домом. Что он подумает, если ты…
— Мне все равно, что он подумает.
Она прошла в гостиную и устроилась на красном плюшевом диване. Комната была набита всевозможными безделушками и выглядела чересчур женской для столь мужественного мужчины, как Трэвис Грир. Но, будучи подругой его покойной сестры, она знала, что дом достался Трэвису от матери.
— Ненавижу повторяться, но что тебе нужно?
— Я пришла посмотреть, как ты поживаешь в столь трудный для тебя час. — Она скользнула взглядом по мятой рубашке с перевязанным пустым рукавом и мятым коричневым брюкам. Трэвис никогда не отличался особой педантичностью в одежде, но всегда следил за собой. — Глядя на тебя, могу заключить, что дела твои обстоят скверно.
Трэвис немного расслабился.
— Ты не должна здесь находиться, Анна.
Она это знала, но уже почувствовала старое влечение, страстное желание, чтобы Трэвис заметил ее как женщину. Однако он видел в ней только лучшую подругу сестры. Похоже, она навсегда останется в его глазах маленькой девочкой, а он для нее — мужчиной, в которого она давно и безответно влюбилась.
— Ну, раз уж я здесь, мог бы постараться быть поприветливее.
Это из-за Трэвиса она в девятнадцать лет выскочила замуж за Джералда Таунсенда. Брак устроил ее отец. Джералд был на двадцать лет старше Анны. Терпеливый и любящий муж, он никогда не предъявлял жене непомерных требований. Со временем она даже полюбила его по-своему. Но выйти за него замуж согласилась лишь потому, что не могла заполучить Трэвиса.
— Хочешь чаю или чего-нибудь еще? Остальные слуги на месте. Могу позвонить, и нам принесут напитки.
— Ничего не нужно.
Анна с удовольствием выпила бы чашку чая, но у нее дрожали руки, и она не хотела, чтобы он это заметил. Ей и без того пришлось собрать все свое мужество, чтобы явиться сюда.
— Ты изменилась, — сказал он, когда она сняла шляпку и пригладила волосы.
«А ты все такой же красивый, как и был. И не имеет значения, что теперь у тебя одна рука», — подумала она.
— Ты и вправду нормально себя чувствуешь? — справилась Анна. — Я знаю, что ты не шпион. Что ты был и есть верноподданный Англии.
— Я рад, что ты так думаешь, ведь сейчас многие считают иначе. — Трэвис устало опустился в кресло напротив.
— Ты будешь удивлен, Трэв. Но у тебя много друзей. Включая меня.
— Я слышал, что ты давала бал, чтобы Рис и его друзья могли послушать, не болтают ли в обществе такого, что могло бы помочь делу. Я весьма признателен тебе, Анна.
Она отвела взгляд. Трэв носил маленькие очки в золотой оправе, но даже они не могли скрыть его мысли. Анна видела его смятение и тревогу.
— Рис и Найтингейл собираются поговорить с полковником Томасом. Хотят убедить его выпустить тебя, чтобы с твоей помощью попытаться найти настоящего шпиона.
Трэвис встал с кресла и направился к ней. Он был рослый и крепкий. У Анны захватило дух. Она тоже поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
— Ты уверена?
Она кивнула:
— Они надеются, что полковник Томас отпустит тебя под их ответственность.
— Рис и впрямь думает, что Томас согласится?
— Мы очень надеемся.
Трэвис скользнул взглядом по ее фигуре, отмечая округлость груди под жесткой тафтой дневного платья и тонкую, затянутую в корсет талию.
— Ты стала красивой женщиной, — сказал он слегка охрипшим голосом. — Ты выросла, Анна.
На ее щеках проступил слабый румянец. Такое случалось не часто: она считала себя серьезной, благоразумной женщиной.
— Я рада, что ты наконец-то это заметил. Я всегда ждала, когда ты обратишь на меня внимание.
Трэвис нахмурился:
— Ты хотела, чтобы я тебя заметил?
— Ты очень красивый мужчина. Еще до того как ты ушел в армию, мне безумно хотелось, чтобы я перестала быть для тебя пустым местом.
Его русые брови сошлись на переносице.
— Я был бы тебе тогда неподходящей парой. Меня влекли приключения. По этой причине я и вступил в кавалерию.
— Я знаю.
Он взглянул на нее так, что она замерла.
— Ты никогда не была для меня пустым местом. Я и тогда замечал тебя, — сказал он тихо. — Еще тогда.
Он стоял так близко, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы видеть его лицо.
— Правда? — спросила она, задыхаясь.
— Тебе был нужен муж, а я не был готов к браку. Но я тебя всегда замечал.
Она не сводила с него взгляда.
— У меня уже был муж, Трэвис. И я не ищу другого.
Его глаза потемнели — из светло-зеленых стали почти карими.
— Тогда чего же ты ищешь, Анна? Зачем ты пришла сюда?
Она облизнула губы.
— Я уже сказала. Хотела посмотреть, как ты живешь.
— У меня проблемы, Анна. Очень серьезные проблемы. Твой приход сюда был не самой лучшей затеей.
У нее сильнее забилось сердце, и, казалось, все фантазии, связанные с Трэвисом, вдруг промелькнули в ее голове.
