– И это говорит та Пруденс Даниелс, которую я знал? – «И любил... «, – добавил он про себя. – Самая упрямая женщина на свете? – Брок вздохнул. – Никогда бы не подумал, что ты отступишь, Рыжая. Кроме того, мысль о поражении оскорбляет меня как адвоката.
Пруденс смутилась:
– Я не сомневаюсь, что ты хороший адвокат, Брок. Это просто... ну, мне кажется, что все против нас.
– Ничто на свете не дается без труда. Да, надо признать, что сейчас наше дело выглядит не лучшим образом. Но ты не знаешь, кто тебя будет защищать. Я никогда не садился играть в карты без нескольких тузов в рукаве. – Он попытался улыбнуться разбитыми губами, и сердце Пруденс сжалось от жалости.
– Ты очень задирист для человека с двумя сломанными ребрами, синяками под глазами и телом, по которому словно пробежало стадо.
– Но ты же не рассматривала меня голым, Рыжая?
Она смутилась:
– Нет, конечно, нет! Тебя мыла Ханна, и она сказала... – Пруденс смолкла, не желая открывать, что сказала Ханна.
– Наверное, что-то очень неприличное, судя по твоему румянцу. Я обязательно спрошу Ханну, как только ее увижу.
– Ты этого не сделаешь, Брок Питерс! А теперь спи! Если ты хочешь выздороветь, тебе надо много спать.
Он положил ладонь на ее руку:
– Только если ты согласишься лечь рядом. Он улыбнулся, и она не смогла устоять. Глубоко вздохнув, Пруденс тихо ответила:
– Хорошо. Но ты должен пообещать мне, что будешь спать.
Брок снова улыбнулся, приподнимая одеяло, и она поспешно добавила:
– Я лягу поверх одеяла.
Пруденс погасила лампу и осторожно пристроилась рядом с Броком, стараясь не причинить ему боли. Затем улыбнулась в темноту: «Спасибо тебе, Боже, за то, что ты дал мне еще один шанс».
Затем она закрыла глаза и погрузилась в сон.
За чрезмерной любезностью всегда скрываются крайне нелюбезные намерения.
– Не могу поверить, что у вас хватило совести здесь появиться, Джекоб! Особенно после того, что вы сделали! – В глазах Пруденс, стоящей на веранде, полыхал огонь.
– Прошу прощения, мисс Пру, – появился из-за плеча Джекоба Слим. – Я отлучился со своего поста лишь на минутку, и он проскользнул мимо меня.
– Все в порядке, Слим. Возвращайся на место, пока полковник не обнаружил, что тебя нет на посту. – Уже два дня на ранчо была строгая дисциплина, поскольку Моуди отнесся к ее просьбе очень серьезно. Нетрудно было предсказать, что ожидало ковбоя, если бы полковник узнал, что пост оставлен. – Я сама улажу дело с мистером Морганом.
Судя по взгляду Слима, он в это не поверил, но тем не менее поспешил удалиться.
– Разве ты не пригласишь меня в дом, дорогая? Глаза Пруденс превратились в две узкие щелки.
– Нет. И если ты не прекратишь меня так называть, тебя отучит от этого мой пистолет. – Она похлопала по обвисшему карману фартука, в котором теперь постоянно носила оружие.
– У тебя жалкая охрана, Пруденс. Не стоило ставить у главных ворот этого сопляка.
– Что тебе надо, Джекоб? Я не собираюсь тратить на тебя время. У меня много других забот. – Одна из них – лежащий пластом Брок. Его уже пора было кормить обедом.
Морган был явно взбешен таким приемом, но все же держал себя в руках.
– Я только хотел сообщить, что к случившемуся с Броком не имею никакого отношения. Дэйв Стюарт и двое его помощников сделали это по своей инициативе. Я такого приказа им не давал.
– Ты считаешь, что я в это поверю? Да, Джекоб, я была когда-то наивной, но те времена прошли.
Он умоляюще сложил руки.
– Клянусь, я говорю правду. Стюарта и двух других я уволил.
– Почему? Побоялся, что тебе придется ответить за их дела? Но чего ты боишься? И шериф, и судья в твоих руках. Сомневаюсь, что ты вообще можешь быть обвинен в каком-либо преступлении.
Морган сжал губы.
– Я всегда считал тебя разумной женщиной.
– А я считала тебя другом. – Она зябко поежилась. – Мы оба ошибались.
Морган повернулся к выходу, но на пороге остановился.
– Ты не сможешь победить, Пруденс. На моей стороне весь город.
Глаза Пруденс потемнели, голос стал холоден как лед.
– Счастливого пути. – И она захлопнула за ним дверь.
– Что-то случилось, мисс Пру? – выскочила в коридор Мэри. На руках она держала улыбающегося Би-Джея.
Пруденс взяла у нее ребенка и погладила его по головке.
– Нет, Мэри, ничего не случилось. Все в порядке.
– Как вы думаете, я могу навестить мистера Питерса? Я ужасно волнуюсь.
– Конечно, я уверена, что он обрадуется твоему визиту. Но не оставайся с ним слишком долго. И позаботься, чтобы ребенок не ударил Брока в ребро.
– Да, мэм. Этого не случится.
Пруденс вернула малыша матери и направилась на кухню готовить Броку обед.
Прижимая Би-Джея к груди, Мэри тихо постучала в дверь спальни и вошла в комнату.
– Мистер Питерс, это Мэри. Мисс Пру сказала, что я могу навестить вас.
– Рад тебя видеть, Мэри. – Брок показал на стул возле кровати. – Мне очень скучно тут лежать.
– Вы выглядите точно как мой папа, когда он напился и упал с лестницы в заведении мадам Евы.
На лице Брока появилась кислая улыбка:
– Так плохо?
Она кивнула и добавила:
– Одна его подружка поставила ему синяк под глазом.
Улыбка Брока расползлась шире.
– А ты как себя чувствуешь? Как ведет себя Би-Джей?
Ее голос был полон гордости:
– Прекрасно! У него прорезался первый зуб. – Она открыла рот ребенка и показала маленький беленький зубик. – У некоторых детей зубы не прорезаются до пяти-шести месяцев, но мисс Пру говорит, что Би-Джей – особенный.
– Би-Джей не может не быть особенным, – согласился Брок и вздохнул. – А как себя чувствует Уилл?
– Он совсем рассвирепел, когда узнал, что с вами сделали люди Моргана. Шорти и Барт так и не смогли его успокоить. Тогда Моуди начал с ними военную подготовку; похоже, он немного утихомирился.
Брок не мог не улыбнуться. Полковник, похоже, нашел себя. Интересно, как Шорти и другие работники воспринимают воинскую дисциплину? Зная вольнолюбивый характер Шорти, можно предположить, что у него сейчас траур.
– А как ты, Мэри? Не устаешь от работы?
– О нет, мистер Питерс. Мисс Пру никогда бы этого не допустила. Все мы в полдень обязательно отдыхаем. Я хотела отказаться, поскольку не беременна, но мисс Пру сказала, что с таким шустрым ребенком, как Би-Джей, отдыхать надо даже больше.
– Мисс Пру – умная женщина, – пробормотал Брок.
Мэри стала нервно перебирать складки платья.
– Я долго думала, – неуверенно начала она. – Это правда, что нам скоро придется уезжать отсюда? У меня никогда еще не было такого замечательного дома.
