Аманда с силой тряхнула головой, пытаясь хоть немного прояснить сознание. Она, может быть, и влюблена, но де Уоренн — явно не для нее. Он провел весь прошлый месяц, упорно доказывая это. Впрочем, объект ее нежных чувств явил и истинную честь — Аманда никогда прежде не встречала мужчину, способного на подобное благородство.
Хорошо, уже довольно поздно, и это был только сон. Она закончила водные процедуры, расчесала и заплела в косу волосы, надела свой ненавистный кафтан поверх рубашки де Уоренна. Дочь пирата спрашивала себя, может ли теперь с полным правом присвоить эту льняную сорочку.
Стоило Аманде выйти из каюты, как она увидела капитана. Он стоял в компании Алекси на квартердеке, сосредоточенно глядя на расположенный там компас. Похоже, он давал сыну урок навигации.
Аманда смотрела на де Уоренна во все глаза, восхищаясь тем, как солнечные лучи сияют в его выгоревших волосах, любовалась шириной его плеч, сильными линиями бедер. Она начала припоминать ночь, которую провела вместе с ним, то, как они вместе противостояли шторму, и нестерпимая тоска только усилилась. Де Уоренн был великолепным, сильным, опытным капитаном — Аманда знала это всегда, а теперь еще и убедилась в этом лично. Она хотела этого мужчину так, что в душе все переворачивалось и болело.
— Мадемуазель Кэрр! — окликнул Мишель, обрадованный встречей с ученицей. Аманда повернулась, встревожившись. Сегодня она была явно не расположена к урокам, ей хотелось присоединиться к де Уоренну и его сыну.
— Добрый день, — с большой неохотой протянула Аманда.
— Добрый день, — с поклоном отозвался француз. Он ждал, когда ученица приступит к занятиям.
Аманда вздохнула. После прошлой ночи у нее не было ни малейшего желания еще хоть когда-либо обучаться благородным манерам, достойным настоящей леди, — ей хотелось подняться на квартердек, к де Уоренну и Алекси… Она с силой ущипнула себя, пытаясь вернуться в реальность. Аманда находилась на пути в Лондон, и часы неуклонно тикали. Поведение дочери пирата едва ли напоминало манеры леди, и у нее оставалось все меньше времени, чтобы его улучшить.
— Мадемуазель? Ваш реверанс? Месье капитан выразился ясно: я должен ускорить программу вашего обучения, а вам нужно еще больше стараться. Шторм неожиданно помог нам, мы не сбились с курса и теперь опережаем график нашего плавания. Полагаю, это настоящее чудо. — Француз улыбнулся. — Мадемуазель?
Аманда сделала реверанс и сказала:
— Месье, я должна поговорить с де Уоренном.
Учитель кивнул:
— Если вы настаиваете, мисс Кэрр. Но, пожалуйста, поторопитесь.
— Спасибо, — отозвалась Аманда. И только потому, что ее душа тут же наполнилась радостью, она снова сделала реверанс. Дикарка помчалась прочь, на ходу сдирая ужасную юбку, сооруженную из кафтана.
— Идите спокойно, не бегите! — крикнул Мишель ей вслед. — Леди не бегают!
— Эта леди — бегает! — рассмеялась Аманда, оглянувшись через плечо.
Она еще не успела добежать до ступенек, ведущих на квартердек, когда де Уоренн обернулся в ее сторону. Он быстро улыбнулся своей подопечной — это была странная улыбка, которая, казалось, не отразилась в его синих глазах. Потом де Уоренн кивнул:
— Доброе утро, Аманда.
Она смутилась. Приветствие капитана выглядело осторожным, осмотрительным, почти отстраненным и сухим, и Аманда не понимала, в чем дело.
— Разрешите?
Он бросил на нее взгляд через плечо:
— Нет.
Аманда в изумлении смотрела на капитана. Он не позволяет ей присоединиться к нему? Но прошлой ночью, в шторм, они пережили столько, сколько многие не испытывают и за всю жизнь! Что-то в их отношениях изменилось за эту ненастную ночь: Аманда была уверена, что они стали настоящими товарищами по плаванию.
— Я не могу подойти?
— Сегодня у вас много занятий, Аманда, а уже почти закат — вы вряд ли успеете закончить свои уроки к полуночи, если не приметесь за них прямо сейчас. — Де Уоренн снова одарил ее странной, вымученной улыбкой. Потом его сверкающие синие глаза скользнули по Аманде, и он впился в нее цепким, проницательным взглядом.
— Разве мои занятия не могут подождать до завтра? — попробовала уговорить она, чувствуя, как сердце колотится от боли, вызванной крушением всех надежд.
— Почему? — мягко спросил капитан. — Вы не выглядите больной. Скорее наоборот: похоже, вы очень хорошо перенесли шторм. Как вы себя чувствуете?
В его вопросе был скрытый подтекст, который Дикарка не могла разгадать.
— Я чувствую себя прекрасно. — Она улыбнулась де Уоренну в надежде, что и он тепло улыбнется в ответ, как нередко делал.
Но он продолжал внимательно смотреть на Аманду:
— Вы хорошо спали?
Какие странные, однако, у него вопросы!
— Я спала замечательно, — ответила она и вдруг вспомнила о том, что проснулась в его рубашке. — Спасибо за то, что одолжили мне сухую одежду.
Аманда помедлила, не решаясь продолжить, но потом все же сказала:
— Не могу вспомнить, как надела рубашку, как уснула, да и вообще не помню ничего, кроме шторма и дождя.
«А еще этого яркого, пылкого сна», — добавила она уже про себя, решив, что никогда и никому не расскажет об этом, особенно де Уоренну.
Он долго смотрел на нее, потом пожал плечами.
Аманда озадаченно прикусила губу:
— Вы сердитесь на то, что я проспала?
— Нет. — Капитан снова не улыбнулся. — И все-таки стоит помнить о том, что мы не сбились с курса, и, по моим расчетам, опередим график на два-три дня. Если, конечно, не заштилеет[25]. Так или иначе, но сейчас мне нужно вернуться к обучению Алекси.
Де Уоренн явно прогонял ее. Аманда встревожилась, ей показалось, будто его сильное тело и красивое лицо вдруг стали принадлежать какому-то холодному, отстраненному незнакомцу.
— Вы сердитесь на меня, — прошептала она. — Но я не знаю почему.
— С какой стати я должен на вас сердиться? — Теперь его глаза зажглись нетерпением, а он никогда прежде не проявлял подобного раздражения по отношению к ней. — У нас с вами есть договоренность, не забыли? Вы должны посвятить себя самосовершенствованию, в то время как я постараюсь сделать все возможное, чтобы организовать вашу встречу с матерью. И время у нас на исходе.
Аманда была подавлена. Она пыталась убедить себя, что де Уоренн не превратился в холодного, безразличного чужака, что их дружба по-прежнему существует. Может быть, он просто не отдохнул после долгой ночи, не оправился от усталости… Аманда медленно кивнула, не сводя взгляда с его лица.
— Хорошо. Понимаю. И вы правы. Если я хочу произвести хорошее впечатление на маму, вашу семью или кого-нибудь еще, мне предстоит еще очень много сделать за оставшиеся десять дней. — Сильный страх сжал ее живот. Как она сможет стать леди всего за десять дней?
