– Уверен, вы придете к тому же выводу, если когда-нибудь окажетесь на моем месте, – заметил Рэкселл.
Толби ответил натянутой улыбкой, но не смутился.
– Упаси Боже, Ричард! Это совершенно невероятно! Или, возможно, вы явились угрожать мне? Боже мой, надеюсь, что нет. Вы не опуститесь до такой низости, каково бы ни было ваше происхождение! Да и на что вам жаловаться? Отправив вас за границу, я оказал вам большую услугу. Кажется, вы весьма преуспели и создали себе имя в определенных кругах. Я имею в виду азартные игры.
– Значит, вы догадались? – довольным тоном спросил Рэкселл.
– О да! Вы же знаменитый мистер Дарси, не так ли? Конечно, я догадался! И с восхищением следил за вашей карьерой. От ваших успехов у меня просто дух захватывало!
– Похоже, вы сегодня настроены мне льстить. Но не думайте, я не поверю, что вы разгадали тайну мистера Дарси потому, что давно уверовали в мои необыкновенные способности к карточным играм!
– Нет, не поэтому, – покачал головой Толби, – я узнал фамилию вашего отца – оставим пока в стороне вопрос о степени родства, – которая, как я полагаю, галльского происхождения. Пятый герцог Клерский имел среди своих предков некоего д’Арси, не так ли?
– Похоже, вы в этом не сомневаетесь. Вы хорошо осведомлены, прямо как настоящий историк, – заметил Рэкселл, ничуть не обидевшись.
Толби усмехнулся.
– Я всегда интересовался переплетением судеб наших семейств. Да, думаю, у меня есть склонность к изучению семейной истории.
– В таком случае соблаговолите сообщить мне имя моего отца – вернее, того, кого вы им считаете, – просто чтобы поставить точку в истории моей семьи, – дружелюбно предложил Рэкселл.
Продолжая улыбаться, Толби сделал несколько шагов в сторону окон.
– Это причинит мне боль, дорогой кузен, столь давнюю историю лучше не тревожить.
– Стойте на месте, – внезапно приказал Рэкселл таким угрожающим тоном, что Толби тут же остановился.
Он обернулся и взглянул на гостя с хорошо разыгранным удивлением.
– Дорогой кузен, что с вами? Боюсь, я вас не совсем понимаю.
– Не стоит предупреждать стражу о моем визите, вы поставите себя в неловкое положение.
– Вас подвела память, – рассмеялся тот. – Шнур звонка находится за вашей спиной, у двери.
– Моя память не настолько плоха, чтобы я забыл о кнопке на полу у окна. Порой я и сам ею пользовался, желая избавиться от непрошеного гостя.
Глаза Толби сузились. В них впервые мелькнул страх. Он с усилием улыбнулся.
– Вы называете себя непрошеным гостем, но я не в силах поверить, что вы способны прибегнуть к насилию. Только не вы! Я бы не назвал ваш визит нежеланным. Скорее неожиданным! Налить вам коньяку, раз уж я встал?
– Благодарю, – вежливо отозвался Рэкселл. – Но скажите, неужели вы действительно меня совсем не ожидали?
– Ну, как вам сказать… – невесело усмехнулся Толби, разливая коньяк из графина в две рюмки. Подойдя к Рэкселлу, он подал ему рюмку, но не сел. – Я только сегодня услышал, что вас видели. Кажется, в Бате. Да, ходят такие слухи. Кроме того, говорят, вы были в обществе еще одного человека.
– Да, я был с Кейтли, – небрежно бросил Рэкселл.
Ему удалось отвлечь Толби от опасной темы.
– Кейтли? Как он поживает?
– Отлично, но подробнее вам об этом расскажет Робби, когда вы с ним увидитесь, ибо в настоящий момент Кейтли составляет ему компанию.
Толби опустился на стул. Он явно встревожился.
– Вижу, я полностью в вашей власти. Будьте любезны, изложите суть вашего дела, – ровным голосом произнес он. – Не думаю, что вы проделали такой путь только для того, чтобы справиться о моем здоровье.
– Я только что объяснил вам, что меня привело, – сказал Рэкселл и отпил глоток коньяка, который сам же закладывал в подвал на хранение лет десять назад. – Прекрасный вкус! “Мартле 75”?
Толби пригубил свою рюмку.
– Верно! Однако боюсь, я сегодня на редкость плохо соображаю. Я так и не понял, какова цель вашего визита.
Рэкселл не сводил с него глаз.
– Я просил вас назвать имя моего отца.
– Вашего отца, дорогой кузен? Однажды мы уже обсуждали этот вопрос. Но если вы настаиваете… Боже мой, кажется, я где-то оставил свою табакерку. Какая забывчивость! Не могу вас угостить.
– У меня нет привычки нюхать табак.
– Нет? А я нахожу это занятие весьма приятным, и сейчас мне очень не хватает небольшой понюшки.
– В самом деле? Не забудьте захватить свою табакерку, когда будете в следующий раз переодеваться к обеду. Что до меня, я предпочитаю иногда выкурить трубочку. – Заметив гримасу отвращения на лице Толби, он добавил: – Не менее приятно и гораздо безопаснее.
– А-а, ну да! Я забыл – тот, кто так часто побеждает за карточным столом, как вы, должен постоянно быть начеку, не терять бдительности и стараться ничего не брать из чужих рук.
– Жизнь игрока полна опасностей. Я не раз замечал, что ароматизированный нюхательный табак оказывается губительным для здоровья. Но я не строю иллюзий на ваш счет. Вряд ли бы вы сильно огорчились, узнав, что меня отправили в мир иной.
Толби изобразил обиду.
– Вы ко мне несправедливы, кузен! Состояние вашего здоровья всегда чрезвычайно меня заботило.
– Какая трогательная заботливость! Однако я склонен истолковывать ее следующим образом: вам было бы спокойнее, если бы – раз уж яд меня не берет – со мной расправились banditti.
– Бедный Ричард! Вы подвергались нападению?
– И не однажды! – весело заявил Рэкселл. – Вы, несомненно, слышали о некоторых из них, наделавших особенно много шуму.
– Вы обвиняете меня в организации этих нападений? Нет-нет, я не из тех, кто стремится направить руку Провидения.
– В самом деле? Я не упрекаю вас в желании убить меня. Вы хотели только обмануть меня. Что возвращает нас к тому вопросу, ради которого я пришел.
– Вас обманула ваша мать, а не я, – мягко произнес Толби.
– С кем?
– С Джайлзом Ормсби, разумеется. Это следует из дневника вашей матушки. Я думал, мы уже установили истину много лет назад, еще до вашего отъезда. Мне очень жаль, что это вас до сих пор волнует.
– Меня больше волнует другое: как дневник попал вам в руки, да к тому же спустя много лет после смерти матери.
– Следует ли повторять, что я интересуюсь семейной историей? Честно говоря, я не в силах понять вашу… как бы это помягче выразиться, болезненную страсть к раскапыванию прошлых скандалов. Но я привык соблюдать законы гостеприимства и напомню, что дневник попал ко мне случайно, около семи лет назад. Подробности значения не имеют, скажу только, что он находился в коробке, где хранилась семейная переписка. Я нашел его, когда разбирал старые письма, и, не удержавшись – знаю, что поступил нехорошо! – начал читать. Вскоре мне попались чрезвычайно интересные пассажи, касающиеся вашего зачатия. Излишне говорить, что я был совершенно потрясен, узнав, что ваша мать решилась открыться пятому герцогу Клерскому и потребовать у него развода, чтобы выйти замуж за своего любовника!
