Но сквозь ужас пробивалось другое чувство. Чистое и сильное, лучшее из того, что он испытывал после смерти брата. Это была радость.
Мередит чуть не пожертвовала всем из-за него. Она продолжала любить его, что бы он ни сделал.
Он кашлянул, прочищая горло, и заставилсебя продолжить наступление:
— Так почему вы не сожгли улики?
Слеза покатилась по ее щеке, он пальцем стряхнул её. Мередит задрожала и прижалась лицом к ладони Тристана.
— Я знала, что не могу уничтожить улики и противопоставить себя своим друзьям и своей стране, — ответила она. — Ни за что, если хочу еще когда-нибудь стать счастливой. Сомнения мучили бы меня всю жизнь и через какое-то время уничтожили бы мою любовь.
Он кивнул. Хотя он предпочел бы бежать с ней, то, что она сказала, было правильно. Секреты, ставшие между ними, со временем развели бы их окончательно. Теперь секретов не было, но смогут ли они преодолетьпрошлое?
— Я пришла в ваш кабинет ночью, предшествующей ночи вашего ареста, с твердым намерением открыть вам истинную цель моего присутствия в Кармайкле и потребовать от вас объяснений. Я собиралась предложить вам свою помощь. — Она была как в ознобе. — Но прежде, чем я смогла обнаружить свое присутствие, вы сняли портрет, за которым оказалась украденная картина. Я слышала, как вы произнесли, что скоро передадите ее кому-то.
Мередит подняла на него глаза — они умоляли о понимании. Тристан с удивлением обнаружил, что он понимает ее. И еще больше любит за великодушие и благородство. Среди людей, с которыми он имел дело в последнее время, он почти забыл о таких вещах.
— Я подумала о смертях и несчастьях, которые последуют, если враг узнает секреты, и я не могла этого допустить, — горячечно шептала она. — Поэтому я отправила сообщение в Лондон и вызвала Айли с его людьми, чтобы они взяли вас прежде, чем наступят последствия. — Она сцепила руки, будто воспоминания причиняли ей боль. — Это разбило мое сердце, Тристан.
Он кивнул, не в силах заговорить, потому что его разрывали противоречивые чувства.
— Вот почему после вашего ареста я умолила Чарли позволить мне поговорить с вами. Вот почему я просила как можно дольше скрывать правду от вашей матери, — объяснила она. — Мне хотелось защищать вас, пусть я и предоставила своим руководителям доказательства, что вы худший из людей. Что-то говорило мне, что вы не тот, каким представляетесь, что я не могу уничтожить человека, которого люблю.
— И поэтому вы помогли мне сегодня, — сказал он. Это был не вопрос, а утверждение, и Мередит кивнула:
— То, о чем вы рассказали мне сегодня днем… Я хотела верить этому.
Тристан нахмурился. Она хотела верить в него, и это значило для него все. Но поверила ли? Или ее вело сердце, а голова говорила, что следует верить фактам?
Мередит опустила голову:
— Освободив вас, я скорее всего разрушила свою карьеру тайного агента. Я вовлекла в дело подруг, они также рискуют своим будущим. Если вера, которой, как вы говорите, у меня нет, будет обманута, яокажусь в ловушке. Моя жизнь будет сломана. — Ее лицо посуровело. — Так что, пожалуйста, не говорите мне, что я обманула ваше доверие. Доверие — это дар, я рано научилась не спешить вручать его, но вы его получили. Признаете вы это или нет.
Только сейчас Тристан понял, насколько уязвимым было положение, в которое она поставила себя. Она рисковала всем исключительно на основании его уверений, что он не виноват. И что он дал ей взамен?
— Я понял, Мередит, — со вздохом сказал он.
Она улыбнулась, лицо ее расцветало надеждой. Но у него еще оставались сомнения. Она сказала не все.
— А вы верите мне, как я поверила вам?
Тристан думал об этом. Да, она лгала. Она воспользовалась его чувствами, чтобы добыть улики. Но у нее не было злого умысла. Мередит делала это, чтобы защитить все, что было ей дорого.
— Я здесь, что еще нужно? — сказал он, страстно желая обнять ее, поцелуями заглушить последние сомнения.
Она дрожала, но отрицательно покачала головой:
— Мне нужно больше, чем это. Мне нужно нечто такое, что сказало бы мне — моя вера в вас, мое доверие оправданы.
Он вскинул голову:
— Какое доказательство вам требуется?
— То, что вы вынули из картины, — произнесла она ровным голосом. — Скажите, где оно?
Тепло, которое Тристан начал ощущать, снова исчезло, вернулось недоверие. Он засомневался. То, что Мередит просила, было единственным остававшимся у него доказательством и для военного министерства, и для Девлина. Если он отдаст это Мередит, он может потерять все.
— Доверьтесь мне, Тристан, — шепнула она, потянувшись к нему, чтобы дотронуться до его руки. Искра желания пробежала по его телу. — Разве не доверия вы требуете от меня? Вы долгое время боролись в одиночку. Знайте, больше всего на свете я хочу помочь вам одержать победу.
Он с облегчением выдохнул, только теперь осознав, что задерживал дыхание. Мередит предлагала вместе вести борьбу, которую он так долго вел один. Она поверила ему и своему сердцу. Теперь она просила того же взамен.
Он не мог отказать ей в этом теперь, когда мрачные секреты больше не стояли между ними.
— Это материалы, включающие планы сражений, расположение войск и складов оружия, — вырвалось у него. Ее пальцы сильнее сжали его руку. — Когда я извлек их из картины, я отправил их в мой лондонский дом с указанием спрятать в тайнике в конюшне. В деннике моей любимой кобылы под полом в восточном углу есть тайник. В нем и спрятаны материалы. Кобылка капризная, так что, посылая туда человека, предупредите его о ее нраве.
— Вы сами не знаете, что это значит, — со вздохом облегчения прошептала Мередит.
— Не знаю. Будущее Девлина решите вы и ваши друзья? Или мне позволят принять участие в развязке драмы, которая началась в ночь, когда умер мой брат?
Ее лицо смягчилось, она взяла его руку и приложила к своим губам.
— Я знаю, как это важно для вас, Тристан. Вы будете участвовать в финале, которого ждали так долго. Верьте мне, вы сыграете свою роль. — Мередит улыбнулась и выпустила его руку. В том месте, где их руки недавно соприкасались, он ощутил покалывание. — Мне надо послать сообщение Эмили и Ане, но это не займет много времени.
Он кивнул, от волнения не в силах говорить. Он чувствовал удивительную легкость, словно исчезла тяжесть, долго давившая на плечи. После того как он рассказал Мередит всю правду, словно бальзам пролился на его израненную душу.
Она быстро вышла из кухни. Потирая руками лицо, он направился в холл и с бьющимся сердцем стал подниматься по лестнице, чтобы увидеть остальную часть дома.
