– Вероятно, – сухо ответила я.
– И еще в одном тебе повезло: тебе попался любовник со вкусом. Скажи, это правда, что Лафит выловил тебя в море после того, как пошла ко дну «Красавица Чарлстона»? Мне довелось услышать не меньше сотни версий истории о том, как ты попала к нему.
Я пожала плечами.
– Доверься той, что тебе больше нравится. Сейчас это уже не имеет значения.
– Я просто хочу знать правду.
– Люди Лафита нашли меня на корабле, когда взяли его на абордаж. Я была очень больна, и Жан забрал меня к себе в дом и выходил. Он был ко мне очень добр. Это все.
– Как трогательно! А что сталось с нашим другом Фоулером?
– Тело его, хочется верить, на дне моря. А душа скорее всего в аду.
Я не могла говорить о нем без ненависти и боли, хотя о мертвых – «или хорошо, или ничего». Отвернувшись от Гарта, я посмотрела в окно.
– Я вижу, после того как мы расстались, чувства твои к нему не стали теплее, – сказал он, посмеиваясь.
Я круто обернулась.
– Нет, Гарт. Жаль, что тебе не довелось насладиться моим уничижением. Ты бы живот надорвал от смеха.
– Элиза, – примирительно сказал Гарт, – я не хотел…
– Я знаю, что для тебя все случившееся со мной – отличная шутка, не более. Разве не так? А для меня во всей истории нет ничего веселого. Этот негодяй бил и насиловал меня. Он обращался со мной, как с животным, хуже, чем с любым из рабов в трюме. Когда я больше стала ему не нужна, он отдал меня команде, а когда они покончили со мной, я едва не умерла. Я потеряла ребенка, Гарт, твоего ребенка, и доктор Хауторн сказал, что у меня больше не будет детей. Если ты хочешь узнать побольше живописных подробностей, спрашивай сейчас, потому что более я не намерена обсуждать ни корабль, ни его капитана, ни его команду.
Руки мои дрожали, а голос звенел от напряжения.
– Я не боюсь тебя, Гарт, – продолжала я. – Я больше вообще ничего и никого не боюсь, потому что худшее я уже пережила. Ничего более страшного, чем было со мной на этом проклятом корабле, я не могу представить. Я попросила Жана и Доминика научить меня убивать, и теперь я справляюсь с этим делом не хуже любого из вас. Я многое повидала с тех пор, как мы расстались, Гарт, и многому научилась. Боюсь, ты будешь разочарован во мне, – добавила я с грустным смешком, – девочки, которую ты украл у ее братьев, больше нет.
В течение всего моего монолога лицо его оставалось бесстрастным, а когда я закончила, он глубоко вздохнул и сказал:
– Да, ты изменилась, Элиза.
Несколько минут мы ехали в тишине. Первым молчание нарушил Гарт:
– Я ошибся, Элиза, признаюсь. Я думал, что для тебя пиратство – лишь игра, развлечение истомленной скукой дамочки, но нет. Ты принимаешь все всерьез. Удивительное дело.
Карета остановилась у гостиницы. Первыми, кого я увидела, сойдя на тротуар, оказались Лидия Арсени и ее сын Андре.
– Элиза! Какая встреча! Не видала вас сто лет, моя дорогая! О, месье Мак-Клелланд! Какой… какой сюрприз. Как поживает… э… Жоржетта?
– Спасибо, хорошо, – ответил Гарт с прохладной вежливостью.
– Передайте ей мое почтение, когда увидите, – сказала мадам Арсени не слишком уверенно.
Андре, оправившись от шока, наконец нашелся:
– Какой сюрприз!
– Непременно передам, – заверил Гарт, поклонившись, и, взяв меня под руку, повел в дом.
Хозяин гостиницы явился мгновенно.
– Ах, мистер Мак-Клелланд, ваши апартаменты готовы. Если вы и мадам ничего не желаете…
– Горячую ванну и бутылку шампанского. И еще – горничную.
Хозяин, угодливо кивнув, побежал отдавать распоряжения.
– У тебя нет своего дома в городе? – удивленно спросила я Гарта. – При твоем положении весьма странно.
– Там сейчас полно мастеровых, красят и белят, моя дорогая. Они будут нам досаждать.
– Вероятно. Никогда еще не видела на лице мадам Арсени такого странного выражения. Мне кажется, она очень удивилась, увидев нас вместе. Скажи мне, о какой Жоржетте она спрашивала?
Хозяин вернулся, довольно потирая руки.
– Все готово, сэр. Сундуки ваши уже несут наверх, а девушка по имени Саванна будет обслуживать мадам, пока она будет гостить у нас.
– Прекрасно, Гастон, – одобрительно заметил Гарт. – Элиза, я зайду к тебе попозже, у меня кое-какие дела в городе.
Он уже повернулся, чтобы уходить, но я задержала его:
– Кто такая Жоржетта? – Я догадывалась, каким будет ответ, но хотела услышать его от него самого. – Ты ведь знаешь, я страшно любопытна.
Гарт поднес мою руку к губам.
– Жоржетта? Она моя жена, дорогая девочка. – И он ушел.
Я осталась стоять, будто меня пригвоздили к полу. Словно сквозь толстый слой ваты пробились ко мне слова хозяина, приглашавшего пройти за ним. Оставшись одна в комнате, я еще долго стояла перед большим окном, выходившим во двор. Мысли мои смешались. Я явственно слышала чей-то сардонический смех и в который раз называла себя дурой. Право, какой же я была идиоткой! Но я даже предположить не могла, что… Сердце мое колотилось, было больно дышать. Странно, как я еще держалась на ногах. Я чувствовала, что вся горю, потом вдруг начинался озноб, накатывали слабость и тошнота.
Сжав кулаки, я решительно направилась к креслу. Не смей расслабляться, говорила я себе. Гнев захлестнул меня. Будь прокляты эти мужчины! Будь проклят Лафит! Будь прокляты его широкие взгляды, позволившие вообще не принимать супружество Гарта в расчет. Как мог он ни разу не упомянуть о том, что Мак-Клелланд женат?! Не мог же он не знать о Жоржетте, как и о том, что Гарту я нужна всего лишь как любовница!
Ну хорошо, а чего я ждала? Что Гарт признает меня своей единственной любовью и законной женой? Я засмеялась, и горький смех мой, застряв в горле, превратился в рыдания. Я не хотела быть его содержанкой, его наложницей. Я не хотела, чтобы жители Нового Орлеана видели во мне пошлую любовницу Мак-Клелланда. Да, я была возлюбленной Лафита, это правда, но мои отношения с ним были особенными. Он был моим избавителем, моим другом. Он не был женат и любил меня. Ну зачем я оставила Жана ради Гарта? И назад я тоже не могла вернуться – мне было стыдно.
Резко встав, я сказала вслух:
– Ведь не потому, что я его люблю.
Комната была пуста, но мне показалось, что стены ответили мне: да, люблю. А взамен? Ни сочувствия, ни уважения, ни понимания!
В комнату тихонько постучали. Высокая светлокожая мулатка с ясными голубыми глазами и высокими скулами заглянула в гостиную.
– Простите, мадам, ванна готова.
– Спасибо.
Я встала и вытерла глаза. Хорошо, что Гарт не застал меня в слезах! Ни за что ему не увидать моих слез – я скорее умру, чем покажу свою слабость.
– Должно быть, вы и есть Саванна?
