Позаботившись определить членов своего отряда на квартиры, Призванов вместе с Софьей направился к дому Жеромских.
Предстоящая встреча с Ольгой Гавриловной и членами шляхетской семьи была для Софьи настоящим испытанием, и девушка, приблизившись к воротам дома, украдкой перекрестилась.
– Не робейте, Софи, – сказал Призванов, заметив ее жест и напряженное выражение лица. – Насколько я знаю Ольгу Гавриловну, она дама добросердечная и не чванливая.
– О, я лишь молю Бога, чтобы она была жива и здорова…
– Бог милостив, – кивнул Призванов не без иронии и постучал в дверь.
Двухэтажный дом братьев Жеромских был построен в виде буквы «П»; одно его крыло занимала семья Льва, а другое – ныне покойного Владислава; посередине располагались две гостиные, столовая и обширная прихожая, в которую впустил неожиданных гостей старый слуга, тут же узнавший Призванова:
– О, пан Даниил, какая радость! А мы уж не надеялись ни сами в город вернуться, ни наших офицеров тут увидеть! То-то пани Юлия обрадуется своему племяннику, и панна Калерия, и все другие тоже!
Слуга продолжал говорить, с любопытством поглядывая на Софью, пока Даниил не прервал его:
– Ну, старый Чеслав, ты болтлив, как всегда, умолкни хоть на минуту и проводи нас к господам.
Чеслав засуетился, пропуская гостей вперед и на ходу продолжая пояснять:
– Мы ж все эти месяцы жили в своей сельской усадьбе, а в город боялись показаться, тут было так неспокойно… А когда сюда вернулись, то увидели, что наш дом, как и другие, порядком разорен. Французы, когда убегали от русской армии и остановились передохнуть в Вильно, разграбили тут все лавки, магазины и госпитали, а в домах, не найдя дров, чтобы истопить печку, сожгли всю мебель. Хорошо, что у нас в имении есть плотники, а вокруг много лесов, так уж соорудили наскоро несколько скамеек и столов.
Во время его суетливого монолога по лестнице второго этажа в гостиную поспешно спустилась высокая стройная женщина лет сорока пяти и, увидев Призванова, на мгновение замерла, а потом кинулась к нему с распростертыми объятиями:
– Даниил, дорогой мой!.. Какое счастье, что ты здесь, жив и здоров!
– И я рад вас видеть, тетушка Юлия, – улыбнулся он, обнимая родственницу. – Хорошо, что вы в городе, а то ведь я боялся с вами разминуться.
– Нам писали, что ты тяжело ранен в Бородинской битве, – сказала Юлия, озабоченно оглядывая племянника. – А как сейчас твое состояние?
– Слава Богу, я уже вполне здоров, могу хоть завтра ехать за границу догонять свой полк.
– Не вздумай даже, пока не отдохнешь у нас, не развеешься после всех этих военных бедствий!
– Нет, тетушка, я если и останусь в Вильно, то очень ненадолго.
В это время дама заметила стоявшую чуть в тени Софью и перевела удивленный взгляд на племянника, но спросить ничего не успела, поскольку в следующий миг раздался звонкий девичий голос:
– Даниэль! Какая радость!..
В комнату стремительно ворвалась барышня лет девятнадцати и кинулась на шею Призванову.
– Кузина Калерия, а ты все та же, словно и не было войны, – рассмеялся он, чуть отстранившись от девушки.
– Нет, ты очень ошибаешься, Даниэль, я за это время пережила столько приключений, что впору описать их в романе a la madame Radcliffe.
Посмотрев Даниилу через плечо, Калерия заметила Софью, и во взгляде ее отобразилось удивление, граничащее с недовольством. Софья, в свою очередь, отметила, что кузина Призванова недурна собой: стройная, изящно одетая блондинка с худощавым лицом, на котором выразительно блестели большие, слегка выпуклые голубые глаза.
Видимо, дорожный наряд Софьи навел Калерию на определенные мысли, и она тут же осведомилась у кузена:
– Ты привез с собой маркитантку?
Призванов, подойдя к Софье, коснулся ее руки повыше локтя и представил девушку родственницам:
– Это Софья, дочь Ивана Григорьевича Ниловского, кузена Ольги Гавриловны. Она воспитывалась у ее сестры Домны Гавриловны, но та недавно умерла и попросила племянницу непременно увидеться с Ольгой. Вот Софи и воспользовалась случаем, чтобы сюда приехать.
Юлия, которая, видимо, была осведомлена о роковой ссоре Ольги Гавриловны с сестрой, понимающе кивнула:
– Надеюсь, Ольга будет рада познакомиться с родственницей. Она, бедняжка, сейчас так больна и одинока… а дети ее далеко и почти не навещают мать.
Дама подошла ближе к Софье и с некоторым высокомерием оглядела девушку с ног до головы.
– Моя тетушка Юлия Николаевна Жеромская, урожденная княжна Шувалова, – отрекомендовал ее Даниил и, кивнув в сторону двоюродной сестры, добавил: – Моя кузина Калерия.
Девушки обменялись легкими реверансами, и Калерия тут же с подчеркнутым удивлением заметила:
– Как странно, что мы до сих пор не знали о второй дочери Ивана Ниловского. Ведь первую, кажется, зовут Людмила?
По взгляду панны Жеромской Софья поняла, что той известно о незаконном происхождении младшей дочери Ивана Григорьевича. Но если раньше Софья, возможно, смутилась бы, то теперь, после всего пережитого, в ней появилась уверенность и дерзость; вскинув голову, девушка со спокойным достоинством ответила:
– У нас с Людмилой разные матери, но общий отец, и он всегда открыто признавал меня своей дочерью, а Домна Гавриловна – своей двоюродной племянницей. Надеюсь, что и Ольга Гавриловна признает.
В этот момент боковая дверь гостиной распахнулась и вошел, тяжело опираясь на палку, высокий сухопарый человек с породистым бледным лицом, обрамленным седыми волосами.
– Кто здесь, Юлия? У нас гости? – прямо с порога спросил он чересчур громким голосом, каким обычно говорят глуховатые люди.
– Да, Лев, гости! – так же громко ответила ему жена. – Видишь, приехал мой племянник Даниил!
Лев Жеромский сделал несколько шагов к приезжим и с любезной, хотя немного неестественной, улыбкой кивнул:
– Приветствую вас, мы всегда рады гостям. Простите, что не имею сил вам даже поклониться, замучила проклятая подагра. Увы, я могу похвастать лишь тем, что пока более жив, чем мой бедный брат Владислав, и чуть менее болен, чем моя свояченица Ольга. Ну, дай-ка рассмотреть тебя, Даниэль. Наслышан о твоих подвигах, хвалю! Я ведь сам когда-то был гусаром. А кто эта милая панна в такой странной одежде? Уж не твоя ли невеста? У графа Призванова невеста, вероятно, не ниже княжны?
– Это вовсе не невеста Даниила, а племянница нашей Ольги, – поспешила пояснить Юлия Николаевна.
– Племянница Ольги? И как вас зовут, барышня? Чья вы дочь? – Лев чуть подался вперед и приложил ладонь к уху.
– Меня зовут София! – громко отрекомендовалась девушка. – Я дочь Ивана Григорьевича Ниловского.
