— Я понимаю. — Лицо пожилой женщины вдруг осунулось, она постарела сразу на несколько лет. — Хорошо, спрашивайте все, что должны спросить.
Полковник Уорд кивнул, потом выпрямился в полный рост и стал еще больше похож на военного. Когда он заговорил, голос его звучал без обычной теплоты.
— Разумеется, мы побеседовали с матерью погибшего, миссис Риден. Согласно ее заявлению, последней весточкой от сына было письмо. Она получила его примерно три недели назад. В этом письме — оно сейчас находится у нас Джонни Риден сообщал, что попал в беду и единственный выход для него уехать в Техас. Он писал, что вы, миссис Тайлер, а также мисс Мейсон собираетесь помочь ему, что вы знаете кого-то, кто может безопасно переправить его через границу штата. Он просил мать не беспокоиться и сообщал, что пошлет за ней, как только устроится. — Томас Уорд повернулся к Летти. — Письмо датировано тем же самым днем, когда вас, мисс Мейсон, якобы видели с Шипом.
Связь между ними тремя — Джонни, Шипом и ею — представлялась абсолютно неоправданной. Летти была застигнута врасплох и не знала, как же ей ответить, не раскрывая того грязного эпизода? И ведь не только она оказалась замешанной в гибели Джонни, еще и тетушка Эм.
Она вскинула подбородок, глаза ее потемнели, но смотрели уверенно.
— Вы меня в чем-то обвиняете, полковник?
Тетушка Эм вмешалась раньше, чем он успел ответить:
— Я не верю этому! Мне все равно, что вы говорите и как вы толкуете факты. Я никогда не поверю, что Шип убил Джонни. Зачем ему это делать? У него не было причин!
— Но улики показывают, что это сделал он.
— Улики? Вы называете уликой саранчу? Любой мог подбросить эту штуку Джонни, когда он был уже мертв.
— Любой?
— Любой, кто хотел, чтобы все выглядело так, будто это сделал Шип.
— Но кому это могло понадобиться? Не думаете ли вы, что это несколько… неразумно?
— Вовсе нет. Вы не знаете… Именно этих слов и ждал полковник.
— Нет, не знаю, но хочу выяснить. Тетушка Эм облизала губы, в ее выцветших голубых глазах была безысходность.
— Хорошо. Не думаю, что теперь это имеет значение. Все можно рассказать. Это больше не может повредить Джонни.
Наступила полная тишина. Тетушка Эм, то и дело сбиваясь, рассказала, как Джонни сознался в связях с бандой разбойников и о том, в каком отчаянии он был, когда обнаружил, что причастен к убийству.
— Он сказал Летти, что видит для себя единственный выход — покончить с собой. Как же мы могли не помочь ему?
— Но вам, разумеется, не пришло в голову послать его к шерифу или ко мне? — грустно усмехнулся полковник.
— Конечно, пришло. Джонни считал, что это невозможно. Он не мог допустить, чтобы мать узнала, что он натворил, и пережила публичное унижение.
— Еще он был уверен, что, если бы обратился к властям, бандиты немедленно убили бы его, — вставила Летти.
— Он не называл имена?
Летти покачала головой:
— Он сказал, что знать их было бы для меня очень опасно.
— Итак, вы договорились с Шипом, что он переправит Джонни в Техас. А вы не подумали, что с тем же успехом могли отдать его в руки палача?
— Вы говорите ужасные вещи! — с негодованием запротестовала тетушка Эм.
— Совершено ужасное преступление, миссис Тайлер, — заметил полковник.
— Его совершил не Шип. Если Шип сказал, что перевезет его через границу в Техас, то он и перевез его через границу. Все, что я могу предположить, Джонни зачем-то вернулся и столкнулся с разбойниками. Они поняли, что Джонни собирается сделать, и решили его убить.
— А под рукой у них как раз оказалась саранча с шипом?
— Может быть, Шип сам дал их Джонни еще раньше… как своего рода памятный знак? Не знаю! Знаю только, что Шип не мог этого сделать. Это лишено всякого смысла.
— Если только он не главарь бандитов или не связан с ними. Или если Ридену во время их поездки не стало известно, кто такой Шип на самом деле.
— Я не верю этому, — повторила тетушка Эм, откидываясь в своем кресле-качалке.
Летти мысленно вернулась к той ночи в хижине, вновь увидела Шипа в старушечьем одеянии. Что же сказал тогда Джонни? «Вы знаете, когда я смотрю на вас в этом обличье старой женщины, это мне напоминает…» Ему не дали закончить. А ведь он, возможно, увидел сходство с каким-то конкретным человеком. Очень даже возможно…
Голос полковника, негромкий и язвительный, прервал ее мысли:
— Вы, кажется, намерены защищать этого человека, миссис Тайлер. Может быть, вы с ним лично знакомы?
— К сожалению, нет.
— Неужели?
Неожиданно заговорил Рэнни, который до сих пор следил за разговором сосредоточенно и хмуро:
— Полковник, я скажу вам то же, что сказал людям в простынях. Это мой дом. И это моя тетушка.
Полковник Уорд очень внимательно посмотрел на него, потом коротко кивнул и вновь повернулся к пожилой женщине:
— Простите, если я вас обидел. Я постараюсь закончить это поскорее. Вполне очевидно, миссис Тайлер, если вы и незнакомы с Шипом, то по меньшей мере знаете, как с ним связаться. Скажите, как вы это делаете?
Летти понимала, что этот вопрос был неизбежным с самого начала, с того момента, когда имя Шипа оказалось связанным с Джонни и с ними двумя. Она была уверена, что тетушке Эм не удастся избежать рассказа о передаче записки через дупло дерева. А это было равнозначно выдаче Шипа федеральным войскам. Но какое это имело значение теперь, когда на Шипа пало такое страшное подозрение?..
Однако пока шел спор, к тетушке Эм вновь вернулись самообладание и сообразительность. Она прямо посмотрела на полковника и сказала не правду, за которую ей придется просить у бога прощения еще до вечерней молитвы.
— Это была чистая случайность. Неожиданная встреча. Один из тех случаев, когда происходит то, чего ждешь, и как раз в нужный момент. Разве так не бывает?
— Что вы этим хотите сказать?
— Что пути господни неисповедимы.
— Вы очень хорошо понимаете, о чем я спрашиваю, — покраснев, сказал полковник. — Если вы думаете, что, защищая этого человека, совершаете героический поступок, то вы глубоко заблуждаетесь. На каждый добрый поступок, который он совершил, приходится один отвратительный, который перечеркивает все хорошее.
— Но это было простое совпадение, я же говорю вам! Правда, Летти?
Летти не могла не откликнуться на этот призыв, не могла в тот момент обвинить тетушку Эм во лжи, даже если потом ей пришлось бы об этом сожалеть.
— Да, это так. Как-то вечером я столкнулась с Шипом, когда возвращалась от пруда Динка. Ведь вы, полковник, кажется, сами говорили мне, что он иногда использует именно это место.
