Ее свекровь кивнула:
— Он не будет нас беспокоить.
— Это не беспокойство, — сказала Миранда прежде, чем успела хорошенько подумать.
— Конечно, да. Мужчина не должен присутствовать при родах. Это грязно, это больно, и он не знает, как быть полезным. Лучше пусть сидит снаружи и обдумывает варианты — как вознаградить тебя за твою тяжелую работу.
— Он купил мне книгу, — прошептала Миранда.
— Книгу? Я думала о бриллиантах.
— Это тоже было бы не плохо, — слабо сказала Миранда.
— Я шепну ему на ушко, — леди Ридланд закончила облачать Миранду в длинную ночную рубашку и взбила подушки позади нее.
— Вот так. Тебе удобно?
Боль скрутила ее живот.
— Нет. Да, — скрипнула Миранда зубами.
— Это было по-другому? — спросила леди Ридланд, — Прекрасно. Схватки становятся чаще. Это могут быть очень быстрые роды. Я надеюсь, что доктор Уинтерс скоро прибудет.
Миранда задержала дыхание, пережидая волну боли, и кивнула, соглашаясь.
Леди Ридланд сочувственно погладила ее по лицу
— Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, — сказала она, — то с близнецами все намного хуже.
— Не помогает, — задыхаясь, прошептала Миранда.
— Я не заставила тебя почувствовать себя немного лучше?
— Нет.
Леди Ридланд вздохнула.
— Я и не думала, что это случится на самом деле. Не волнуйся, — добавила она. — Скоро все закончится.
* * * * *
Двадцать два часа спустя, Миранда захотела узнать другое значение слова «скоро». Все ее тело пронизывала боль, ее дыхание больше походило на удушье, ей казалось, что она так и не сможет получить достаточно воздуха. А схватки продолжали прибывать и каждый раз сильнее, чем в предыдущий.
—Я чувствую, что это снова начинается, — хныкала она.
Леди Ридланд немедленно промокнула ее лоб прохладным влажным полотенцем.
— Потерпи, милая.
— Я не могу…. Я не буду…Кровавый ад! — завопила она, используя любимое ругательство мужа.
В зале напрягся Тернер, слыша ее крик. После того как он покинул комнату из-за проблем Миранды с платьем, мать убедила его, что будет лучше, если он посидит в зале, вне пределов слышимости. Оливия принесла из соседней гостиной два стула и старательно составляла ему компанию, пытаясь не вздрагивать, когда Миранда вопила от боли.
— Это было похоже на плохой крик, — нервно сказала она, пытаясь завести беседу.
Тернер впился в нее взглядом. Похоже, она сказала неправильную вещь.
— Я уверена, то все скоро закончится, — сказала Оливия больше с надеждой, чем с уверенностью, — Я не думаю, что все может стать хуже.
Миранда снова кричала, и явно в муке.
— По крайне мере, я так не думаю, — слабо добавила Оливия.
Тернер уронил голову на руки.
— Я больше никогда не прикоснусь к ней, — простонал он.
— Он больше никогда не прикоснется ко мне, — услышали они рев Миранды.
— Отлично. Похоже, твоя жена не будет возражать по этому пункту, — прощебетала Оливия. Она легонько ткнула его кулачком в подбородок, — Встряхнись, большой брат. Ты собираешься стать папой.
— Я надеюсь, что скоро, — пробормотал он, — Я не думаю, что смогу выносить это дольше.
— Если тебе так плохо, подумай, каково сейчас Миранде.
Он выпрямился, в ужасе уставившись на нее. Она снова сказала неправильную вещь. Оливия захлопнула рот.
А в это время комнате, Миранда смертельной хваткой вцепилась в руку своей свекрови.
— Прекратите это, — стонала она, — Пожалуйста, сделайте так, чтобы это прекратилось.
— Это скоро закончится, уверяю тебя.
Миранда потянула ее к себе, так что они оказались лицом к лицу:
— Вы говорили это вчера!
— Прошу прощения, леди Ридланд,— произнес доктор Уинтерс, прибывший спустя час, как начались роды.
— Могу я поговорить с вами?
— Да. Да, конечно, — ответила леди Ридланд, осторожно высвобождаясь из руки Миранды, — Я буду рядом. Я обещаю.
Миранда отрывисто кивнула и ухватилась за простыни, нуждаясь в чем-нибудь, чтобы сжимать, когда боль разрывала тело. Она откинула голову, пытаясь поглубже вздохнуть. Где же Тернер? Разве он не понимал, что нужен ей здесь? Ее нужны были его тепло, его улыбка, но больше всего ее нужна была его сила, потому что она не была уверена, что у нее достаточно собственной, чтобы пройти это испытание. Но она была упряма, и у нее была своя гордость, она не могла пересилить себя, чтобы спросить леди Ридланд, где он был. Вместо этого она стиснула зубы, попытавшись не кричать от боли.
— Миранда? — леди Ридланд обеспокоено смотрела на нее, — Миранда, милая, доктор говорит, что ты должна сильнее тужиться. Малыш нуждается в небольшой помощи, чтобы родиться.
— Я так устала, — захныкала она, — Я больше не могу.
«Мне нужен Тернер». Но она не знала, как произнести эти слова.
— Нет, ты можешь. Если ты только еще немного постараешься, все закончится быстрее.
— Я не могу…Я не могу…Йаааааааа!
— Вот так, леди Тернер, — оживленно сказал доктор Уинтерс, — Теперь тужьтесь.
— Я … О. Мне больно. Мне больно.
— Тужьтесь. Я вижу головку.
— Правда? — Миранда попыталась поднять голову.
— Шшшшш, не напрягай свою шею, — остерегла леди Ридланд, — Ты все равно ничего не увидишь. Поверь мне.
— Продолжайте тужиться, — скомандовал доктор.
— Я пытаюсь. Я пытаюсь, — Миранда стиснула зубы и напряглась, — Это…Вы можете.., — Она сделала несколько судорожных глотков воздуха. — Это он или она?
— Я еще не могу сказать, — ответил доктор Уинтерс, — Держитесь. Еще немного…Вот.. так.
Как только появилась головка, следом быстро выскользнуло крошечное тельце.
— Это девочка!
— Девочка? — Миранда тяжело дышала. Она устало вздохнула. — Конечно, девочка. Тернер всегда получает то, что хочет.
Леди Ридланд открыла дверь и выглянула в зал, пока доктор занимался ребенком.
— Тернер?
Он поднял кверху измученное лицо.
— Все закончилось, Тернер. Это — девочка. У тебя есть дочь.
— Девочка? — эхом отозвался Тернер. Он был вымотан долгим ожиданием в зале, почти сутки слыша, как кричит от боли его жена, и не совсем еще осознал, что все закончилось, он стал отцом.
— Она прекрасна, — улыбнулась его мать, — Просто очаровательна.
— Девочка, — сказал он снова, ошеломленно покачав головой. Он повернулся к сестре, которая разделила с ним это ожидание.
— Девочка. Оливия, у меня есть девочка! — и, удивив их обоих, крепко ее обнял.
— Я знаю, я знаю, — Оливия с трудом сдерживала слезы. Тернер еще раз сдавил ее в объятиях и обернулся к матери.
— Какого цвета у нее глаза? Коричневые?
Леди Ридланд удивленно улыбнулась.
— Я не знаю, милый. Я даже не посмотрела. Глаза у младенцев часто меняют цвет, пока они маленькие. Некоторое время мы не будем знать наверняка, какие у нее глаза.
