— Твое время еще не пришло. Ты должна вернуться.
Тоска разлуки пронзила Бет Энн, и слезы затрепетали на ее ресницах!
— Но я хочу быть с тобой!
— И будешь любимая моя, но не сейчас, а когда завершится твой круг.
— Я люблю тебя, мама. Не отсылай меня назад!
— Тебе еще очень многое нужно сделать, испытать еще много любви. Используй шанс, которого не было у меня.
Слезы закапали вниз.
— Но, мама…
— Не забывай, есть тот, кто ждет тебя там, моя дорогая.
Тут Бет Энн вспомнила.
— Да.
Любовь нахлынула на нее и переполнила ее существо, давая ей силы и мужество отвернуться от манящего света.
— До свидания, мама.
— Прощай, моя милая.
Голос звучал все отдаленнее, но слова были полны любовью и надеждой.
— Когда придет время, я буду здесь с тобой, я буду тебя ждать…
Улыбаясь, Бет Энн стала опускаться сквозь облако. Постепенно цвета вокруг нее стали меняться, становясь ярче. Сначала все стало лиловым, затем фиолетовым, затем голубым. Странная сине-зеленая дымка окружила ее, вызвав в ней восхищение. Такого цвета бывает небо после полудня, такие глаза у ее единственной настоящей любви…
Покинув облако, Бет Энн открыла глаза и встретила обеспокоенный взгляд Зака. Она улыбнулась.
— Зак…
— Ангел.
Сидя на стуле рядом с ее кроватью, Зак крепче сжал ее руку.
На нем была чистая рубашка, непокорная шевелюра была взъерошена. Лицо все еще сохраняло отпечаток глубокой тревоги.
— Слава Богу, проговорил он срывающимся голосом.
Бет обвела глазами все вокруг и заметила множество вещей: прежде всего она находилась в незнакомой комнате, постельное белье было накрахмалено до хруста, ночной халат оторочен тесьмой. Она ощущала физическую усталость, но не очень сильную, зато душа ее была посвежевшей и отдохнувшей. А присутствие рядом Зака делало ее полностью счастливой. Но все же с ней произошло что-то странное.
— Где?..
— У миссис Каннингхэм. Она ни о чем другом и слышать не хотела, когда тебя ранили.
Память постепенно возвращалась к Бет Энн.
— Бобби!
Зак удержал ее за плечи, подавив слабую попытку подняться.
— Он в безопасности, — ответил Зак.
— Правда?
Зак отвел глаза в сторону. Она настойчиво сжала его руку.
— Зак?
Склонив голову к ее руке, он пробормотал.
— Его рассудок… э, помутился. Он в больнице… Говорят, что за ним там хорошо ухаживают.
— О! — вырвался у нее горестный вздох.
Зак наклонился ближе.
— Не плачь, ангел.
— Разве я плачу?
Бет удивленно тронула пальцем уголок своего глаза и ощутила влагу.
— Ты плакала во сне.
Бет нахмурилась, вспоминая розовое облако, которое все еще маячило где-то в ее сознании. Медленная, счастливая улыбка тронула ее губы.
— Я видела во сне маму.
— Это чудесно. Знаешь, когда я был в твоем положении, я видел ангелов.
Взгляд Бет радостно блеснул.
— Это одно и то же.
— Но, Господи, как же ты меня напугала! — заметил Зак, целуя ее ладонь. — Был момент, когда даже доктор Сэйерс был не уверен…
— Я в порядке. Разве ты не знаешь, что я никуда не уйду без тебя? — проговорила Бет.
Ее веки снова сделались тяжелыми.
— О, Зак, я так рада, что ты здесь. Не покидай больше меня никогда…
— Ангел, — это слово Зак произнес с трудом. Он наклонился, чтобы поцеловать Бет, но даже за его нежностью она ощутила, что что-то не так.
— Что случилось?
Зак откинул ей волосы со лба и криво усмехнулся.
— Новости у меня неважные, любовь моя. Шериф Николс подписал ордер на мой арест. Похоже, что мне опять придется коротать время в тюрьме в Юме.
Сперва Бет даже не совсем поняла смысл сказанного. Затем с ее губ сорвалось инстинктивное:
— Нет!
— Я все объяснил, и уже успел переговорить с ним, рассказать о моей жизни, но он устал от меня, дорогая. — Зак философски вздохнул. — Мы ведь с тобой все это предполагали, правда? Когда мы решились, мы знали, что все равно рано или поздно мне придется оплатить свои счета.
— Когда?
Бет Энн с трудом выговаривала слова, кровь отлила у нее от сердца.
Зак поморщился.
— Скоро. Шериф и так оказался настолько добр, что согласился не забирать меня до тех пор, пока ты не выздоровеешь.
Теперь левый бок у нее заболел по-настоящему, а в горле застрял комок. Бет Энн отвернулась к стене, чтобы Зак не видел, как она мучается.
— Ага, а когда я окажусь вне опасности, я смогу преспокойно чахнуть от тоски, да?
— Пожалуйста, не надо, — Зак пересел к ней на кровать и обнял, успокаивая ее дрожь. Он прижал ее к себе с такой нежностью, что она, казалось, вот-вот умрет от любви. — Будь смелой, ангел мой. Ради меня. В противном случае я этого не вынесу. Поправляйся, и тогда я буду знать, что ты в безопасности и… и что ты ждешь меня.
— Если бы у меня был выбор… — вздохнула она и откровенно расплакалась.
— Ну, вот и пришло время тебе воскреснуть и присоединиться к ныне живущим!
Бет Энн повернула голову и с удивлением увидела женскую фигуру, занявшую весь дверной проем.
— В чем дело? — спросила Виски Джин, входя в комнату и балансируя нагруженным подносом. — Ты что, никогда раньше не видала женщин в юбках?
Бет Энн от удивления приоткрыла рот. Морщинистое лицо Виски Джин было очищено от обычно покрывавшего его слоя дорожной пыли, волосы были вымыты и собраны в растрепанный, но приятный на вид, пучок на затылке.
— Джин… ты выглядишь бесподобно.
Поставив поднос на столик рядом с кроватью Бет Энн, амазонка деликатно тронула набивной ситец своего платья.
— Ничего, правда? Бак тоже считает, что пурпурное мне к лицу.
— Бак? — переспросила Бет Энн.
— Не волнуйся, девочка! — Джин поправила подушку и помогла молодой женщине занять полусидячее положение с такой легкостью, будто та была ребенком. — Бак прекрасно заботится об «Отдыхе путника». Дела идут хорошо, как никогда. Конечно же, стряпня Амы и в подметки не годится твоей, но посетители, насколько я могла заметить, не возражают. Однако я должна сказать, что тебе необходимо разобраться с бухгалтерией Вольфа. Я в ней не нахожу ни конца, ни начала.
— Значит ты… ты тоже помогаешь?
— Ну разумеется!
Бет Энн почувствовала, как слезы благодарности подступают к ее горлу. Два хороших друга — это ни с чем не сравнимое сокровище.
— Спасибо, Джин.
— Ну, не надо из-за меня слезы лить! — поспешно запротестовала Джин. — Думаю, ты осилишь чуть-чуть бульончику! Тебе нужно набраться сил, если ты не хочешь, чтобы эта лихорадка вернулась.
Бет Энн внимательно посмотрела на чашку с бледно-золотой жидкостью, затем на ободряющее лицо своей подруги.
