— Не правда ли, вы знаете, что я все еще ненавижу вас и не простила того, что вы со мной сделали?
Его ответом была презрительная улыбка. Кларисса почувствовала мгновенный холодок страха,
словно Рутерфорд оставался по-прежнему достаточно могущественным, чтобы взять верх, но быстро подавила свое волнение.
— Да, я знаю, что вы тоже ненавидите меня. Но у вас нет для этого причин! — закричала она. — Это вы оскорбили меня, а не наоборот! — Кларисса не отрывала глаз от герцога. — Вы почти уничтожили меня! А почему? Почему? Потому что вы любили свою драгоценную Джанис!
Герцог побледнел, его глаза расширились.
— Вы считали меня дурой? Я прекрасно знаю, что вы никогда не любили Сару, и уже давно подозревала правду. Еще когда мне было девять лет, я видела, как вы пялились на нее! Однажды я сопровождала своего отца, когда он пришел к вам с визитом. Я спряталась в кустах, пока Сара и Джанис вместе с моим отцом сидели на скамейке, ожидая, когда вы вернетесь с прогулки. До сего дня я помню, как вы смотрели на нее!
Руки Рутерфорда сжались в кулаки, он отчаянно пытался заговорить.
— Ч-ч-что?..
Неожиданно у Клариссы перехватило горло.
— Боже, вы никогда так не смотрели на меня…
— Ч-что! — герцог почти кричал. — Что! Ты! Сделала?!
— Вы боитесь, не так ли? Боитесь, что я всем расскажу о вашей любви к невестке? — Кларисса поджала губы. — Вот почему Джанис убежала почти сразу после своего дебюта — своего бала, который вы устроили для нее. Будь она проклята! Будь ты проклят! — Кларисса была близка к истерике.
— Ч-что… — Лицо Рутерфорда покраснело от усилий, — что ты… хочешь! — Это походило скорее на гневное восклицание, чем на вопрос.
— Я хочу отомстить, — прошипела Кларисса, вытирая слезы. — Послушай хорошенько, старик! Ты скоро умрешь. А правда, наша правда, умрет вместе с тобой.
— Н-нет!.. — вскрикнул Рутерфорд, но Кларисса не обратила на него никакого внимания.
— Я никогда не открою того, что Доминик наш сын, того, что он твой сын! Никогда!
Блейк испытывал весьма примитивное и чисто мужское удовлетворение. Несмотря на то, что его сильно волновала судьба Доминика, голова Теда была занята мыслями о Фелисити. Начиная с того бала у его отца, он уже дважды встречался с ней, и в том, что касалось чувственности и страсти, Фелисити была идеальным партнером.
Разумеется, он не любил ее — подобное чувство Блейк пережил лишь однажды, в юности, и это был весьма болезненный опыт. Блейк знал, что никогда больше не полюбит ни одну женщину, однако недавно ему исполнилось двадцать восемь, пора уже подумать о браке, и в этом плане Фелисити представлялась ему удачным выбором.
Его открытый экипаж завернул за угол и подкатил к каменному особняку покойного Гарольда Рида. Блейк сразу же заметил стоящую около входа карету, в которую лакеи грузили багаж. Из дверей показалась Фелисити, отдающая на ходу последние наставления слугам.
— Я не знаю, когда вернусь, так что вы должны быть готовы к моему приезду в любой момент.
У Блейка мгновенно испортилось настроение, а на смену пришло какое-то неприятное предчувствие. Он быстро вышел из экипажа; при виде Блейка Фелисити резко остановилась.
— Привет, дорогая. — Блейк направился к ней.
— Здравствуй, Блейк, — без улыбки ответила Фелисити и слегка вздернула подбородок.
— Куда это ты собираешься?
— Мне хочется подышать деревенским воздухом, — немного помедлив, нехотя ответила Фелисити.
— Неужели? — насмешливо спросил Блейк. — Позволь мне высказать догадку — ты направляешься в ХантингУэй.
— Совершенно верно. — Фелисити бросила на него холодный взгляд.
Блейк шагнул ближе и схватил ее за руку.
— Боже, как ты дружелюбна сегодня утром, дорогая! С трудом верится, что передо мной та самая женщина, с которой мы расстались на рассвете.
— Уходи, Блейк. — Фелисити высвободила руку. — Разве ты не видишь, что я занята и очень спешу?
— Теперь вижу, — протянул Блейк, испытывая, однако, приступ сильнейшего раздражения. — Ты узнала, что Доминик сейчас в Уэверли Холл, и поэтому возвращаешься в свое поместье.
— Разумеется, нет.
Фелисити явно лгала, и Блейку захотелось схватить ее за плечи и трясти, пока она не прислушается к голосу разума и не забудет о Доминике Сент-Джордже.
— Проклятие! Он не хочет тебя, Фелисити! Дом любит свою жену.
— Анну? — презрительно фыркнула Фелисити. — Это невозможно.
— Когда ты, наконец, отступишь? — Фелисити посмотрела на него, явно собираясь запротестовать.
— Не надо, — попросил Блейк, — не лги.
— Хорошо, не буду. — Фелисити прошмыгнула мимо него и поспешила к карете.
Блейк смотрел ей вслед, чувствуя поднимающуюся обиду. Затем последовал за ней.
— Не уезжай.
Фелисити в этот момент садилась в карету, поддерживаемая под руку дюжим лакеем. Устроившись поудобнее на плюшевом сиденье, она через окошко бросила взгляд на Блейка.
Блейк наконец-то пришел к выводу, что вел себя как последний дурак.
— До свидания, Фелисити. — Было очень тяжело выговорить эти простые слова, горло перехватил спазм. — Приятного тебе путешествия.
Неожиданно Фелисити побледнела.
— Я увижусь с тобой, когда вернусь назад, — сказала она, улыбнувшись. — Я не задержусь в деревне надолго.
— Да, — согласился Блейк, — при существующих обстоятельствах это представляется мне маловероятным.
Фелисити недоумевающе подняла брови. Блейк постучал по стенке кареты.
— Трогай.
Кучер натянул вожжи, и карета покатилась.
— Блейк! — вскричала Фелисити. Блейк отвернулся и пошел прочь.
Через два дня после того злосчастного выстрела Дом все еще находился в кровати — доктор Коб, посетивший его этим утром и отметивший несомненное улучшение, тем не менее, по-прежнему настаивал на соблюдении постельного режима.
Анна поставила на столик поднос с едой, а сама пристроилась в ногах кровати.
— Почему ты не ешь? — упрекала она.
— Боже, я съел столько, что этим можно было накормить целую армию. — Доминик протянул руку, обхватывая Анну за талию, и неожиданно она оказалась лежащей рядом с ним. — Это единственное, что может удержать меня в постели еще один день, дорогая, — заметил Доминик.
— Ты же болен, — вздохнула Анна.
— Уже нет, — не согласился Дом, и в виде доказательства наклонился и поцеловал ее.
Это был отнюдь не братский поцелуй, и Анна быстро прекратила сопротивление. Когда Дом поднял голову, его золотистые глаза блестели, а Анна с трудом переводила дыхание, чувствуя, как ее тело горит от желания.
— Дом, но ведь еще только середина дня.
— А мне показалось, что я избавил тебя от глупых предрассудков еще в Шотландии, — поддразнил он. Анна улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить любимое лицо.
