Затем, возвращаясь к прерванному разговору, он произнес:
– А зачем тебе итальянский?
– Прежде чем поступить в «Грант и Филе», я закончила курсы по менеджменту, где изучала два иностранных языка.
– А почему у компании двойное имя? Откуда взялось Филе!
– Когда компания только образовывалась, у отца был партнер, Конрад Филе, который отвечал за финансовую часть работы компании, а отец занимался маркетингом. Это было очень успешное, но трудное партнерство, оно, к сожалению, завершилось ссорой, и мистер Филе ушел из фирмы.
– Значит, произошло что-то очень серьезное?
– Я не знаю, что конкретно произошло, отец никогда не говорил мне.
– А как тебе сам Филе?
Удивляясь проявляемому Эндрю интересу к бывшему партнеру ее отца, Бэл все-таки ответила:
– Я ни разу его не видела. Когда я начала работать в компании, он уже ушел.
– Поступив в семейную фирму, ты не почувствовала неприязни со стороны остальных сотрудников?
– Нет, вообще-то нет. Все очень хорошо ко мне отнеслись. Но поскольку я все-таки являлась дочкой начальника, то чувствовала, что должна работать в два раза напряженнее, чем остальные, чтобы самоутвердиться.
– Ну и как, тебе удалось? Я имею в виду, самоутвердиться?
– Когда ушел наш директор по европейскому маркетингу и мне дали эту должность, я была счастлива, что заслужила ее.
– И давно это было?
– Три месяца назад.
Как раз тогда Родерик подарил ей обручальное кольцо и попросил стать его женой. Она была на седьмом небе от счастья, казалось, и ее карьера, и ее личная жизнь уже надежно устроены.
Сейчас ее помолвка постыдно разорвана, а фирма столкнулась с угрозой захвата. Чувство надежности рассеялось как дым.
Они свернули на относительно тихую улочку с изысканными магазинчиками и ресторанчиками, и Эндрю многозначительно заметил:
– Ты очень дорожишь своей работой?
Несмотря на то что это было скорее утверждение, чем вопрос, она ответила:
– Да.
– Ты и после замужества собиралась работать?
– Собиралась.
– Бентик довольно старомоден. Навряд ли он позволил бы своей жене работать. Видимо, вы пришли к какому-то компромиссу?
– Мы решили, что я буду продолжать работать, пока не заведем детей. И тогда я буду посвящать все свое время семье. – И она добавила мрачно: – Поскольку это уже не имеет больше никакого значения, я не понимаю, почему тебя это интересует.
– Просто мне интересно, как ты к этому относишься. Видишь ли, в этом вопросе я с Бентиком солидарен. Мне тоже хочется, чтобы моя жена не работала.
Прежде чем она успела что-то ответить, Эндрю быстро проговорил:
– Ну ладно, хватит о делах. Мы все-таки на отдыхе.
Останавливаясь около ресторана, он произнес:
– Рад, что ты передумала и решила пообедать со мной. Вдвоем веселее. Надеюсь, ты уже проголодалась?
Не ожидая ответа, Эндрю ввел ее в тихий скромный зал, где их тут же встретил лучезарно улыбающийся хозяин и проводил к уединенному столику на двоих. Просто окрашенные стены и полумрак давали отдых уставшим от солнца глазам.
– Тебе нравится? – спросил Эндрю.
– Да.
– Отлично, еда тебе тоже очень понравится. Я непременно заглядываю сюда, когда попадаю в Рим.
– И часто такое случается?
– Почти каждый месяц.
– Всегда по делам?
– Нет, не всегда, – с блеском в глазах признал он, – скорее наоборот, чаще я приезжаю для удовольствия.
Странный блеск в его глазах заставил ее задуматься, а не итальянская ли подруга доставляет ему это удовольствие. Решив проверить свое подозрение, она закинула удочку:
– Ты всегда останавливаешься в одной и той же гостинице?
– В Риме у меня нет необходимости останавливаться в гостинице, – ответил он. – Мне нравится иметь собственное пристанище в тех городах, которые я посещаю чаще всего.
– И какие же это города? – Она постаралась ограничить свой интерес пределами приличия.
– Нью-Йорк, Париж и, конечно, Рим.
– У тебя есть квартиры во всех этих городах?
– Квартиры в первых двух и дом в Риме… Как бы я ни любил путешествовать, в гостиницах слишком уж одиноко.
– Не сомневаюсь, что всегда найдется женщина, готовая разделить с тобой постель.
Он услышал слабо прикрытую враждебность в голосе Бэл и пристально посмотрел на нее прищуренными серыми глазами.
– В отшельники я, конечно, не гожусь, но делить постель с кем попало – не в моих правилах. И вообще мне нужна только одна женщина, но… особенная.
Макароны с очень вкусным соусом каждым кусочком подтверждали, что Эндрю был прав, хваля здешнюю кухню, но вино Бэл так и оставила нетронутым.
– Ничего с тобой не будет от одного бокала, – уговаривал он. – Бокальчик вина за едой не повредит. Кроме того, нельзя же обижать хозяина…
Видя, что она колеблется, Эндрю добавил:
– «Орвието» очень освежает. Ты сразу взбодришься.
Неохотно сделав глоток, Бэл убедилась в правоте его слов и, к собственному удивлению, обнаружила, что наслаждается изысканным букетом.
За едой она ломала голову над этой его «особенной женщиной». Если он имел в виду свою итальянскую подругу, то мисс Грант может спать спокойно, ее никто не преследует.
Но он преследовал ее, в этом она была уверена… Может, решил сменить подругу?
Не давая себе ни секунды на размышления, она быстро спросила:
– Что за игру ты ведешь? Чего добиваешься?
Обрамленные густыми ресницами серые глаза усмехнулись.
– Ты и сама отлично знаешь, чего я добиваюсь.
Бэл яростно зашипела:
– Извини за прямоту, но, насколько я помню, благодаря моему нетрезвому состоянию и твоей безнравственности меня ты уже получил. – Она густо покраснела, поняв, что облекла свои тайные мысли в слова.
Его губы слегка скривились.
– Я же достаточно ясно дал тебе понять, что не слишком ценю романы на одну ночь.
Он перегнулся через стол и взял ее за руку. Теплое дыхание на ее ладони разлилось неожиданным приступом желания по всему телу. Либо он испытывает ее, либо соблазняет. Бэл не могла точно определить, что именно он делает. Скорее всего, и то и другое.
– Так или иначе, – выдохнула она, – нашим отношениям пора положить конец.
Ничуть не смутившись, он прикоснулся губами к тоненьким голубым венам на ее запястье.
– Ты судишь обо мне предвзято, и я надеюсь доказать тебе это.
Сжав зубы, она с силой вырвала руку.
– После того как ты сломал мою жизнь, я не поверю никаким доказательствам. Предлагаю считать этот обед прощальным, потом каждый пойдет своей дорогой.
– Жаль, – спокойно отозвался он. – Я бы с удовольствием показал тебе Рим…
Ожидавшая большей настойчивости, Бэл почувствовала разочарование.
