– Девственница, – снова пробормотал он. Невероятно.
– Ну и что? Что в этом плохого?
– Ничего. – Абсолютно ничего. Но, слава небесам, у него не было намерений позабавиться с Беллой.
– Я должна извиниться.
Эти слова ошеломили его.
– Я была самого худшего мнения о вас, – призналась она. – Я была не права и хочу извиниться.
– Извинение принято. – Доминик увидел выражение облегчения на ее лице и от этого в первый раз за вечер по-настоящему почувствовал себя большим страшным волком.
Он сжал кулаки. Они закрывают тему секса навсегда.
– Хорошо, что вы были настороже, Белла. У меня такая репутация, и, хотя слухи, без сомнения, преувеличены, я не виню вас.
– Нет, – возразила она. – Мне следовало лучше вас узнать. Надо было самой думать, а не слушать сплетни. Я вот ненавижу, когда обо мне судят как о папиной дочке. Я не должна была так же судить о вас.
– С коллегами у меня никогда не бывает секса. – Это была не совсем правда, пару временных секретарш он все-таки соблазнил. Но в случае с Беллой это была железобетонная правда.
Она наклонилась к нему:
– Да?
– Клянусь.
– Значит, это, – она обвела апартаменты рукой, – исключительно бизнес?
– Абсолютно.
– Отличные новости!
Белла вся сияла, и Доминику пришлось собрать силу воли, чтобы сохранять хладнокровие и слушать ее, а не смотреть на ее губы.
– Доминик, я очень многому хочу у вас научиться.
Он не закрыл глаза. Не простонал. Просто сказал себе, что, в конце концов, научится не искать двойной смысл в каждой ее фразе.
Белла широко улыбалась.
Он долго смотрел на нее:
– Я уважаю вашего отца так, как вы себе, вероятно, и представить не можете.
Улыбка исчезла с ее лица.
– Я не очень понимаю, о чем вы.
– Вы действительно уверены, что справитесь? – Доминик старался говорить как можно более доверительно. – Уверены, что сможете сделать такой ресторан?
– Да.
– Исходя из прошлого опыта, уверены, что не сойдете с дистанции?
Она подняла подбородок:
– У меня не будет с этим проблем.
Он поджал губы:
– Я буду предельно откровенным. У меня есть сомнения по поводу ваших способностей довести до конца что-либо. Серьезные сомнения. И для всех нас будет лучше, если вы выйдете из проекта сразу, а не месяц спустя. Если честно, я бы предпочел, чтобы вы покинули его прямо сейчас.
Воцарилась долгая тишина, затем она надменно приподняла брови:
– Ну, ну, кто бы мог подумать, что малышка-девственница заставит так потеть мужчину с ледяным сердцем!
Он не потел!
– Я никуда не уйду, Доминик, – добавила она.
– Обещаете?
– Да.
Он проверит, как она сдержит свое слово.
Надменная и презрительная, Белла была неотразима. Он хотел поднять руки и торжественно выйти.
– Лимонный кекс, – сказал он. – На десерт я заказал лимонный кекс.
Она поднялась.
– Надеюсь, вам понравится.
Она ушла.
А он оставался в роли злодея.
Прошло три дня, и Доминик уже не мог сдерживать свое любопытство. Ноги сами несли его в сторону владений Беллы – на кухню.
В течение всего времени оба были так заняты, что у них практически не оставалось времени на общение. Они серьезно обсуждали проблему готовки, но даже ни разу не поужинали вместе. Оказавшись в номере вдвоем, они сидели, уткнувшись в свои папки и бумаги, в разных концах комнаты. Доминик – за обеденным столом, Белла – на маленьком диванчике. Он отдавал ей должное – пока она трудилась добросовестно.
Может, ей и удастся довести этот проект до конца.
Доминик старался рассеять сомнения, которые тут же начинали одолевать его. После провального вечера он изо всех сил старался судить непредвзято.
Пока все было нормально.
Сделав глубокий вдох – при общении с Беллой ему всегда требовалось много кислорода, – он приоткрыл дверь в кухню и заглянул внутрь.
Затем пораженно застыл.
Он ожидал услышать шум: хотя бы грохот и звон кастрюль и сковородок или смех Беллы.
Но было тихо.
Пространство вокруг них было заполнено таким скрытым напряжением, что казалось, от этого даже стены вибрируют. Доминик попытался разобраться, что происходит. Белла стояла в дальнем углу комнаты и резкими движениями разгружала большую корзину с овощами. Рядом за столом, ссутулившись, сидел шеф-повар Луиджи. Вокруг еще тихо суетились человек шесть помощников, время от времени с опаской поглядывая на Беллу.
Доминик снова посмотрел на нее. Она аккуратно вытащила овощи из ящика, осмотрела их и положила на столешницу. Плечи ее были так напряжены, что казалось, их может свести судорогой. Разложив овощи, она оперлась локтем о корзинку и задумалась.
Он вошел в комнату. Может, она заболела? Прежде чем он успел спросить, Белла вскочила, схватила с пола другой ящик и с размаху поставила его на скамейку.
Ого! Луиджи вздрогнул, вместе с ним вся остальная кухонная челядь. Никто из них не заметил Доминика.
Он не сводил напряженного взгляда с Беллы. Она не стала вытаскивать овощи из ящика, а просто перебирала их руками, движения ее становились все более раздраженными. Что-то в них напомнило ему Марко в минуту, когда тот тоже был готов взорваться от негодования.
Доминик сделал шаг назад и постучал в дверь. Все повернулись к нему.
– Извините за беспокойство, Белла, мне нужна ваша помощь на минутку.
Она смотрела на него, как будто не понимая, что происходит.
– Надо, чтобы вы расписались в получении.
Она собралась с мыслями, вытерла руки о фартук и кивнула:
– Да, конечно.
Белла быстро метнулась по направлению к двери, как будто ей не терпелось вырваться из кухни.
Она пронеслась мимо Доминика. Он закрыл дверь и ускорил шаг, чтобы нагнать ее.
Он вдруг представил, как здорово было бы поцеловать Беллу в таком состоянии, поймать ее губы своими губами, дразнить и ласкать, пока ее гнев не перейдет в страсть. Это было бы неземное наслаждение. Это было бы…
Он чуть было не споткнулся, когда осознал, куда его тянет. Девственница; дочь Марко; бизнес – не забывай! Доминик постарался сделать глубокий вдох, но только сильнее уловил лимонные нотки духов Беллы, что только распалило его.
– Что там привезли? – выпалила она, когда они пришли на ресепшн, обернувшись и смотря прямо на Доминика. – Я ничего не вижу.
Он взял ее под руку и повел в кабинет за стойкой регистрации, дверь закрыл ногой. Она хотела, чтобы он обучал ее. Хорошо. Урок номер один: общение с подчиненными.
– Не хотите рассказать мне, что там происходит на кухне?
Этой фразы оказалось достаточно, чтобы Белла выплеснула наружу свое сдерживаемое негодование. Она грациозно всплеснула руками и разразилась, как ему показалось, потоком итальянских ругательств:
