— Отличная индюшка.
Пока Эмили варила кофе, присутствующие перекидывались фразами. Наконец речь зашла о ранчо.
Слэйд узнал, что Даллас учится на животновода в Иллинойсском университете и по окончании его вернется домой. А пока он применяет приобретенные знания на практике в семейном бизнесе и еще объезжает лошадей.
Прислушиваясь к шуму голосов в гостиной, Эмили налила молоко в молочник и достала сахарницу из шкафа.
В кухню вошла Мэйвис.
— Аманда заснула. Я положила ее в колыбельку. Она просто очаровательна.
— И мне так кажется, — улыбнулась Эмили. Она любила и уважала Мэйвис. Род О'Нейл и ее отец дружили с детства, и их дружба перешла к ней и Далласу. Они вместе учились в школе.
Мэйвис глянула на нее.
— Мистер Коулберн давно здесь?
Эмили знала, что начнутся расспросы, и была готова к ним.
— Около недели. Он застрял в прошлую субботу в снегопад и провел ночь в амбаре. Это тот человек, который принял Аманду. Я ему очень обязана.
Мэйвис изогнула бровь.
— Понятно. И долго он еще здесь пробудет?
— По-моему, он сам толком не знает. Он ищет родственника.
Ей не хотелось особенно распространяться о Слэйде.
— Ты же знаешь, пойдут разговоры. Ведь не прошло и года после смерти Пита.
— Мне дела нет до пересудов. Меня это мало заботило при жизни Пита, а теперь и подавно. Слэйд хороший человек, не знаю, как бы я справлялась без него эту неделю.
Эмили вытащила из хлебницы пакет с булочками. Мэйвис протянула ей тарелку.
— У тебя своя голова на плечах, и ты сама знаешь, что делать.
Когда они вошли в гостиную, неся кофе и булки, Эмили почувствовала, что между мужчинами возникло напряжение.
Первым заговорил Даллас:
— Слэйд упомянул, что чинит у тебя упавший забор. Я сказал, что и сам могу справиться с этим. Пока я здесь.
Эмили подошла к Далласу с чашкой и протянула ему кофе.
— Большое спасибо за помощь, но я справлюсь. А когда Слэйд уедет, я дам знать, если понадобишься.
— Даешь слово? — спросил Даллас.
— Обещаю, — ответила она.
В комнате ненадолго воцарилась тишина. Наконец Слэйд поднялся.
— Приятно было познакомиться, но у меня дела в амбаре. — Он натянуто улыбнулся.
— Ты не допил кофе, я налью тебе в термос. — Эмили отставила кружку и пошла в кухню. Слэйд шел за ней, и она чувствовала на себе его взгляд. Налив кофе в термос, она наконец взглянула на него.
— Что-то случилось?
— Ничего, просто хочу спросить. — Он говорил низким голосом. — Что значит для тебя Даллас О'Нейл, и как давно это между вами?
— Что ты имеешь в виду? — Эмили почувствовала себя оскорбленной. — В чем ты меня обвиняешь?
— Ты никогда не говорила о муже, — продолжал он тем же тихим голосом. — Я нигде в доме не видел его портрета. И ты, кажется, на короткой ноге с этим Далласом О'Нейлом.
— На короткой ноге? — Голос у Эмили понизился почти до шепота, она заглянула в гостиную. — Мы с Далласом знакомы с детства. Что же касается мужа… это не твое дело. Как и мои отношения с Далласом. — Она сунула термос Слэйду в руки.
Но он не отступал.
— Вы с Далласом встречались?
— Мы с Далласом друзья. — Щеки у нее пылали от негодования. — Так было и будет. А теперь мне пора к гостям.
Она сделала шаг к двери, но Слэйд схватил ее за руку.
— Ты была несчастлива в браке?
Ей не хотелось обсуждать это с ним ни здесь, ни вообще где бы то ни было.
— Продолжай в том же духе, Слэйд, и я, пожалуй, обойдусь без тебя.
Она вышла из кухни, не обращая внимания на его пристальный взгляд.
Слэйд появился только к ужину.
— Хочу принять душ, — сказал он.
Его голубые глаза смотрели отчужденно, а улыбка, обращенная к Марку, казалась неестественной.
— Мама помогла мне приготовить тетрадь с рисунками животных для занятий. Хочешь посмотреть?
— Может, после ужина? — Он подождал, пока Марк кивнет, и пошел по коридору, даже не взглянув на Эмили.
В душе у нее царило смятение. Больше всего огорчало, что Слэйд обвинил ее в неверности. Он не сказал это прямо, но намек был довольно прозрачным. Как он мог подумать о ней такое?
После ужина Слэйд помог убрать со стола и ушел к себе, сказав, что ему надо кое-что почитать. Уж не наказывает ли он ее за то, что она не позволяет ему вмешиваться в ее личную жизнь? Стараясь отвлечься от тяжелых мыслей, Эмили принялась печь с Марком печенье, а потом они посмотрели по телевизору семейное кино.
Она кормила Аманду, когда Марк спросил:
— Можно пожелать Слэйду спокойной ночи?
— Может, не стоит беспокоить его сегодня? Я уложу тебя, как только закончу кормить сестренку.
Аманда заснула у нее на руках и не подняла крик, как обычно, когда Эмили положила ее в колыбельку. Эмили почитала сыну, послушала его молитву, поцеловала и подоткнула одеяло.
Но Марк не отставал.
— Ты злишься на Слэйда?
Она не привыкла обманывать его.
— Сначала злилась — он сказал кое-что неприятное. Но мы разберемся, не волнуйся.
— Я не хочу, чтобы он уехал.
— Я знаю. — И добавила, чтобы успокоить ребенка: — Постараюсь уговорить его не уезжать до Дня благодарения.
Марка это, похоже, не вполне устраивало, но он кивнул, и она погладила его темно-каштановые волосы, пожелав ему спокойной ночи.
Внизу Слэйда не было. Если она не поговорит с ним сейчас же, то просто не заснет. Эмили решительно тряхнула головой и поспешила по коридору к комнате Слэйда.
Он открыл не сразу. В зеленой клетчатой рубашке и джинсах он выглядел невероятно сексуально. У нее сразу пересохло во рту. Однако губы Слэйда были плотно сжаты, а взгляд — непроницаем.
Она приняла вызов.
— Нам надо поговорить.
— Как мне кажется, этого я и добивался, да ты не пожелала.
— Слушай, я здесь не затем, чтобы пререкаться.
— А зачем ты пришла? — Он, прищурившись, смотрел на нее.
— Я пришла, чтобы узнать, что я такого сделала или сказала, что дало тебе повод заподозрить меня в неверности мужу.
— А это так? — просто спросил он.
Все ее благие намерения тут же испарились, слезы подступили к глазам. Она быстро отвернулась и пошла по коридору. Не надо было приходить сюда, лезть со своими объяснениями.
Он в несколько шагов настиг ее и схватил за руку.
— Я не пойду с тобой, Слэйд, — пыталась она сопротивляться, — ты еще хуже будешь думать обо мне.
— Боюсь, Эмили, ты и представления не имеешь, что я о тебе думаю.
Она взглянула ему в глаза, и у нее захватило дух.
Рубашка Слэйда уже почти касалась ее свитера, когда он заговорил:
