И за то, что изначально свел ее с Мэдисоном Лихт, который был мешком ЗППП, завернутым в выпускной костюм.
Он открыл коробку с кольцом.
Его брови взлетели до линии роста волос, горло сглотнуло.
— Это подойдет.
Пройдя мимо него, не отвечая на его слова, я осмотрел его фойе. Моей будущей жены нигде не было видно.
Уменьшенная, хмурая ее копия — ее младшая сестра, как я предположил — стояла у подножия лестницы, крепко держась за перила, наблюдая за мной, как лесное существо, готовое наброситься на свою добычу.
Я взглянул на свой «Ролекс».
— Где Даллас?
— Наверху, отдыхает, — бывшая мисс США Наташа Таунсенд вышла из кухни в респектабельном платье в мелкую клетку, оценивая меня с откровенной ненавистью.
К счастью, Даллас унаследовала лицо матери, а не отца.
— От чего?
У девушки точно не было плотного графика.
У нее не было никакого графика.
— Перестань дразнить ее. Ты поймаешь больше пчел с медом, — Шеп взял меня за локоть, проводя в гостиную. — Буквально вчера ты опозорил ее, разорвал ее помолвку и силой заставил ее выйти замуж. Ей нужно время, чтобы переварить все.
Мне никогда не приходило в голову, что Даллас Таунсенд была трехмерным персонажем с потребностями, желаниями и мотивами.
С того места, где я стоял, она казалась великолепным, избалованным, капризным ребенком, привыкшим добиваться своего.
Она питала несколько нездоровую одержимость едой.
Я предложил себе сесть во главе стола перед шокированной семьей Даллас.
— Скажите ей, чтобы спустилась прямо сию же секунду. Нам нужно обсудить расписание.
Младшая Таунсенд бросилась вперед.
— Почему бы тебе не пойти нах…
— Иди за своей сестрой, Фрэнклин, — губы Шепа скривились, — и сразу после этого вымой рот куском мыла.
Покачав головой, Фрэнклин покинула мою периферию. Шеп остался стоять. Как и его жена.
Они оба сердито посмотрели на меня.
Я достал свой кожаный деловой портфель и начал раскладывать на столе документы, которые должна была подписать моя невеста.
— Чашка кофе была бы к стати. Без сахара, без молока, без слюней.
Глаза миссис Таунсенд вспыхнули. В конце концов южное гостеприимство победило ее обиду.
Она поспешила на кухню. Наверное, Иисус набирает номер с просьбой вызвать у меня ранний и смертельный сердечный приступ.
Шеп оперся на спинку стула.
— Ты сделал это, чтобы отомстить Мэдисону или потому, что твой отец заставляет тебя жениться?
Я стер невидимую ворсинку со своего костюма, отметив везде, где Даллас нужно было поставить крестик.
— Это была ситуация «два зайца – один выстрел».
Он сел и переплел пальцы на столе, сжав губы.
— Моя дочь особенная.
Борясь с закатыванием глаз, я пробормотал:
— Они все такие.
— Нет, — настаивал он. — Даллас совсем не похожа на тех, кого ты видел и знал. Уверяю тебя, — если бы я получал пенни каждый раз, когда гордый отец пытается продать мне свою дочь, основываясь на ее достоинствах… ну, я бы до сих пор был миллиардером. — Когда ты влюбишься в нее, убедись, что ты не обижаешься на нее за это.
Итак. Заблуждение было чем-то, что преобладало в этой семье.
Как назло, ДНК Даллас мне не понадобилась.
Я огляделся вокруг, скучая.
— Я буду стараться изо всех сил.
— Я серьезно, — его челюсть сжалась. — Я знаю, что сейчас ты так не думаешь, но моя дочь совершенно неотразима. Не было ни одного мужчины в этом и следующем городе, который бы не сделал ей предложение. Я надеюсь, что, когда она пленит твое сердце, у нее хватит ума его разбить. Так же, как ты разобьешь ее.
Это действительно так.
— Она не любит Мэдисона Лихт.
— Откуда ты знаешь?
— Хоть я не эксперт в отношениях, уверен, что мне потребовалось бы больше тридцати секунд вальса, чтобы убедить ее, что засовывать мои пальцы в нее – хорошая идея, если бы она была безумно влюблена.
Мужчина не переставал вздрагивать, когда я упоминал о моем сексуальном контакте с его дочерью.
— Хотя он ей определенно нравится.
— Я ей тоже понравлюсь, — отрезал я.
Я даже не хотел, чтобы она любила меня. Я просто ненавидел мысль проиграть Лихту.
Шеп сел.
— Это еще предстоит выяснить.
Моя невеста прервала странный разговор, протопав в гостиную в темно-зеленом атласном халате. Ее каштановые волосы рассыпались по плечам до самой талии.
Прилив облегчения разъедал мои легкие. Даллас Таунсенд действительно была красавицей. Еще более поразительнее, чем я помнил. С длинными закрученными ресницами, высокими карими глазами и пухлыми губами.
Ну, что ж.
Я полагал, что будет справедливо, если за ту цену, которую я согласился заплатить, я действительно и искренне погублю ее.
О половом акте не могло быть и речи, но в голову пришло несколько идей. Без сомнения, мне потребовались бы две минуты и пакет скителс, чтобы это произошло.
Печенька посмотрела на меня с открытым пренебрежением, все еще стоя.
— Дорогая моя, — протянул я, — как ты, должно быть, скучала по мне.
— Чего ты хочешь?
Брюса и Мэдисона мертвыми.
И чтобы тебе сделали полную пересадку личности.
— Мы садимся на самолет в Потомак через три часа.
— Скатертью дорога. Передавай фон Фэнси Пэнтс привет, — она стащила мой кекс с тарелки, которую Наташа поставила для меня, и съела его в два укуса.
Даллас Таунсенд, дамы и господа.
Она обладала половиной манер и вдвое большей красотой, чем любая женщина, которую я когда-либо встречал. Такой позор, что невыносимая личность была связана с таким ошеломляющим лицом.
— Ты пойдешь со мной.
— О, — она поджала губы, но спорить не стала.
— Иди собирай шмотки.
Она повернулась к отцу, закусив губу.
— Должна ли я?
Он кивнул.
Она фыркнула.
Отлично. Я женился на женщине, которой умственно было двенадцать.
— Поверь мне, Дал, твоя мать и сестра также меня не простят.
— Но мне неприлично переезжать к нему до замужества.
Я сложил наши брачные документы, мне это уже наскучило.
— Все знают, что я пробовал товар.
— Ты ничего не пробовал, — она мотнула головой, чтобы посмотреть на меня. — Ты едва коснулся меня, и мы с тобой оба это знаем.
Знать это и признавать это – две разные вещи.
Ожидать от меня честности было так же нелепо, как ожидать верности от проститутки.
— У тебя есть два часа, чтобы собрать вещи, — я заставил себя смотреть ей прямо в глаза, поднимая стопку бумаги, — после чего ты подпишешь этот брачный контракт. Я подожду здесь.
Она пожала плечами.
Я сузил глаза. Судя по моим ограниченным знаниям о ней, она плохо воспринимала инструкции, особенно мои.
У меня на языке вертелась мысль предупредить ее о серьезных последствиях, которые последуют, если она не выполнит мои приказы.
Потом я понял, что мне больше не нужно ее соблазнять. Чтобы заманить ее в мою сферу.
Она уже надежно запуталась в моей паутине. Бьется и сопротивляется, но приклеивается к месту.
В следующий раз, когда она сделает что-нибудь глупое, она заплатит.
Не было лучшего урока, чем опыт.
ГЛАВА 7
Ромео
Жители дома Таунсенд, мягко говоря, не входили в число моих ярых поклонников.
Они посчитали невежливым выгнать меня, но уж точно не предложили никаких развлечений.
Когда моя невеста заперлась в своей комнате, я пригласил себя на экскурсию по дому ее детства.
Это было впечатляюще, но скучно.
По крайней мере, так я думал, пока не дошел до конца коридора.
Библиотека.
Почувствовав убежище Печеньки, я вошел внутрь.
Я был прав.
Здесь пахло ею. Аромат, который я узнал по балу дебютанток. Детской присыпкой, цветущими розами и сумасшедшей женщиной.
Я водил пальцем по корешкам, проходя мимо книг, раздавливая зубами жвачку, чтобы хоть как-то избавиться от раздражения. Они были потрескавшиеся, кожа потертая.
