— Салли, пожалуйста. Я знаю, у тебя превосходный голос. Но не злоупотребляй им, ради Бога, сегодня ночью. Мы не одни в отеле. Я хотел бы избежать проблем.
В своем возбуждении Салли не заметила, что говорит слишком громко и горячо. Ей ничего не стоило собрать своим криком весь отель, настолько она была разъярена. Но в то же время она понимала, что ни яростью, ни лестью Оливера не проймешь. В эту ночь она вынуждена была отступить. Больше ей ничего не оставалось.
— Я хочу точно знать, что ты завтра будешь делать в Нью-Йорке. И не беспокойся, узнаю! — С этими угрожающими словами Салли вышла.
Она с удовольствием хлопнула бы за собой дверью. Но к чему-то подобному в этих старых феодальных отелях были готовы. Дверь не хлопнула. С тихим, нежным звуком она мягко закрылась за Салли.
Оливер пошел в спальню и разделся. Великий Боже, как он будет рад, когда Салли окажется в Лос-Анджелесе, а он — в Нью-Йорке! Зачем он вообще позволил уговорить себя сопровождать ее в этом турне? Салли вполне бы справилась сама. И сразу бы нашла какого-нибудь утешителя, если она вообще нуждается в утешении.
Салли брала от жизни все, что хотела, и все, что могла получить. Она всегда была страшно эгоистичной. Вначале это не смущало Оливера, так как он был очарован ею. Но теперь от прежнего очарования почти ничего не осталось.
Бросившись в постель и натянув на голову одеяло, Оливер сразу же забыл о Салли. Все его мысли были о Бранде, о том, как сильно он влюбился в нее. Разумеется, он думал также о том, как сделать из нее звезду. Но это было уже на втором плане. Девушка таила в себе нечто, что полностью овладело его существом.
Она была совсем не похожа на Салли. В объятиях Бранды Оливер обрел полное успокоение и счастье, о которых до сих пор и не ведал. Он будет рад увидеть ее снова, вместе с ней лететь в Нью-Йорк и показать ей свой дом.
Как они будут любить друг друга в его широкой французской кровати! Оливеру не требовалось много фантазии, чтобы вообразить это. Вообще было просто чудесно влюбиться в такую очаровательную девушку, как Бранда Скотт!
На протяжении почти всего полета в Нью-Йорк Оливер держал руку Бранды в своей. И отпускал лишь тогда, когда стюардесса занималась сервировкой. Бранде было приятно, что он держит ее руку. Она чувствовала себя защищенной и как никогда счастливой.
В минувшую ночь девушка спала всего пару часов, но не ощущала усталости. Она все еще была переполнена прекрасным чувством, пережитым прошедшей ночью в объятиях Оливера.
Думая о Нью-Йорке, Бранда возбуждалась, как ребенок. Три года назад она уже была в этом городе вместе с родителями.
Тогда на Бранду произвели впечатление Бродвей, Тайм-сквер, Манхэттен, Бруклин, богатые магазины на Пятой авеню и вообще городе в целом. В Гринвич-Вилледж, о котором она много слышала, ей не удалось попасть — не хватило времени. И теперь девушка радовалась предстоящей перспективе.
Там жил Оливер. Все для Бранды происходило словно во сне. Она чувствовала его руку, она видела его улыбку и до сих пор все еще не верила.
Ночью в «Касабланке» исполнились ее самые горячие желания. Она встретила мужчину, в которого влюбилась от всего сердца (что за упоительную ночь они провели!) и который сделал ее безумно счастливой. Кроме того, она, похоже, находилась на пути к тому, чтобы стать звездой. Что еще могла пожелать себе Бранда!
С родителями она попрощалась вчера поздней ночью. Конечно, те были ошеломлены, узнав, что дочь улетает в Нью-Йорк вместе с Оливером Ратбоном. Бранда успокоила их. Путешествие не будет вечным, и она обязательно вернется в Сан-Франциско. Кроме того, ей двадцать четыре года, и она сама может отвечать за свои поступки.
— Что все это значит? Сначала ты открываешь заведение, отняв у меня ресторан на Колумбус-стрит, а затем хочешь исчезнуть? Что за стиль, Бранда? — недовольно воскликнул отец.
Бранда сообщила о пластинке, которую Оливер хочет сделать вместе с ней, сказала, что она должна воспользоваться этим шансом. Это должно было окончательно убедить родителей.
Барт и Язон сопровождали Бранду и Оливера до аэропорта. Оба ее друга выглядели подавленными, хотя всячески старались скрыть это, желая Бранде удачи. Улыбаясь, смотрел Оливер, как девушка обнимала их на прощание и давала обещание вскоре опять появиться в «Касабланке».
— На этих двоих ты можешь положиться, — заметил Оливер, когда после паспортного контроля они покупали кое-какие мелочи. — Они искренни с тобой. И, как я вижу, оба влюблены в тебя.
— Да, они такие, — ответила Бранда. — Однако никто из них не вскружил мне голову. Должен был появиться кто-то другой. — При этом она так нежно улыбнулась Оливеру, что его бросило в жар.
Во время полета они должны были многое рассказать друг другу. Оливер сообщил о своих сотрудниках, о людях, которые работали на него, с которыми ей придется иметь дело. Девушка еще никогда не бывала в студии звукозаписи и не знала, что там происходит. Оливер все ей объяснил.
— Я никогда не смогу этого сделать без сопровождения или фонограммы, просто не смогу. — Бранда пришла в сильное волнение.
Оливер улыбнулся:
— Сопровождающая музыка будет звучать для тебя в наушниках. Нет проблем. Мы хотим оптимально использовать твой голос. У меня уже есть для тебя одна песня, которую тебе будет несложно спеть. Собственно, ее должна была получить Салли. Однако в ее исполнении запись песни вряд ли можно будет продать по нужной цене. Поэтому «Субботнюю ночь» я отдаю тебе.
— Я никогда не пела современные зонги. Мне больше по душе старые песни, ты это уже знаешь. «Ты прикипела к моей душе» или что-то в этом роде. Я не смогу справиться с этим, Оливер.
Он успокаивающе погладил ее по руке.
— Не будем спешить, дорогая! Ты попробуешь. Попытка — не пытка, не так ли? Когда ты справишься с этой песней — а я в этом нисколько не сомневаюсь, — тогда мы сможем перейти к стилю ретро. Почему нет? С твоим голосом можно продавать все.
— Ты действительно знаешь, как вдохнуть в меня мужество. — Бранда улыбнулась. — Это составляет часть твоей работы? Чем ты, собственно, занимаешься?
— У меня для всего есть люди, — усмехнулся Оливер. — Я полагаюсь только на свою интуицию в поисках настоящего голоса и настоящей песни. Все остальное уже не мое дело.
— Ты никогда не ошибался, никогда не терпел поражения? — спросила она.
— Все было! От ошибок никто не застрахован. Иногда интуиция меня подводила. Однако в большинстве случаев я угадывал. Так будет и с тобой, Бранда.
Девушка суеверно скрестила указательный и средний пальцы. Об успехе нельзя заранее кричать во все горло.
