То есть завтра.
Разумеется, я хотела пойти вместе с Маринкой с того самого дня, как нам объявили тему вечеринки — "Ревущие двадцатые".
Разумеется, я собиралась послать тусовку к черту, поссорившись с боссом.
Сейчас же я намерена надеть лучшее платье и поставить все точки над "и". Я найду Воронцова и честно признаюсь ему в своих чувствах, и, кто знает, возможно, нам удастся прийти к какому-то выводу. Возможно, нам удастся внести определенность в наши непонятные отношения. Хотя были ли у нас с Дмитрием отношения? Во-от! Именно этот идиотский вопрос я как раз и собиралась выяснить.
Не помню, чтобы я с таким рвением влезала в такое коротенькое платье. Я накрутила локоны, нарядилась в лучшее кружевное белье, которое купила совсем недавно по скидке в супердорогом бутике, и понеслась на вечер с целью заняться…
Не тем самым.
Пора уже повзрослеть, Алиса. Только в твоих горячих романах разговоры с мужчинами заканчиваются жарким сексом.
Я приезжаю в кафе на час позже назначенного времени. Внутри уже много людей, играет зажигательная музыка, а у столиков с закусками и алкоголем толпятся все мои коллеги. Ну, естественно. Где бы им еще быть?
Я закатываю глаза и оглядываюсь в поисках Маринки.
Подруга удивилась, когда я сказала, что приеду на вечер, дабы поговорить с Воронцовым, но отговаривать меня на стала. Наоборот похвалила, ведь обычно смелой я бываю в своих историях, а в настоящей жизни… боюсь и слова лишнего сказать.
Марины нигде нет. На сцене вытанцовывают какие-то девицы в коротких юбочках. Сразу видно: мероприятие организовывал мужчина для мужчин. Иначе с какой стати на сцене не пляшут горячие жеребцы с накаченным прессом? Я бы не отказалась от такого развлечения.
Хихикнув себе под нос, скорее от нервов, чем от хорошего настроения, я вновь возвращаюсь к поискам, но на сей раз ищу Воронцова. Моего босса несложно найти. Он самый молодой и красивый начальник подразделения во всей нашей компании.
Господи! Смогу ли я рассказать ему о своих чувствах? Задать правильные вопросы? Хватит ли у меня мужества?
Я нервным движением поправляю низ короткого платья, вижу официанта с подносом с шампанским и уже собираюсь двинуться к выпивке, как вдруг замечаю… его.
Дмитрий стоит в компании не знакомых мне мужчин в строгих костюмах, отстраненно улыбается. А еще он приобнимает за талию какую-то блонди. Симпатичная куколка так и затаила дыхание рядом с ним. Золотое платье с гуляющей бахромой подчеркивает ее идеальную фигуру, длинные ноги…
Я цепенею посреди огромного зала.
Сердце сжимается, и мне становится так плохо, что перед глазами темнеет.
Быстро же он нашел мне замену. Отличный выбор. Личиком она красивее меня. Да и фигура у нее получше. Еще и какая молоденькая. Сколько ей? Четырнадцать? Вот и все составляющие, которые сейчас так важны для мужчин: посимпатичнее и помолчаливее.
Глаза щиплет. Горло сдавливает болезненный спазм. Я собираюсь сбежать отсюда, как вдруг Воронцов оборачивается, и наши взгляды встречаются.
Мы замираем, смотря в глаза друг другу, и люди в кафе исчезают. Музыка становится тише. Я почти уверена, что он тоже ощущает это волнение, это желание сорваться с места, чтобы оказаться друг к другу ближе, но…
Мы не можем быть вместе. Он — бабник. Я — наивный романтик.
Он обнимает другую женщину, и мне… мне не о чем с ним говорить.
Я смахиваю с глаз пелену и быстрым шагом направляюсь к выходу.
По щеке скатывается слеза. Я вытираю ее тыльной стороной ладони, то и дело толкая людей плечами, прорываясь в фойе, как вдруг…
— Алиса.
Чья-то ладонь хватает меня за локоть. Я растерянно оборачиваюсь, а босс в недоумении разглядывает мое побледневшее лицо. Дмитрий приоткрывает рот, но так и не произносит и звука. Мы стоим, кажется, целую вечность и смотрим друг другу в глаза. Ждем. Но чего?
— Что ты здесь делаешь? — наконец спрашивает он еле слышно.
Прочистив горло, отступаю назад и отвечаю:
— Я еще не уволилась из нашей компании, Дмитрий Михайлович. — Мой голос дрожит, и я крепко стискиваю кулаки. — Насколько вы помните, мне еще осталось проработать десять дней.
— Смирнова.
— Что?
— Ты… — Начальник шагает ко мне. Я цепенею, когда наши руки нежно соприкасаются, а в его глазах вспыхивает нечто такое теплое, прекрасное, что у меня едва не подгибаются колени. — Какая же ты ненормальная.
— Что же во мне ненормального?
— Правильнее спросить, что в тебе нормального.
Воронцов улыбается, поглаживает большим пальцем мой подбородок, но я отступаю от него и прищуриваюсь, еле сдерживая гнев.
— Не трогай меня. — Глаза вновь щиплет от слез.
— Ну что опять? — Дима упрямо наступает. — Хватит убегать! Ты здесь, и у меня мозг скоро взорвется от твоих перепадов настроения.
— Я нашла эту чертову записку в цветах и решила…
— В смысле нашла? — не понял мужчина. — А раньше…
— Нет. Я не знала, что букет от тебя! Не знала, что ты подарил мне цветы. Ведь и кофе тоже ты принес, верно? Я не знала, даже не догадывалась! И вот я здесь, я пришла к тебе, чтобы сказать…
— Что сказать?
— Какая теперь разница? — обижено восклицаю я, смахнув с лица мокрые полосы. — Какая разница, зачем я здесь, что чувствую, что могло бы у нас быть? Не прошло и недели, а ты уже обжимаешься с другой женщиной!
Люди оборачиваются на нас. Коллеги так и застывают за столиком с едой, но мне плевать, плевать на все! И на удивление Воронцову тоже нет до них никакого дела. Он хватает меня за локоть и резко притягивает к себе.
— Смирнова, — рычит он мне в лицо, и его теплое дыхание обжигает мои губы. Пусть он меня поцелует. Боже, я готова все отдать, чтобы оказаться в его объятиях хотя бы на несколько мгновений! — С какой же женщиной я обжимался? Когда ты, черт возьми, успеваешь делать свои тупые выводы?
— Но та молоденькая блондинка…
— Это моя племянница.
— Твоя… кто?
— Сколько можно? — горячо вопрошает Воронцов, едва не столкнувшись со мной лбом. — Почему ты здесь? Что хотела сказать? Скажи уже! Или я за себя не ручаюсь. Мне уже надоела наша безумная драма, и я впервые не понимаю, чего от меня хочет женщина.
— Ах, не понимаешь? — злюсь я. — Как удобно!
— Алиса!
— Что?
Воронцов шагает вперед, и внезапно его губы накрывают мои.
При всех.
На виду у сотен глаз!
Мой босс прижимает меня к себе и целует так пылко, так нежно, что я еле удерживаю равновесие. О боже! Со стоном мы врываемся в пространство друг друга, и мир исчезает, время останавливается. Я чувствую, как его руки властно обнимают меня за талию, и запускаю пальцы ему в волосы.
— Ты была плохой девочкой… — неожиданно произносит Дмитрий, и мне становится нечем дышать. — Тебя следует наказать, чем я и займусь через пару секунд.
Знакомые слова… как будто он уже говорил их мне. Но когда? Я такого не помню. Сказал бы Воронцов мне нечто подобное в реальной жизни? Ну, конечно же, нет. В реальности бы не сказал, а вот в моей истории…
И тут меня словно ударяет молния.
Я отшатываюсь, зажмуриваюсь, а потом открываю глаза и в полнейшем недоумении смотрю на начальника. Тот, улыбаясь, наблюдает за мной, и сладко шепчет мне на ушко:
— Дошло наконец.
— Но я же успела…
— Нет. — Босс проводит кончиками пальцев по моей спине. — Я прочитал твое сообщение еще до того, как ты его удалила. Занимательное чтиво, что уж скрывать. И какое удивительнейшее совпадение, что главного мужского персонажа всегда зовут Дмитрий Воронцов.
Он шкодливо кривит губы, а я захожусь таким румянцем, что становится жарко. Прикрываю ладонью глаза и шепчу:
— Боже мой…
— Ты меня заинтриговала, Смирнова. С виду такая тихая, спокойная… но в текстах столько страсти. Почему же ты скрывала от меня свои таланты?
— Замолчи, — смущенно молю я, не решаясь взглянуть ему в глаза. — Как стыдно! Я была уверена, что ты не успел прочитать письмо. Я ведь даже в кабинет пробралась, чтобы раз и навсегда от него избавиться!
