— За это тебя тоже стоит наказать… — усмехается Дмитрий, а потом резко притягивает меня к себе и приподнимает пальцем мой подбородок. Вот я и опять в плену его красивых глазах, в ловушке его ласковой улыбки. — Так что ты хотела сказать, Алиса? Ты столько раз от меня убегала…
— И столько же раз возвращалась.
— Но почему?
И как тут ответить? Как признаться?.. В голове такой кавардак, что мысли не выстраиваются в предложения. А еще мне страшно, как же мне страшно сказать правду, ведь потом пути назад не будет.
— Если ты не против… — Неуверенно достаю сотовый из клатча, захожу в почту и печатаю сообщение. Все это время начальник с любопытством наблюдает за мной, не понимая, что я делаю. Я тоже не понимаю, но иду на поводу у интуиции и чувств. — Красиво говорить у меня не получается, но в электронке свои мысли я формулирую превосходно.
— Очередная загадка, Смирнова?
— На этот раз все куда проще. Проверь почту.
— Почту? — Дмитрий достает телефон, проводи пальцем по экрану, а я в нетерпении застываю. Сердце бьется где-то в горле. Дышать трудно. А еще мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок, но затем… Затем брови босса подскакивают вверх, и губ касается теплая улыбка. Бросив на меня острый взгляд, он зачитывает: — Надоело выдумывать о тебе истории, Воронцов. Давай попробуем создать нечто прекрасное в реальности.
— Давай? — нерешительно переспрашиваю я, сжав его за руку. — Может, я неправильно тебя поняла. Может, мы совершили ошибку. Но мне… Мне хорошо с тобой. И ты ведь совсем другой! Я даже не представляла, что ты можешь быть таким заботливым и чутким, что у тебя есть ко мне…
Дмитрий прерывает мой монолог поцелуем. Он обнимает меня так крепко, что я задыхаюсь, тону, теряюсь. Наши языки сплетаются, руки обжигают и путешествуют по одежде. Кожа загорается от желания, и я жмусь к боссу все ближе, проваливаясь в водоворот наслаждения и страсти.
— Идем, — оторвавшись от моих губ, шепчет Воронцов. — Прямо сейчас.
— Но куда? — задыхаясь, спрашиваю, заглядывая в его красивые глаза, а в следующий миг в них вспыхивают дьявольские искры.
— В страну грез.
13
Мы выбираемся из кафе и бредем по улице, держась за руки. Дмитрий то и дело прижимает меня к себе, а я целую его, целую, целую.
Люди оборачиваются нам вслед. Мои коллеги стояли в полнейшем шоке! А мне наплевать. Да, черт возьми. Мне абсолютно наплевать на их мнение! И я готова пробовать, испытывать, растворяться, взрываться от удовольствия.
Воронцов заказывает такси, и уже через пять минут мы оказываемся на заднем сиденье. Я с одной стороны. Он — с другой. Кидаем друг на друга невинные взгляды, словно не хотим сорваться и нам не мешают одежда, водитель, узкие кресла.
Я кокетливо закидываю ногу на ногу, из-за чего юбка моего и так безумно короткого платья подскакивает вверх, и Воронцов ослабляет галстук.
Его губ касается кривая ухмылка, и он шепчет:
— Кажется, кое-кто напрашивается.
— Кажется, кое-кто пообещал наказать меня.
Глаза мужчины загораются, но он не шевелится. Держится. А я продолжаю пытку. Расстегиваю верхние пуговки платья. Потираю ладонью шею, точно она затекла или мне стало жарко. Провожу кончиками пальцев по груди и… опускаюсь ниже, прикрываю глаза.
Воронцов сглатывает. Подается вперед и говорит водителю:
— Мы торопимся. Поднажмешь?
Я сладко улыбаюсь и вжимаюсь в угол салона. Приподнимаю ноги и кладу их на колени босса, невинно покусывая губы. Его ладонь поглаживает мою щиколотку, взмывает до колена, но потом вновь опускается вниз.
Что ж, видимо, Дмитрий тоже понял правила игры. Но мы не торопимся.
Теперь нам некуда спешить, незачем урывать секунды.
Когда мы приезжаем к нему домой, напряжение в такси достигает апогея.
Словно не замечая потрескивающего между нами электричества, мы идем к его подъезду, поднимаемся в лифте, не отрывая друг от друга глаз. Мы не говорим ни слова, проходя в коридор, снимая верхнюю одежду. Застываем всего на мгновение в темноте комнаты, в тишине и томном ожидании.
А потом Воронцов делает шаг ко мне.
— Сейчас я возьму то, что принадлежит мне.
— Вы так уверены в этом, Дмитрий Михайлович?
— Бесспорно.
Его пальцы ловко расстегивают пуговицы на моем платье. Оно падает на пол, скользнув по коже, и я оказываюсь перед мужчиной в черном белье и колготках. Дмитрий серьезно разглядывает меня, каждый сантиметр моего тела, поглаживает мои плечи, а я не стесняюсь. Мне нравится то, как горит его взгляд, как лед тает, и наружу рвется мужчина, который меня хочет.
Мужчина, которого хочу я.
Воронцов стягивает через голову галстук.
Я помогаю ему избавиться от рубашки. Касаюсь его груди, пресса. Изучаю его плечи, провожу губами по его подбородку и чувствую, как кожу слегка царапает щетина. Он выглядит именно так, как должен выглядеть мужчина в моем понимании: сильный, высокий, очаровательный. Уверена, он всегда сумеет защитить меня, помочь мне.
Я бы доверила ему любой свой секрет.
Дима чертовски медленно опускается передо мной на колени и, не отрывая от меня глаз, снимает с меня колготки. Оставляет поцелуй у моего пупка и проводит языком вдоль линии бедер.
— Боже мой… — Я не могу дышать. Запускаю пальцы в его непослушные волосы и чувствую, как пульсирует наслаждение между ног.
Его горячее дыхание оказывается опасно близко к моей киске.
— Чего ты хочешь, Алиса?
Всего. Я хочу всего! Но с моих губ лишь срывается стон, который мне не удается приглушить. Его руки оказываются на моей заднице. Он уверенно притягивает меня к себе, касается носом моих трусиков, а затем вновь, уже более требовательно, спрашивает:
— Чего ты хочешь, Алиса?
— Тебя, — шепчу я, — я хочу тебя.
Мужчина самодовольно ухмыляется. Поддевает пальцами мои трусики и неторопливо снимает их. Я остаюсь в одном лифчике. Растерянно слежу за Димой, не представляя, что он задумал, а когда он касается губами моего лона, испускаю стон и откидываю назад голову, распахнув глаза от шока. Его язык вырисовывает узоры на моем чувствительном месте. Губы ласково посасывают клитор. Я дрожу от наслаждения и повторяю, словно сумасшедшая:
— О боже, боже…
Но босс не останавливается. Прижимает меня ближе, и я уже всхлипываю, понимая, что ноги не держат меня, что я вот-вот рухну на пол от горячих, опьяняющих эмоций!
Стискивая в пальцах его волосы, молю:
— Дима, пожалуйста…
Он встает на ноги. Расстегивает ремень, ширинку. Кладет меня на постель, а сам избавляется от штанов и достает из прикроватной тумбочки пакетик из фольги.
Я соблазнительно улыбаюсь и покусываю губы, тая от непередаваемых ощущений, кипятком прожигающих вены.
Он становится на колени между моих ног, надевает презерватив, а я слежу за каждым его движением в предвкушении и смущении. Воронцов резким движением притягивает меня к себе, и я послушно расставляю ноги шире. Он облизывает свои пальцы, а затем вводит их в меня, и я выгибаюсь всем телом, простонав его имя.
— Да, — рычит он, наблюдая за моими муками, а я раскрываю рот, тяжело дыша. Эти пытки сводят с ума! — Ты очень плохо вела себя, Смирнова.
— Хватит, — прошу я, а сама приподнимаю бедра ему навстречу.
— Мне остановиться?
Его рука замирает, и я почти оскорбленно восклицаю:
— Нет!
— Что ты сказала? Я не расслышал.
Дмитрий издевается, а я приближаюсь к нему и, оставив пылкий поцелуй на его губах, шепчу:
— Трахни меня уже наконец.
Мужчина касается горячими ладонями моих грудей, страстно сжимает их. Он опьянен от происходящего в той же мере, что и я, и хрипло отрезает:
— Кажется, это я — твой начальник, и это мне можно раздавать приказы.
— Дима…
— Ты мучила меня слишком долго, Алиса.
— Пожалуйста. — Я облизываю его верхнюю губу. — Прошу тебя.
Мы тяжело дышим, пытая друг друга, но в следующий миг сдаемся.
