Зачем София сделала так, что ему захотелось того, на что он не имеет права?
Два дня. Через два дня приедут Карлос и Мария. Тогда все вернется на круги своя и он займется привычными делами.
Томас отвязал лошадь, подвел ее к Софии и помог девушке сесть.
— Держи ее крепче, — сдержанно посоветовал он. — Мы едем обратно.
Следует поторопиться, пока он не сказал какую-нибудь глупость. Например, правду.
София взяла поводья. Мышцы ног болели с непривычки. Томас опередил ее, и это рассердило девушку. Ей нравилось ехать первой, поэтому она решила догнать его и заставила лошадь пойти рысью. Сначала он не ответил на простой вопрос, который она задала, а теперь ускакал и бросил ее одну! «Он все делает, чтобы сохранить эту раздражающую дистанцию между нами», — злилась она. Если Томас Мендоза считает, что может так поступать, то он не на ту нарвался.
Ей наконец удалось догнать Томаса.
— Мог бы и подождать, — укоризненно бросила София.
Томас оглянулся, однако его глаза прятались под широкой шляпой. Он одновременно и манил, и раздражал Софию. Он совсем не привлекательный. Упрямый молчаливый человек, который собирается выжить ее с ранчо. Только она хотела сказать ему об этом, как налетел сильный ветер и накрыл их клубами пыли.
Мерин Томаса метнулся в сторону, но мужчина быстро справился с ним. Лошадь Софии испугалась и понесла. Девушка с трудом удерживалась в седле. Ноги ее выскочили из стремян и бились о бока лошади, заставляя ее тем самым скакать еще быстрее. До Софии донесся голос Томаса, он кричал что-то по-испански.
Лошадь галопом летела по направлению к ранчо. Уже были видны ворота поместья. Если они не остановятся, то…
Томас опять закричал. София натянула поводья, лошадь резко свернула вправо и сбросила девушку на землю.
Когда она упала, ей стало трудно дышать. Из-за паники легкие отказывались функционировать.
Спустя пару минут София смогла кое-как вздохнуть. Она жива!
— София! — Теплая рука удержала ее, когда девушка хотела сесть. — Не вставай! — распорядился Томас, осторожно укладывая ее на траву. — Отдышись и скажи, что с тобой все в порядке.
София смутно видела лицо Томаса. Она послушно пыталась восстановить дыхание, хотя чувствовала себя так, будто ей на грудь кто-то наступил. Лежать было намного легче. Нет. Все-таки он красив — загадочный, прекрасный и… идеальный. Девушка чувствовала себя нелепо. Она притворялась, что умеет ездить верхом и красить сарай. Уже второй промах за один день.
«Боже! Как он смотрит на меня! Заботливо, обеспокоенно», — подумала она. Очень давно София мечтала о таком взгляде. Энтони никогда так не смотрел на нее. Ее мысли, чувства и нужды не имели для него никакого значения. И это причиняло Софии боль. Она постоянно ощущала себя никому не нужной. И именно поэтому ей было так больно.
Томас подложил ладонь ей под голову.
— Пожалуйста, София, скажи, где болит, — сказал он.
У нее болело все — душа, тело… Девушка вспомнила, как застукала Энтони с любовницей. Самое ужасное, она ничего не сможет изменить, пока не поймет, кто она. София Холлингсворт потеряла себя. Ей казалось, что она похожа на маленькую лодку, барахтающуюся на волнах и плывущую в неизвестном направлении.
Томас помог ей это понять. Конечно, она сглупила с поездкой верхом, однако он заботится о ней. Томас снял шляпу, и его сверкающие глаза показались ей маяком в темноте.
— Везде, — наконец призналась София, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Ей не хотелось, чтобы Томас их видел. Она достаточно опозорилась сегодня. София ухватилась за его локоть, собираясь встать.
— Это моя вина, — начал ругать себя Томас. — Я не должен был уезжать вперед. — Он откинул прядь волос, упавшую ей на лоб. — Ты прекрасно со всем справлялась. Даже лучше, чем я ожидал.
Лицо Софии смягчилось. Томас винит себя? Вот это да! Но ведь он не мог предугадать, что лошадь понесет.
— Я в порядке, — ответила она, обрадовавшись, что ничего не сломала. Это был лишь ушиб.
Самый сильный удар был нанесен ее самолюбию. Однако от слов Томаса ей стало тепло на сердце.
Неужели он действительно считает, что София со всем отлично справилась? Значит, она его не обманула.
— Теперь ты видишь, что я не останавливаюсь на полпути, — с гордостью заявила София.
Она огляделась. Обе лошади стояли неподалеку. Ее шляпа валялась в пыли.
— Не двигайся, — попросил Томас. Он подошел к лошадям и привязал их к забору. Затем вернулся к девушке и взял ее на руки.
— Что ты делаешь?
— Несу тебя домой, что же еще?
София чувствовала себя на седьмом небе. Она прижалась к груди Томаса и увидела крошечную капельку пота на его шее. Ей очень хотелось прикоснуться к нему и стереть эту каплю, но она не решилась.
Ни один мужчина не делал для нее ничего подобного… Но она не желает выглядеть как беспомощная женщина. Хватит унижений на сегодня!
— Пусти меня. Я могу идти сама, — сказала София.
— Ты упала с лошади. — В его глазах светилась забота.
Она инстинктивно обвила руками его шею, однако настаивала на своем:
— Позволь мне идти. Я ничего не сломала.
Томас не ответил.
— Это моя вина. Мне нужно было не доказывать свое умение, а попросить о помощи. Я вовсе не хотела тебя испугать.
Томас аккуратно поставил ее на ноги:
— Ты уверена, что можешь идти?
София уже скучала по его объятиям, кроме того, у нее действительно все болело. Сильно ныло левое бедро. «Это всего лишь ушиб. Ничего серьезного. Я скорее опозорилась, нежели ударилась», — успокаивала себя София.
Они медленно двигались к дому. Все это время Томас поддерживал девушку.
— Виноват только я, София. Я прекрасно знал, что ты не очень хорошо держишься в седле. Мне не стоило уезжать вперед.
— А почему ты уехал? — спросила она.
— Я…
— Ты опять собираешься выстроить стену между нами? Прекрасно. Я все поняла. Тебе можно задавать вопросы, а мне — нет. Все очевидно, Томас.
— Перестань, — рассердился он. — Ты могла погибнуть! Если бы Нева упала и придавила тебя… Я должен был ехать рядом. Что, если бы ты сломала себе шею?
— Разве тебе есть до этого дело? Признайся, ты ждешь не дождешься, когда избавишься от меня! — Ей стало" стыдно. — Томас, я…
Он не дал ей договорить:
— Ты в своем уме? Я тебя не понимаю! Ты паникуешь при виде паука. А тут реальная опасность — и тебе все равно!
— Надо было думать об этом раньше, когда ты дал мне упрямую и пугливую лошадь.
— Нева — спокойная лошадь!
Они уже кричали друг на друга.
— Ты со всеми гостями так разговариваешь? — поинтересовалась София. У нее кровь кипела, и она чувствовала себя превосходно, выплескивая все негативные эмоции, которые у нее накопились.
