Найджел шел сквозь толпу, которая расступалась перед этим огромным, как мамонт, мужчиной. Люди задирали головы, в глазах были испуг и удивление. Несколько мужчин, казалось, узнали его, начали подталкивать друг друга и шептаться. Потом люди увидели, на кого он смотрит. Внимание теперь обратилось на Кимберли. Всем стало понятно, что он пришел сюда из-за нее.
Им, вероятно, интересно, свидание у нас или я его жена. И на миг она представила себе глупую вещь — как бы хорошо было им стать семейной парой.
Сегодня на нем были вечерние брюки, футболка телесного цвета и льняной пиджак цвета ванили.
Неплохо.
И кого сейчас волнует, что одеться таким образом велела ему она?
Он наконец дошел до нее и остановился.
Она медленно отклоняла голову назад, пока ее взгляд поднимался по его телу.
Льняной пиджак был расстегнут, футболка натянута, облегая его плоский живот и мощные рельефные мускулы на груди. Плечи пиджака не могли скрыть тяжелую выпуклость мышц на его плечах. И выше всего этого загорелое лицо, бронзовое на фоне светлого пиджака. Забавно, как же она раньше не заметила, какие пушистые и длинные у него ресницы. Хотя в тот вечер, когда он ласкал ее, она, конечно, заметила, какие у него синие, по-детски чистые глаза под темными бровями. Самые горячие, самые сексуальные глаза, какие она когда-либо видела…
У нее появилось ощущение теплого меда, льющегося через нее.
Если так пойдет и дальше, то как бы мне не умереть от избытка чувств прямо здесь, на мосту Белладжо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Найджел, взяв ее за локоть. — Ты кажешься немного бледной.
— Прекрасно, — солгала Кимберли.
— Ты ела сегодня?
— Морис заставил меня съесть вегетарианскую булочку с начинкой.
Она улыбнулась, как ребенок, счастливый оттого, что ему сказали что-то приятное.
— Я посмотрел «9 1/2 недель», — сказал он, понижая голос, — как ты просила.
— Х-хорошо.
— И я прочитал «101 способ заставить ее растаять».
— Да, — прошептала она, чувствуя, что ее накрывает теплая волна желания.
Кимберли просила мужчин читать «101 способ…», чтобы они могли ознакомиться — она никогда не говорила «изучать» — с методами флирта.
Теперь же ей пришлось подавить дрожь, когда она вспомнила восхитительное ощущение от прикосновения его губ к ее груди.
Что же мне теперь делать? Я сама настаивала на отношениях инструктор — клиент. Я сама сказала, что научу его, как заставить женщину растаять:
— Пойдем, — с трудом произнесла она, освобождаясь от руки Найджела.
Она напомнила себе, сколько сил ей понадобилось, чтобы восстановить свою жизнь. Потребовались все ее ресурсы — эмоциональные и финансовые, — чтобы переехать в Лас-Вегас. Напомнила себе о мучительно долгих, тяжелых днях, которые она потратила на создание собственного дела. Напомнила себе, что Найджел Дюран был известен в некоторых кругах Лас-Вегаса, и, чтобы разрушить ее репутацию, личную и профессиональную, ему хватило бы просто упомянуть в разговоре о том, как он подписал с агентством контракт и вступил в интимную связь с главой агентства.
Но даже если бы они не были инструктором и клиентом, у них все равно ничего бы не получилось. Он хотел окружить дом белым забором из штакетника. Она хотела достичь высот карьеры. Он любил семью. Она покинула свою. И так далее, и так далее…
Кимберли повернулась, сделав знак Найджелу следовать за ней.
Песня Фрэнка закончилась, и фонтаны исчезли в облаках тумана и брызг.
Шаг третий — заставить женщину растаять, часть третья
Через несколько минут Найджел уже шел следом за Кимберли через холл Белладжо, отделанный белым мрамором и золотом, с яркими всплесками красных, желтых и оранжевых цветов. Щебетали птички. Бабочки трепетали крылышками, перелетая с цветка на цветок. И надо всем этим великолепием висела прекрасная хрустальная люстра с прозрачными шарами, разукрашенными цветными полосами.
Кимберли внезапно остановилась и повернулась, жестом указывая в сторону бара.
Она подвернула выбившуюся из пучка прядь своих белокурых волос.
— Не торопись, когда войдешь.
— Что?
Она показала розовым ноготком в направлении его ног.
— Чтобы не косолапить.
Он хотел сказать, что в нем полторы сотни килограммов твердых, как камень, мускулов. Неужели она и в самом деле думает, что женщины опустят глаза, когда он войдет, чтобы разглядывать его ботинки сорок восьмого размера?
— Правильно, — согласился он. — Я войду медленно.
Он поглядел на ее волосы, вспоминая тот вечер, когда сказал ей, что у нее волосы цвета солнца. Ему вспомнилась сказка про Рапунцель, любимая сказка его самой младшей сестры. У Рапунцель были длинные золотистые волосы, которые она сбросила из окна, чтобы ее возлюбленный принц смог подняться к ней по ее сверкающим локонам.
— И помни, пусть женщина первой дотрагивается до вас.
— Мои руки связаны.
Кимберли испуганно замолчала.
Он протянул вперед свои загорелые руки, скрестив запястья.
Она долго молча смотрела на него.
— Да, — сказала она прерывающимся голосом, — я поняла.
Ему захотелось узнать, осознает ли она, как выглядит сейчас. Ее глаза стали большими и влажными, а на щеках играл предательский румянец, очень яркий на фоне ее желтого, как сливочное масло, платья.
Неужели перед ним стоит та чертовски уверенная в себе Кимберли, которую он впервые увидел неделю назад? Теперь перед ним женщина, которую очень легко взволновать.
И если он продолжит свою игру, то, возможно, она расслабится.
Действуй медленно. Говори просто и естественно. Сумей дать ей понять свои чувства.
Он накрыл ее руку, которая все еще касалась его пиджака, своей рукой и позволил теплу ее кожи смешаться с его теплом. Какая у нее мягкая, шелковистая кожа!
— Доверься мне, — сказал он, слегка пожимая ей руку. — Я смогу понять чувства женщины, ее намеки и то, что она захочет получить…
Она рассмеялась — пожалуй, слишком нервно.
— Хорошо, но на самом деле это следует отложить до…
— …следующего шага, — закончил он за нее, позволив своим пальцам переплестись с ее пальцами. — Целовать ее так, чтобы она…
Его взгляд опустился на ее прекрасные розовые губы, и он вспомнил, что чувствовал, когда целовал ее.
— …умоляла о большем, — шепотом закончила фразу Кимберли.
Он сделал паузу, чрезвычайно медленно проводя большим пальцем по тыльной стороне ее руки.
— Что ты сказала?
