Ава раскрыла рот от удивления.
— Рад, что ты уже собрала вещи для поездки. Надеюсь, это все, потому что в моем «ламборгини» не так много места.
— Не поеду я никуда, — запротестовала Ава, едва дыша.
Что же происходит? Все ее естество тянулось к нему, стремясь вдохнуть его запах, ощутить его прикосновения, раствориться в нем без остатка.
— Довольно. Идем. Время поджимает. — Жанлука улыбался, но тон его не предполагал возражений. Их взгляды встретились.
Ава боялась пошевелиться.
— Это не шутка, Бенедетти. Я забронировала машину.
— В понедельник.
— Что в понедельник?
— Я отвезу тебя в Тоскану. Но сначала будь хорошей девочкой, поезжай встреться с родными.
— Твоими родными, не моими.
— Разве? — спросил Жанлука, пропуская темную прядь ее волос между пальцами, словно она вся принадлежит ему. — Знаешь, а у твоего брата сейчас небольшие финансовые трудности.
Теперь он смог привлечь ее внимание.
— О чем ты говоришь?
— Возможно, их отношения с моей сестренкой разладились именно из-за этого. Твое присутствие может в какой-то мере поспособствовать семейному единению.
Ава старалась отвлечься от руки на своей шее и сосредоточиться на том, что он говорит о Джоше.
— Их брак под угрозой?
Жанлука подхватил ее чемодан.
— У тебя десять минут.
«Я так и знала. Я говорила ему», — думала Ава, поглаживая прядь волос, на которой только что были его пальцы. Тоскана отступила на второй план.
— И почему я должна тебе верить? — крикнула она ему вслед, но Жанлука уже ушел.
* * *
Рядом с заниженной спортивной машиной он выглядел так, будто сошел с обложки GQ. Ава сделала над собой усилие, чтобы не пялиться как и идиотка.
— Только ради Джоша, — процедила она.
— Почему ты в мужском костюме? — Жанлука смотрел, ухмыляясь, на ее хвостик. — Заделалась в лесбиянки? За семь лет могло произойти что угодно, — присвистнул он.
В любой другой ситуации Ава ответила бы со всем присущим ей спокойствием, что уважает все известные проявления любви, но только не сейчас, когда самый явный представитель гетеросексуальности взирал на нее своими золотистыми глазами. От этого взгляда она готова была провалиться под землю.
Два неосторожных слова — и он смел все то, что она выстраивала так долго — ее уверенность в собственных силах. С тех самых пор, как отец оставил их, вся тяжесть взрослой жизни свалилась на нее, но Ава работала над собой, стараясь быть сильной ради мамы и брата. Жанлука же был рожден в богатстве и роскоши, он никогда не узнает, каково это — бороться за место под солнцем.
— Именно так, — отрезала она. — Теперь можно уже ехать, наконец?
Он распахнул перед ней дверцу, стараясь сдерживать смех.
— Я и сама могу, знаешь ли. — Ава скользнула внутрь, и он взял ее сумочку, чтобы кинуть в багажник. — Это я тоже могла бы сама, — пробормотала она.
Жанлука не спешил заводить мотор.
— Разве мы не спешим? — поторопила его Ава.
Она невольно оглядывала его кожаную куртку и бледно-зеленую рубашку, облегающую мускулистые руки и пресс, прекрасно сшитые темные джинсы от известного дизайнера на мощных длинных ногах. Рядом с ним должна сидеть такая же стильная женщина, не боящаяся экспериментов с цветом, яркая и красивая. Теперь она понимала, что не так с ее белой блузкой и серыми брюками из плотного материала. Как еще он прикажет одеваться женщине далеко не модельной внешности. По крайней мере, темные цвета скрывают объем ее бедер, а шелковая блуза не помнется в дороге.
— Я обидел тебя, — сказал Жанлука осторожно.
Весьма неожиданно, надо признать.
— Это просто смешно, — отмахнулась Ава.
— Я просто не привык к женщинам в брюках.
— Думаешь, меня волнует твое мнение? — Еще как волнует. Почему она не надела юбку? Ах да, наверное, потому, что у нее нет юбки. — Меня не задевают твои слова, — сообщила Ава, не отрывая взгляда от линии его губ, к которым так и хотелось прижаться в поцелуе.
Жанлука взглянул на нее вопросительно.
«Как же он близко».
— Похоже, ни одна женщина еще не говорила тебе, о чем думает на самом деле.
— Может, и так.
— От меня ты не услышишь того, чего хочешь, — только правду.
— Продолжай, — сказал он, пожалуй, чересчур мягко.
«Он не был добр к тебе эти два дня. Он это заслужил».
— Правда в том, что в тебе нет ничего, кроме смазливого личика и денег. На это клюют все женщины, но со мной ничего не выйдет. Поэтому ты злишься и пытаешься всячески меня унизить.
— Даже так? — протянул Жанлука.
— Именно так, — подтвердила Ава, стараясь собрать всю уверенность в голосе, и отвернулась к окну.
Жанлука распахнул перед ней дверцу автомобиля.
— Какого черта мы снова здесь? — возмущенно воскликнула Ава.
— Это мой особняк.
— Я понимаю, — процедила она. — Но не аэропорт.
Он не удосужился ответить и направился к входу, оставив ее стоять на обочине. Ава выругалась про себя и поспешила за ним.
— Бенедетти!
Он молча зашагал вверх по лестнице.
— Я требую, чтобы ты сейчас же посмотрел на меня! — Ее голос эхом отозвался в просторном холле.
Жанлука взмахнул руками.
— Обязательно кричать всякий раз, когда ты чего-то не понимаешь?
Ава никогда не была склонна к истерикам. Она спокойная и рассудительная женщина. Это он вынуждает ее кричать.
— Да, я не понимаю! — воскликнула она. — Не понимаю, почему мы не стоим сейчас у трапа самолета.
Жанлука резко остановился, и Ава, семенящая следом, врезалась ему прямо в спину, широкую, твердую, мускулистую спину.
Он медленно повернулся.
— Ты когда-нибудь слышала о вертолетах? — спросил он мягко.
Вертолет? Вот так просто. Ава не могла оторвать взгляд от вращающихся лопастей громадной машины. Ни за что на свете она не полезет туда.
Ава еще не встречала мужчин, способных похвастать вертолетной площадкой на крыше дома. Если, конечно, это можно назвать просто домом. Палаццо Бенедетти был настоящим дворцом с анфиладой высоких окон, хрустальными люстрами и светлыми залами.
— Я не смогу, — прокричала Ава, схватившись за его сильную руку. Ветер развевал ее волосы.
— Слишком поздно, dolcezza. Ты ведь не боишься высоты, правда?
Громкие звуки отдавались в ее голове, мешая сосредоточиться на собственных ощущениях. Ава пристегнула ремень безопасности. Тысячи людей летают каждый день, с ней ничего не случится.
Жанлука заметил, что она вся позеленела.
— Морская болезнь? — сочувственно спросил он.
