Он любил женщин. Любил волнение охотника, расположение, которое они ему выказывали, их внимание, и хотя его заигрывания никогда не заходили дальше нескольких свиданий, он наслаждался физической близостью с этими женщинами.
До сих пор.
А с Авой все было как-то иначе. С Авой все как-то двинулось к душевной близости, из-за ее проницательности и способности выявлять его самые сокровенные мысли, которые он старался скрывать даже от себя всю жизнь.
Самым разумным было бы оставить ее со списком ответов на общие вопросы, на которые он уже отвечал прессе не раз, затем убежать. Легко. Чтобы заправить самолет и подготовить лимузин, ему нужно было сделать всего несколько телефонных звонков.
Но воспоминания о ее голубых глазах, сияющих от возбуждения, и предвкушения, и страсти, не оставляли его. Он не мог уехать, ведь ее новая карьера целиком зависела от интервью с ним.
Он был когда-то в таком положении, как она сейчас, — новичком в своей области, испытывал чувство, что он нелюбим и недостаточно хорош. Он отчаянно нуждался в поддержке. Роман полностью посвятил себя экстремальному спорту, чтобы достигнуть признания, которого так сильно желал и заслуживал.
Но как Ава получит известность, если она использует псевдоним и до сих пор оглядывается, боясь папарацци?
Нет, он не может уехать. Если, пустившись в загул с ним, она хочет почувствовать себя как при свободном падении с большой высоты, то он обязательно должен помочь ей.
Ава вздохнула от удовольствия, когда утонула в уютном диване в роскошном номере люкс. Она останавливалась в отелях по всему миру начиная с самого раннего возраста, но ни один из них не мог сравниться с этим.
Ее поражало впечатляющее фойе, шикарный люкс, оформленный в королевский синий цвет, с пухлыми подушками на диванах, креслами с изогнутыми подлокотниками с вензелями Версаче, выгравированными на всех предметах в номере. И общая атмосфера утонченности и изысканности, окружающая ее с первых минут пребывания в этом отеле. Конечно, присутствие Романа рядом было бы возбуждающим и приятным, но она была благодарна, что он снял для нее отдельный номер, где она могла побыть одна.
В его присутствии все казалось ярче и острее, значительнее. Для девушки, которая привыкла жить спокойно с самого раннего возраста, это было слишком много. Он был живой. С таким парнем она никогда бы не могла себя даже представить раньше, и поэтому он был идеальным для нее сейчас. Веселый, без ограничений и обязательств, короткий роман был именно тем, что ей сейчас хотелось.
Если была единственная вещь, которой она научилась за последние несколько недель после развода, так это умение ценить свободу, и она ни за что не отказалась бы от нее так быстро.
Она не стремилась сейчас войти в новые отношения. Мимолетный горячий полугреческий авантюрист вошел в ее жизнь так быстро, что это казалось случайным. Представить ее, Аву Беккет, дочь прославленного Эрла Беккета, пустившейся в краткосрочную интрижку?
Восемнадцать месяцев назад она бы отогнала эту мысль прочь вместе с ее далекой, как журавль в небе, мечтой о писательской карьере. Хорошо, что Леон поднял вопрос о разводе, который они избегали с самого начала их двухлетнего брака. Она могла вспомнить этот день так ясно.
Они были на послеобеденном чае в Доме правительства, где чествовали получивших награждение ветеранов. Она надела облегающее платье цвета слоновой кости, он был в своем любимом костюме.
Они улыбались, пожимали руки и говорили правильные вещи правильным людям.
Как много таких мероприятий она посетила, вначале как дочь премьер-министра, а затем будучи женой дипломата? Как много съела канапе и выпила элитных вин? Как много было пустых разговоров и фальшивых любезностей? Так много, что и не сосчитать, и в этот день что-то внутри дало трещину. Она сказала что-то, а Леон, обычно более чувствительный к переменам настроения у своих избирателей, заметил это, и когда они вернулись в свои апартаменты, он с ней серьезно поговорил.
Не было ни жестких слов, ни обвинений, он только приводил чистые факты. У них начались приятные дружеские отношения в ранней юности, которые перешли также легко в удобный, ожидаемый брак, когда им исполнилось двадцать с небольшим. Никаких упреков, и за это она была ему благодарна.
Она стала свободной, а Леон был отослан в Бельгию. Это было ожидаемо, учитывая тот факт, что это устроил ее отец, когда узнал об их планах развестись. Вспышки отцовского темперамента нельзя было сравнить со спокойной рациональностью Леона, и когда мама кивала с пониманием и клала руку на плечо папы, Ава знала, что все будет хорошо. Кроме того, ей небезосновательно казалось, что все страхи ее отца о разводе дочери были больше заботой о своей собственной репутации, а не реальной заботой о ее чувствах.
Хотя он уже оставил свой пост, но политик — всегда политик, и ее отец ценил внешнюю сторону дела больше всего. Вот почему она начала скрываться, когда история с ее разводом стала достоянием общественности и репортеры-стервятники стали постоянно преследовать ее и накидываться на нее со своими вопросами, а затем и обвинениями.
Были ли у Леона связи на стороне? Встречалась ли она с кем-нибудь? Может быть, ее бесплодие стало причиной развода?
Ужасных, назойливых вопросов становилось все больше. Она отмалчивалась. И, не имея достоверной информации, журналисты беззастенчиво замарывали ее репутацию грязными выдумками.
Она не винила Леона за то, что он уехал в Бельгию, — чем дальше, тем лучше от этих безжалостных, повторяющихся вопросов. Но она винила своего отца каждый раз, когда ему задавали вопрос и он пучил глаза в камеру, бормоча свое обычное «Без комментариев».
Почему он не защищал ее? Он заступался много раз за интересы партии, за приятелей-политиков, которых уличали в реальных скандалах, но не мог сказать ни единого слова в защиту дочери. Это ранило так же, как и вся та чушь, которую писали о ней в прессе, может быть, даже больше.
Слегка нажав пальцами на веки, она моргнула несколько раз и открыла глаза. Ее взгляд упал на выгравированный портрет Версаче над кроватью.
Его выражение было добродушным, казалось, он улыбается ей, одобряя ее. И с непривычным для нее радостным возгласом она вскочила и начала танцевать по комнате, радостная от осознания новых перспектив в своей жизни.
Свобода! Анонимность! У нее раньше никогда этого не было, и она намеревалась выжать все, чтобы насладиться каждой секундой с новым мужчиной, сколько бы это ни продлилось.
Конечно, лучше бы ей прекратить плясать по комнате, а открыть быстренько свой ноутбук и сделать список общих вопросов Роману, это поможет, пока он совсем не ушел от дела.
