Она облизнула губы.
– Не уверена, что это удачная идея.
– Почему?
Ирэн беспомощно покачала головой:
– Я просто не хочу, чтобы вы думали…
Он остановился и посмотрел на нее с усмешкой:
– Думал что, мисс Тейлор?
– Это не важно, – смущенно пробормотала она.
Шариф долго разглядывал ее, потом резко сказал:
– Сюда, пожалуйста.
Миновав несколько отделанных мрамором залов, они подошли к королевским покоям. Здесь было оживленно: им встречались не только слуги, но и советники эмира, серьезные мужчины в белых одеждах. Некоторые из них кланялись Шарифу, другие же просто слегка наклоняли голову. Но на всех их лицах Ирэн видела искреннее уважение.
– Они вас любят, – заметила она.
Он взглянул на нее.
– Они просто помнят, как было раньше, – сухо сказал он.
– Раньше?
– Мы пришли, мисс Тейлор.
Его голос снова стал холодным и бесстрастным. Он распахнул перед ней дверь в ее комнату. Ирэн вошла в нее и замерла. Она никогда не видела такой роскоши. Девушка с изумлением смотрела на огромную кровать, на открывающийся из окна восхитительный вид на залив. У нее даже был ее собственный балкон.
– Ужин в девять часов, – сказал Шариф.
Она повернулась к нему, и ее щеки порозовели, когда она представила интимный ужин на двоих.
– Не знаю, смогу ли я…
– Моя сестра присоединится к нам.
Ее щеки запылали еще сильнее.
– В таком случае я, конечно, приду.
– Разумеется, раз я приказываю.
Его слова напомнили ей о ее месте в этом дворце и о том, кто здесь был королем. Но его страстные черные глаза говорили о другом.
Она должна взять себя в руки!
– Спасибо, ваше величество. Я с нетерпением жду встречи с моей подопечной.
Он слегка наклонил голову и удалился.
Ирэн закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Потом оглядела свою невероятную спальню. Она показалась ей просто огромной. Но самым удивительным было то, что ее скромные пожитки из парижской студии уже были здесь. Как он это сделал? Он что, был волшебником?
Но у них было деловое соглашение. Будущее всей ее семьи зависело от нее. Она не должна об этом забывать. Одна ошибка, один лишь намек на то, что она все еще отчаянно борется со своим влечением к нему, и ее вышвырнут так же безжалостно, как и ее предшественницу.
Ирэн прижала дрожащую руку к губам, которые все еще хранили память о его поцелуе.
Ей следует забыть обо всем, что произошло в Италии. Эмир Махтара, могущественный миллиардер, абсолютный властитель богатой страны, когда-то возжелал ее – бедную простушку. Ей нужно забыть об этом чуде.
Но как она могла это сделать?
Шариф нетерпеливо расхаживал по столовой. Ирэн опаздывала. И это было удивительно.
Его сестра тоже опаздывала, но это меньше удивляло его. Он ненадолго заходил к ней после своего возвращения. Сестра была рада видеть его, но, когда он сказал ей, что уволил Джилли и нанял новую компаньонку, Азиза закатила истерику.
– Джилли собиралась отвезти меня завтра в Дубай! – кричала она. – Неужели недостаточно того, что ты заставляешь меня выйти замуж, ты еще и лишаешь меня единственного друга! Я живу здесь как в тюрьме!
Воспоминание об этом разговоре вызвало его раздражение. Азиза может обвинять его за неудачный выбор жениха. Но он не откажется от своего слова. Он не имеет права рисковать миром и стабильностью, установившимися в его стране. Ни ради своего счастья. И даже ни ради счастья сестры.
Услышав какой-то звук, он обернулся и увидел своего дворецкого.
– Мне очень жаль, сир, но я пришел с известием от вашей сестры, – расстроенно произнес Хассан. – Она просила меня сказать вам, что плохо себя чувствует и не сможет присоединиться к вам за ужином, а также не сможет познакомиться со своей новой компаньонкой.
Шариф прищурил глаза. Его раздражение достигло высшей точки.
– Вот как?! Очень хорошо, – холодно проговорил он. – Пожалуйста, проследите за тем, чтобы ей в комнату не приносили никакой еды. Возможно, проголодавшись, она вспомнит о хороших манерах.
– Слушаюсь, сир, – с несчастным видом сказал Хассан, потом снова поклонился и направился к двери.
Шариф смотрел ему вслед. Он сказал Ирэн правду. Хассан на самом деле был прекрасным человеком – уравновешенным и добросердечным. Любая женщина была бы рада заполучить его в мужья. И тем не менее, когда Шариф увидел его рядом с Ирэн, что-то внутри его перевернулось. Ему это не понравилось. Совсем. Он почти заревновал. Это было чувство, которого он до сих пор не испытывал.
Его вдруг снова охватило возбуждение при воспоминании о том, как он целовал ее, и она со страстью отвечала ему. Единственная женщина, которую ему не удалось соблазнить. И вся ирония заключалась в том, что ее он хотел больше, чем какую-либо другую женщину в своей жизни.
«Секс – это клятва без слов. Клятва, которую я дам мужчине, готовому любить меня до конца дней».
Он отогнал воспоминания прочь. Он не собирается и дальше терять время на женщину, которая его отвергла. Ее решение озадачило его, но он уважает это решение. И понимает теперь, почему он ей позавидовал.
Потому что любовь или даже просто желание будут отсутствовать в его семейной жизни.
Нервозность, которую проявляла Ирэн в его присутствии, то, как она задерживала свой взгляд на нем, – все это говорило о том, что она все еще жаждет его любви. Если он захочет соблазнить ее, несмотря на ее романтические идеалы… Но он не настолько эгоистичен. Он оставит ее в покое. Он не позволит себе…
– Простите за опоздание.
Ирэн произнесла это беззаботным тоном, в котором не было и тени раскаяния. Но при звуке ее голоса теплая волна разлилась по его телу. Он повернулся и замер, увидев ее.
Она была одета в белое платье и казалась воплощением невинности. Но в то же время белый цвет подчеркивал нежный сливочный оттенок ее кожи. Ее густые черные волосы выглядели необыкновенно эротично, а карие глаза казались загадочными и глубокими, как полночное небо. За такую женщину любой мужчина был бы охотно готов умереть.
Она нахмурилась, оглядываясь по сторонам:
– А где ваша сестра?
Сестра? Он с усилием взял себя в руки.
– Азиза… – Его голос прозвучал хрипло, и он откашлялся. – Мне жаль, но она себя плохо чувствует. Она не сможет присоединиться к нам.
Ирэн недоверчиво посмотрела на него.
– Уверяю вас, я здесь ни при чем, – сказал Шариф. – Но если моя сестра не голодна, то я умираю с голоду.
Ирэн прикусила губу.
– Но если мы остались вдвоем… мне кажется, это не совсем прилично…
– Что неприлично? Ужинать?
– Оставаться наедине.
– И что я, по-вашему, должен сделать? Пригласить кого-нибудь разделить с нами трапезу? Может быть, моего дворецкого?
