Вопрос был не в том, сделает ли он это, здесь Рафаэль был уверен с того момента, как впервые увидел ее и его тело отреагировало на женщину. Вопрос был только — когда.
— Простите, я правильно поняла, вы предлагаете мне работу?
Либби никак не могла понять, что происходит. Когда она ворвалась в его офис, она лишь собиралась высказать Рафаэлю Александро все, что думает о нем. Она не ожидала, что он так резко изменит свое мнение и будет ночами терзаться от угрызений совести, и она никак не ожидала этого!
Второй шанс!
Он ли это?
— Стажировка.
Либби переварила информацию и едва сдержала порыв закричать «Да!», пока он не передумал. Нельзя быть слишком довольной этим предложением. И нельзя идти навстречу опасности с закрытыми глазами. А этот мужчина опасен.
— Вы ждете, что я буду работать бесплатно?
Рафаэль улыбнулся. Ее голос не выдавал ее чувств, но это делали побелевшие костяшки, по крайней мере, для человека, который так хорошо выучил язык тела, все было очевидно.
— Бесплатно? — Он вопросительно посмотрел на нее. — То есть отсрочка решения для вас ничего не значит? Должен сказать, дорогуша, стажировка у меня — это большая удача.
Амбициозные выпускники, которые часто приходили с очень высоким мнением о себе, быстро понимали, какой куш им удалось сорвать, а те, кто не понимал… что ж, кандидатов всегда было больше, чем мест.
Рафаэль был твердо уверен, что каждый должен получать одинаковые возможности для продвижения на работе.
— Я в этом не сомневаюсь, — призналась она, теряя самообладание и краснея. — Просто…
— У вас нет амбиций, нет… — его взгляд опустился на ее губы, — голода.
— Есть! — яростно запротестовала она.
— Приятно слышать.
И он хотел поскорее почувствовать его, почувствовать ее руки на своем теле, ее губы на своей коже.
Он пожал плечами и прошел к окну, чтобы скрыть явное свидетельство его возбуждения.
— Вы хотите этого?
Хочет? Она хочет убежать в противоположном направлении.
— Когда вы говорите про стажировку… Вы имеете в виду?..
— Я имею в виду стажировку, процесс обучения, следование тенью…
Либби тут же представила себе, что ей надо целый день ходить за ним.
— За вами? — перебила она его.
— Знаете, как говорится, держи друзей близко… — Ленивая хищная улыбка появилась на его губах, и он шепотом добавил: — А врагов еще ближе.
И Либби почувствовала себя словно мышь, пойманная котом. Она постаралась стряхнуть это ощущение. «Ты все контролируешь, Либби, все под контролем».
Она верила в это до тех пор, пока не взглянула на его рот.
Мышцы на животе предательски задрожали. Насколько близко? Эта стажировка — какой-то эвфемизм?
— Насколько близко? — прямо спросила Либби.
— Близко?
Либби нахмурилась из-за его неискреннего удивления.
— Вы ждете, что я буду спать с вами, чтобы вы дали моему отцу второй шанс?
— Кто-то может счесть этот вопрос оскорбительным, но мне ваша прямота кажется привлекательной. Хотя, когда дело касается секса, я считаю, что стоит подождать, пока тебя не спросят.
Он улыбнулся шире, когда заметил, как она покраснела.
— Просто… я подумала…
Сжалившись над ее смущением, он перебил:
— Если честно, то ответ на ваш вопрос — да. Я жду, что вы со мной переспите. Вы выглядите шокированной.
Либби уставилась на него:
— А как я должна выглядеть? Вы думаете, что я ложусь в постель, чтобы получить желаемое? У таких девушек есть название.
— Не драматизируйте. Это не вопрос выставления себя на продажу. С первой нашей встречи было очевидно, что рано или поздно мы окажемся в постели.
Его манеры свидетельствовали о том, что он не сказал ничего необычного. На мгновение она потеряла дар речи из-за такого высокомерия. Наконец, когда она снова смогла говорить, ее голос звучал хрипло.
— Вам нужно лечиться!
Нет, ему нужен секс. Для мужчины со здоровым либидо три месяца — это слишком большой срок, и давление на работе было плохим оправданием. Человек же продолжает есть, даже когда занят, даже если пища невкусна и однообразна.
Его сексуальная жизнь перестала его удивлять, и он знал, что Либби Маршант не заставит его скучать. Не только ей нужен был вызов в жизни.
— Вижу, вы из тех, кто чувствует, что должен доказывать, что он мужчина, волочась за каждой юбкой, и мне жаль портить вашу маленькую фантазию… — начала она ледяным тоном.
Краешки его губ приподнялись в задумчивой улыбке.
— Не маленькую, — возразил он. — Вообще, она очень детальна.
Не обращая внимания на его комментарий, она стиснула зубы и продолжила свой оскорбительный анализ его характера.
— Но для меня очевидно лишь то, что вы слишком много думаете о себе. Я не вступаю в случайные связи.
— Я тоже. Я всегда серьезно отношусь к сексу. Но по вашему выражению лица я вижу, вы имеете в виду, что вы против дешевого секса безо всяких эмоций. Позвольте угадаю, вы спите только с теми мужчинами, которых вы уважаете.
Она покраснела.
— Я буду честен. Я признаю только секс без эмоций.
— И что я должна сделать, аплодировать вам?
Он улыбнулся:
— Я уверен, что мы найдем точки соприкосновения.
— Потому что вы так легко идете на компромиссы. Слушайте, избавьте меня от подробностей вашей интимной жизни, — попросила она.
Он засмеялся в ответ.
— Вы смеетесь, но я не собираюсь спать с вами. И я никогда не была в чем-то уверена больше!
Он пожал плечами:
— Посмотрим. Но расслабьтесь, это не часть моего предложения. Называйте меня старомодным, но я не люблю смешивать бизнес с удовольствием, и не важно, как вы хороши в постели, это не заставит меня финансировать восстановление вашей фирмы, если вы не справитесь с работой. И в будущем вы поймете, когда я попрошу.
— Я бы не стала спать с вами, если бы вы были последним человек на планете! — выпалила Либби.
— Какая горячность! — восхитился он. — Но кого вы пытаетесь убедить? Возможно, причина вашего отвращения в том, что вы боитесь, будто не сможете устоять передо мной?
— Я принимаю ваше предложение. Когда я начинаю?
— В понедельник утром, ровно в девять.
Либби повесила плиссированную юбку на вешалку. Прежде она никогда ее не носила, потому что, однажды поинтересовавшись маминым мнением, услышала в ответ, что юбка старомодная. Рядом висел пиджак с большими серебряными пуговицами.
Одежда была не ужасной, но по шкале сексуальности она получила бы минус десять, чего Либби и пыталась добиться.
