— Тогда я пошел. — Он достал из кармана бандану и ловко повязал ее на голове. — Пока, Берд. Счастливо достроить дорожку для Ганса и Гретхен.
Она подняла на него взгляд.
— Пока, мой Мерфи. Веди себя хорошо!
— Так я и сделаю, Берд! — Он обращался к девочке, но его ухмылка, определенно, предназначалась матери. — Я очень-очень хороший, верно, Фиби? — Она отправилась проводить его в холл, и он тихо добавил: — Если тебе нужны деньги… Послушай меня!
Она хотела ответить, но его пальцы властно прикрыли ей рот.
— У меня под кроватью стоит коробка с парой сотен. Если понадобится, можешь туда залезть. Ты меня слышишь?
— Слышу, Мерфи, я тебя прекрасно слышу.
Ей будет проще украсть воскресные подаяния прихожан в церкви, нежели воспользоваться этим предложением.
— Обещай мне, Фиби, — если тебе что-нибудь понадобится, ты возьмешь эти деньги.
Она еще чувствовала его пальцы у себя на губах. Почти не сознавая, что делает, Фиби подняла руку и дотронулась до того места, где были его пальцы. Он проследил за ее рукой, затем его взгляд опустился ниже, на одну из перламутровых пуговичек у нее на груди.
— Конечно, если мне понадобится, я воспользуюсь твоим сокровищем. Почему бы и нет?
— Звучит убедительно, но я тебе не верю. — Он покачал головой. — Ладно, ты теперь знаешь, где лежат деньги. Так, на всякий пожарный случай.
Она опять подивилась, как же мало она знает Мерфи.
— Когда-то ты был настоящим перекати-поле, этаким бродягой. С каких это пор ты превратился в запасливого человека?
— Тогда я был подростком, Фиби, но с тех пор несколько вырос. Так что бери ключи и деньги, я тебя благословляю. — Он снова понизил голос и сказал без малейшей тени иронии: — Вдруг для Берд что-нибудь понадобится, договорились? Только для Берд.
— Для Берд, — со вздохом согласилась она.
Хорошо, ради дочки она готова окончательно похоронить свою гордость. В конце концов, ее гордость, как и все остальное на этом свете, тоже имеет свою цену.
— Подожди минутку. Пойди, проверь машину. Вдруг тебе что-то будет непонятно.
— Если ты хочешь.
Она проследовала за ним через маленькую комнату, где на новехонькой стиральной машине была навалена огромная куча неглаженого белья, и остановилась у двери, ведущей в гараж. Мерфи набирал код на замке.
Что ж, она ничему не удивится. Грузовичок Мерфи был старенький, но отлично ухоженный, как и тот красный «корвет», который, как она помнила, он сам практически собрал из металлолома.
— У тебя по-прежнему «корвет»? Мне нравилась твоя машина, Мерфи. Обожаю скорость.
— Я знаю. — Он набрал последнюю цифру и взглянул на нее. — Рита рассказывала тебе о моих планах на тот «корвет»?
— Да, и о смазливой брюнетке, которую ты так любил катать на ней. — Конечно же, мама много рассказывала ей и о машине, и о подружке Мерфи. Именно после этих рассказов Фиби собрала чемодан и умчалась поступать сломя голову в университет в Висконсине.
— Она очень гармонировала с «корветом». Черные волосы, красная машина. Отличное сочетание! — Он широко улыбнулся.
— Пожалуй!
Нет, теперь ее ничем не удивить.
Однако шикарный сверкающий европейский «седан» заставил ее застыть, окаменеть от изумления. Четыре двери, кожаная обивка. Очень, просто очень дорогая машина.
И опять красная. Она зажмурилась.
— Я не смогу ездить на этой машине, Мерфи. Правда, не смогу!
— Сможешь, очень даже сможешь. Автоматическая коробка передач, кондиционер, гидроусилитель руля для облегчения вождения. Проигрыватель компакт-дисков. Фиби, она же ездит практически сама собой, ты убедишься.
— Этого я и боюсь, — пробормотала она. — По-моему, эта машина умнее меня. — Она осторожно дотронулась до сверкающей поверхности. — Скажи честно, Мерфи, ты хотя бы раз выезжал на ней из гаража с тех пор, как купил?
— Фиби, послушай, это всего лишь машина. Она мне нравится, но если на нее нагадит птичка, просто езжай в мойку. Ее можно починить, можно выбросить на свалку. Это просто куча железа на колесах.
Ну уж нет, она прекрасно понимала, что это вовсе не куча металла. Перед ней стояла мечта и сказка. «Седан» был прямо-таки воплощением безопасности и стабильности. Машина ее мечты, абсолютно точно.
До чего же было бы здорово водить такую машину!
Ее пальцы нежно заскользили по кожаной оплетке руля.
К черту осторожность, к дьяволу гордость! Фиби повернула к Мерфи сияющее лицо.
— Если ты опять меня дразнишь, клянусь всеми святыми, я тебя…
Его руки осторожно коснулись ее волос. Пропустив прядь сквозь пальцы, он ответил:
— Я говорю с тобой совершенно серьезно. Бери ее, детка, и наслаждайся ездой.
— Хорошо.
Она едва сдерживала дрожь в теле, прямо как возбужденный щенок. Фиби даже не подозревала, что так чувствительна к материальным благам — пока не оказалась в доме Мерфи, на его сверкающей уютом кухне, возле его шикарной машины.
— Ну и ладушки, договорились. А теперь давай пойдем, запишешь номер кода в гараж, номер моего пейджера и сотового телефона.
Все еще ослепленная машиной и немного ошарашенная своим решением, Фиби последовала за ним к длинному стеллажу вдоль стены гаража. Он просто спятил, что готов доверить ей такую дорогую, совершенно новую, необъезженную машину. Она готова была поклясться, что в салоне еще пахнет свежей кожей. Но, Господи, до чего же этот «седан» ей нравится!
Найдя листок бумаги, Мерфи нацарапал на нем несколько номеров.
— Вот, держи.
— Да, пригодится на всякий случай, — пробормотала она, с трудом возвращаясь к реальности. — Я не привыкла, чтобы обо мне кто-то заботился, Мерфи. Все это так… так необычно для меня.
— Я и не думаю о тебе заботиться, — ответил он, поправляя на голове бандану. — Я всего лишь предлагаю тебе безопасную гавань. — Он нахмурился и уставился на свои ботинки. — Черт возьми, Фиби, у тебя будет ребенок, а дела твои, похоже, идут из рук вон плохо.
— И тут мне подворачиваешься ты с твоими сладкими речами.
Она не знала, то ли стукнуть его, то ли обнять в благодарность за все, что он для нее делает.
Она легко дотронулась до его руки.
— Ты все-таки волнуешься обо мне.
— Да уж, похоже. — Он снова нахмурился. — Но ведь черт знает что творится с тобой, Фиби.
— Это правда. Но все пройдет, все меняется, Мерфи. — Она положила руку себе на живот. — Я позабочусь об этом ребенке. Я позабочусь о Берд. Ты не должен беспокоиться о нас.
— Не должен? — Все еще хмурясь, он осторожно повел рукой возле ее живота, не прикасаясь к ней. — Тогда почему я все же волнуюсь? Беспокоюсь о вас троих?
