Присутствие Перкинса помогало Кристин избегать общения с Риком. Ей необходимо было как-то отвлечься. Всякий раз, когда она смотрела на Рика, его одежда словно исчезала, и он виделся ей обнаженным — как утром, во время позирования. Из-за этого у нее пересыхало во рту, и покрывались испариной ладони. Она изо всех сил старалась не вспоминать об утренней лепке. Вернее, пыталась не вспоминать. И помогала ей в этом беседа с Перкинсом.
Кристин ожидала, что знаменитый Юджин Перкинс будет напыщенным, самодовольным пожилым человеком в застегнутом на все пуговицы пиджаке. А он оказался сравнительно молодым, общительным и чертовски галантным. Словом, способным очаровать даму любого возраста — от девяти до девяноста лет. И тем более ее, Кристин.
К счастью, Перкинс — вернее, Юджин, как он настойчиво рекомендовал называть его, — так устроил, что за столом она оказалась рядом с ним. А Пола и Рик сидели напротив.
Поглядывая на Перкинса, Кристин невольно думала о том, что тот — высокий, стройный блондин с вьющимися, то и дело падающими на лоб волосами — сам мог бы служить прекрасной моделью для скульптуры. Но, представляя обнаженным его, Кристин не испытывала никакого ускоренного сердцебиения. И все же шутки Перкинса веселили ее, а любезное обращение позволяло чувствовать себя привлекательной и в то же время не только объектом мужских желаний. Его искренний интерес к «Королю побережья» и другим ее работам порождал у нее ощущение собственной значимости, как будто она не просто мастерила незамысловатые поделки ради небольшого заработка, а и впрямь создавала нечто ценное.
Даже более чем прозрачный намек Рика на наивность подобного искусства не испортил ее приподнятого настроения.
За чашкой поданного официантами кофе Кристин неожиданно для себя самой принялась развивать сразу несколько теорий, что оказалось удивительным в первую очередь лично для нее. Но еще больше она изумилась, когда Перкинс попросил ее прочитать несколько лекций для туристов.
— Я? — В первую секунду Кристин подумала, что ослышалась или в ее кофе плеснули чересчур много коньяка. — Но… я не преподаватель. И даже не профессиональный скульптор.
— Почему же? Ведь ваши работы продаются, значит, вы профессионал.
— Но я никогда не училась этому.
— Все художники-самородки — самоучки, — улыбнулся Перкинс.
— Ну, не знаю… — протянула Кристин, поглядывая на Рика, делающего вид, что слушает Полу. — Он может подумать, что я чересчур много возомнила о себе. Или вмешиваюсь в его дела.
Перкинс проследил за ее взглядом.
— Он не имеет к этому никакого отношения. Или… я ошибаюсь? — Вопрос был задан очень тихо, но сопровождался пристальным взглядом. — Он имеет на вас права? — добавил Перкинс, избегая называть Рика по имени.
— Нет, — поспешно ответила Кристин. — Разумеется, нет. Просто я… В конце концов, именно он пригласил меня на этот ужин.
— Ошибаетесь, это я вас пригласил, — с нажимом произнес Перкинс. — Потому что мне хотелось поговорить с вами.
— Да?
Значит, идея принадлежит не Рику. Что ж, я могла бы и раньше догадаться, подумала Кристин. Главная фигура в этом деле — Перкинс. Рик просто всех пригласил в ресторан.
— Понятно, — сказала она, по-прежнему улыбаясь, но ощущая в душе пустоту.
— Так что давайте продолжим разговор, — оживленно произнес Перкинс. — Если хотите, я дам вам коллекцию снимков, на которых изображены произведения других художников и ремесленников, которые сотрудничают с моей фирмой. Это поможет вам понять, как хорошо вы вписываетесь в наш проект.
Кристин понимала, что отказа он не примет. Во всяком случае не сейчас. И хотя про себя она думала, что он излишне оптимистичен, спорить не стала.
— Не возражаю.
— Замечательно! — Перкинс порывисто наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Официант, счет! — крикнул Рик.
Его хриплый голос заставил Кристин вздрогнуть. Перкинс удивленно откинулся на спинку стула.
— Но…
Однако Рик уже встал из-за стола и нетерпеливо щелкал пальцами, подзывая официанта.
— Нам пора, — твердо произнес он. — У Полы разболелась голова, она хочет пораньше лечь в постель.
Пола вскинула на него удивленный взгляд.
— Я…
— Ни о чем не беспокойся, — перебил ее Рик. — Уверен, что мистер Перкинс… то есть Юджин, все понимает. Верно, Юджин?
— Абсолютно. — Перкинс уже тоже поднимался. Встав, он протянул Кристин руку. — Не желаете немного потанцевать, прежде чем я провожу вас домой?
Она улыбнулась.
— Это было бы славно. Ваша идея…
— Неудачна, — отрывисто произнес Рик. — Завтра Кристин с раннего утра предстоит работа.
Она озадаченно взглянула на него. Работа? Какая? Однако Рик уклонился от визуального контакта и продолжал говорить, обращаясь единственно к Перкинсу, как будто дам рядом не было:
— Лучше проводите Полу в гостиницу. Вам все равно по пути.
— Да, пожалуйста, Юджин! — мгновенно сориентировалась Пола. — Проводите меня до гостиницы.
Юджин Перкинс поначалу нахмурился, потому что развитие событий шло явно вразрез с его планами, однако глубоко укоренившаяся привычка к любезности быстро взяла верх над желанием возразить. Одарив Кристин извиняющейся улыбкой, он обратил все внимание на Полу.
— Желание дамы — закон! — Однако затем вновь взглянул на Кристин. — Завтра увидимся.
Пока Рик вел всех к выходу, Кристин ответила:
— Конечно. Утром я буду работать дома, а после обеда отправлюсь в сувенирную лавку. Думаю, Шерон, хозяйка, отпустит меня на часок-другой.
— Наверняка в этом не возникнет необходимости, — безапелляционно заявил Рик. — Юджин человек занятой и не может попусту потратить столько драгоценного времени. Пола, покажи нашему гостю кратчайший путь к гостинице.
— Хорошо, — кивнула та. — Увидимся. — Она улыбнулась затем Кристин, которая в свою очередь повернулась к Перкинсу.
— Приятно было познакомиться. И… спасибо за интересный разговор.
После этого Кристин взглянула на Рика, который явно пребывал в раздражении. Непонятно почему.
— Большое спасибо за ужин, — вежливо, как с детства учила ее мать, произнесла она. — С твоей стороны очень любезно было пригласить меня.
— Не стоит благодарности, — сдержанно произнес Рик.
Затем, вместо того чтобы попрощаться и уйти, он крепко взял Кристин за руку повыше локтя и повел вниз по улице. С тихим возгласом она попыталась высвободиться, но добилась лишь того, что он стиснул ее пальцы и переплел со своими.
— Что ты делаешь? — прошипела она.
— Провожаю тебя, домой.
