Приняв решение, Брайан рассказал еще один анекдот, так что из ресторана они вышли в хорошем настроении.
Брайан успел не только принять душ и побриться, но и приготовить кофе с тостами, а Констанс все не было. Выглянув в гостиную, он увидел, что Констанс, уже одетая, стоит у окна.
– Завтракать будешь?
Она покачала головой.
– Нет.
– Что-то случилось?
– Можно и так сказать. Понимаешь, вчера, уходя из библиотеки, я закрыла дверь на ключ, а сегодня не могу его найти.
– Это не проблема. Уверен, что у них найдется другой ключ.
– Я тоже так думаю, но представь, что подумают Уолшэмы, когда узнают, что эксперт-искусствовед потеряла ключ в первый же день! Нет, его надо найти.
– Куда ты его положила?
– Наверное, в сумочку, но там его нет.
– Карманы проверила?
– Неужели ты считаешь меня идиоткой? Я проверила всё.
Брайан сложил руки на груди.
– В таком деле, как поиск потерянной вещи, требуются прежде всего логика и порядок.
– А как насчет «маленьких серых клеточек», мсье Пуаро?
– Мне ближе методы Холмса. Найти ключ – дело на одну трубку, как говаривал классик.
– Пока ты будешь курить, мы опоздаем на работу, – все еще раздраженно, но уже заметно смягчившись, пробормотала Констанс. – К тому же я не очень-то верю в способности человека, ухитрившегося забыть дома собственные рубашки.
Брайан нахмурился.
– Серьезный аргумент. Ты ведь никогда ничего не забываешь, верно? – Он дополнил слова холодной улыбкой. – Дай мне свою сумочку.
– Вот еще! – возмутилась Констанс. – Может, предложишь мне раздеться и подвергнешь обыску?
– Неплохая идея. – Брайан подошел к креслу и, чувствуя на себе негодующий взгляд Констанс, взял сумочку и вывалил содержимое на стол. – Ну и ну! Похоже, у тебя здесь все, что не поместилось в чемодан! Ладно, посмотрим. Расческа, помада, клей… Зачем тебе клей? Нитки… Констанс насупилась.
– На всякий случай.
– Почему бы тебе в таком случае не носить – на всякий случай – гаечный ключ?
– А разве у тебя не бывает, что, например, пуговица оторвалась?
– И что?
– Ничего. Я не люблю ходить с оторванными пуговицами. Неряшливый человек и работает так же. – Сентенция прозвучала не очень убедительно, и Констанс сама поняла это.
– Какая-то коробочка, таблетки, ручка… Внимание! – Брайан расстегнул «молнию» на одном из двух внутренних кармашков и с видом фокусника извлек ключ. – Оп-ля! Публика рукоплещет.
– Спасибо, – сказала Констанс, чувствуя себя недотепой. – Вообще-то этот кармашек у меня для чеков, поэтому я туда не заглядывала.
– Я считаю, что в таких случаях лучше всего не знать, где что должно лежать. Тогда, когда что-то теряется, ты ищешь везде, ничего не пропуская.
– Твоя логика тоже не без изъяна, – пробормотала она.
– Обсудим это за завтраком. С чем будешь тосты?
– К сожалению, состояние здоровья отца не позволяет ему заниматься делами. – Андреа развела руками, как бы говоря: да, мне очень жаль, но такова жизнь. – Вам придется работать со мной. Надеюсь, это не повлияет на срок подписания договора. Предлагаю провести сверку по согласованным ранее документам, а на субботу пригласить нотариуса.
Констанс перевела взгляд с Андреа Уолшэм на Брайана. Похоже, известие о болезни старика стало для него неприятной неожиданностью.
– Извините, мисс Уолшэм, но уполномочены ли вы заключать эту сделку? В любом случае мне необходимо увидеться с вашим отцом и связаться с моими боссами. – Брайан потер подбородок, что, как уже знала Констанс, являлось признаком замешательства.
– Я вряд ли смогу завершить свою часть работы к субботе, мисс Уолшэм, – сказала Констанс. – В особняке двенадцать коллекций, ее держащих около полутысячи предметов.
В глазах Андреа мелькнуло раздражение, она даже подняла руку, чтобы оборвать Констанс, но в последний момент сдержалась.
– Понимаю вашу озабоченность, мисс… э-э… мисс…
– Эллингтон, – невозмутимо подсказала Констанс.
Все происходящее напоминало сцену то ли из полузабытого фильма, то ли из прочитанной давным-давно книги. То, что предлагала дочь Джереми Уолшэма, было абсолютно не выполнимо. Но больше всего Констанс злило и выводило из себя непонятное молчание Брайана.
– Повторяю, я понимаю вашу озабоченность, мисс Эллингтон, но в деле появились форс-мажорные обстоятельства. И то, что некоторые не в состоянии проделать несложную в общем-то работу за короткий срок, не означает, что ее не способен проделать никто. Вы, надеюсь, понимаете, что я имею в виду?
Констанс посмотрела на Брайана, но тот лишь коротко покачал головой.
– Не смею задерживать вас, мисс Эллингтон, – надменно произнесла Андреа. – Все прочие вопросы мы обсудим с мистером Дорретти.
Ей понадобилось около четверти часа, чтобы успокоиться, придти в себя и приступить к работе. Для себя Констанс уже решила, что, даже если Брайан и не предпримет никаких мер, она сама позвонит Паркеру и Маккормику.
Дав себе слово не думать больше о Брайане, она занялась тем, ради чего ее сюда прислали.
Коллекции, находящиеся ныне в собственности Джереми Уолшэма, собирали несколько поколений его предков. Вкусы у всех были разные, а потому и коллекции отличались не только по направлениям, но и по времени и стилю. Отец нынешнего владельца, Чарлз Уолшэм, систематизировал приобретения предков, составил каталоги и, продав некоторые ценные вещи, устроил экспозиции. В настоящее время в двенадцати из восемнадцати комнат особняка размещались те или иные собрания. Наиболее значимыми считались коллекции оружия и доспехов времен Карла Второго, венецианского стекла и килтов, представлявших едва ли не все кланы Шотландии. Разумеется, поддержание в должном состоянии и хранение всех этих богатств требовали немалых затрат, и Уолшэмы не раз обращались, как к муниципальным властям, так и в более высокие инстанции, но не получили необходимой финансовой поддержки. В конце концов Джереми Уолшэм и решился сделать то, за что его осуждали многие в Шотландии, а именно продать особняк со всеми коллекциями. Кое-кто предлагал ему распродать имущество по частям и получить примерно на четверть больше, но старик заявил, что не желает, чтобы нажитое предками расползалось по свету.
Разумеется, все собрания Уолшэмов уже были изучены и описаны, так что Констанс предстояло лишь проверить наличие экспонатов и провести экспертизу сомнительных хранений. Но попробуйте в одиночку пересмотреть за два дня сотни всевозможных предметов, находящихся в двенадцати комнатах, и вы поймете, что это невозможно.
Тем не менее ей ничего не оставалось, как приступить к делу. Вооружившись планом особняка и захватив соответствующую папку, Констанс начала с угловой комнаты северного крыла, где помещалась так называемая «ближневосточная коллекция», собранная самим Джереми Уолшэмом, самым серьезным и стойким увлечением которого, не считая его покойной жены, была археология.
