встретились в то утро на пляже. Эбби
призналась ему в том, что поняла: происходит нечто, чему она никак не может
найти точного определения.
Хотя ветер переменился, похолодало и начал накрапывать дождь, они не
закрывали дверь в сад - им очень нравился
аромат цветов и тот особый запах, который предвещает приближение шторма.
Постепенно усиливаясь, шум дождя стал
ритмичным и громким, и в нем потонул и первый крик наслаждения, вырвавшийся у
Эбби, и тихий разговор, который они
вели потом.
Эбби никак не могла насытиться Джеком, насмотреться на него. При свече черты
его лица были менее резкими, а глаза
казались темными и таинственными. Когда он снова Поцеловал Эбби несколько часов
спустя, ее тело откликнулось так
бурно, словно жило отдельно от ее разума. Отчасти так оно и было: каждая
клеточка ее тела задолго до того, как Эбби
перестала контролировать его, уже знала, что Джек - тот мужчина, который
предназначен ей судьбой.
- Как прекрасно знать, - говорил Джек, покрывая всю ее поцелуями, - что ты
всегда рядом, на кухне, куда я могу в
любой момент зайти и увидеть тебя.
Эбби едва могла отвечать, так напряжены были от возбуждения все мышцы, так
стеснено дыхание.
- А ты будешь в зале - встречать гостей и следить за тем, чтобы все было в
порядке.
- Или наблюдать за разгрузкой продуктов у пирса, чтобы у тебя всегда было все
необходимое.
Их взаимные ласки переплетались с мечтами о партнерстве, и когда Джек целовал
ее в живот, Эбби с удивлением
подумала о том, как удачно совпали их желания: его - найти себе шеф-повара, ее -
стать этим шеф-поваром.
- Джек! - томно выдохнула Эбби, откинувшись на подушки.
Его губы последовательно и настойчиво прокладывали себе путь от ее шеи вниз,
к животу, бедрам, а когда достигли
сердцевины манящего лона, Эбби задрожала всем телом, руки вцепились в прохладные
простыни, и, ощутив Джека в себе,
она закричала от сладостной муки. Он не давал ей опомниться. Заглянув Джеку в
лицо, Эбби с восторгом отметила, сколь
напряженным было его выражение, как явно светились в нем страсть и неудержимое
стремление покорить ее.
Но вот уже огненная лава, рождающаяся там, где их тела соединились,
разливается по всему телу. Он двигался ритмично,
настойчиво, с почти отчаянной неотвратимостью, вдавливая Эбби все глубже и
глубже в жаркие простыни, словно никак не
мог ею насытиться. И она отвечала в унисон, стремясь вместе с любимым прийти к
финалу этого путешествия.
Как прекрасен во всем был этот мужчина, без малейших усилий вызывавший в ней
предвкушение восторга, желание,
возбуждение, заполнявший ее всю без остатка! Она словно бы совершала отчаянное
восхождение к недосягаемой вершине,
на которой ее ждал острый, непередаваемый словами взрыв наслаждения. От этого
взрыва все внутри словно разбилось
вдребезги и разлетелось на мелкие кусочки. Эбби сама к этому и стремилась, зная,
что, когда фрагменты снова сложатся
вместе, ее ждет невыразимый восторг умиротворения.
Через несколько мгновений Эбби почувствовала, что и Джек достиг кульминации.
Когда наконец он, тяжело дыша,
положил голову ей на плечо, Эбби обняла любимого и поняла, что нет на свете
ничего естественнее и правильнее этой их
близости.
Утром она проснулась рано от шума дождя, барабанившего за окнами, и с
тягостным ощущением, что все не так. Эбби
спрашивала себя, возникло бы это ощущение, если бы Джек лежал рядом, обнимая ее
во сне? Но его не было. На тумбочке
возле кровати лежала записка, огонь в камине погас, и сквозь оконное стекло в
комнату проникал слабый, размытый луч
восходящего солнца.
Неподвижно лежа в постели, Эбби пришла к заключению, что не может решиться.
Ни на что: ни на замужество, ни на переезд, ни на смену профессии.
И как она смела думать, что может работать шеф-поваром в ресторане Джека?
Ведь этот ресторан - его заветная мечта.
А она ее разрушит. Да, она любит готовить. Ну и что из этого? Ее любовь к
кулинарии вовсе не означает, что она в состоянии
вести дело на том уровне, какой требуется Джеку Хейсу. Нет, это невозможно.
Шоколадный фестиваль был событием, лежащим за пределами заветной мечты. Как и
сам Джек. Теперь в холодном,
размытом свете восходящего солнца, в комнате, не согретой жаром камина, не
освещенной загадочными бликами свечи,
Эбби, более не опьяненная шампанским, изумилась своему легкомыслию: "О чем я
только думала?" Но больше всего пугало
то, что ее повседневный мир уже никогда не будет таким, каким был прежде.
Она заставила себя сесть и взяла с тумбочки записку Джека.
Спи, моя красавица. Я совершаю утреннюю пробежку по берегу. На обратном пути
куплю нам с тобой горячих
круассанов. А потом мы пойдем кататься на роликах.
Люблю. Джек.
Быстро одеваясь, собирая вещи и перепрыгивая через две ступеньки по пути в
свою "Комнату Джульетты", Эбби
убеждала себя, что так будет лучше для них обоих. Влетев в свой номер, она
наскоро упаковала чемодан, запихала
удивленную и недовольную Йоду в дорожную клетку и помчалась вниз, к стойке
регистрации.
- Вы уезжаете так рано? Но ведь ваш самолет вылетает только в десять. -
Хозяйка пансиона не могла да, видимо, и не
хотела скрыть свое удивление и огорчение.
- Мне нужно немедленно отсюда уехать, - спокойно и уверенно произнесла Эбби.
- Да, Молли, и я хочу попросить
вас об одолжении.
- Ну разумеется, дорогая, - ответила та, но взгляд ее мудрых голубых глаз был
грустным.
- Вы не передадите Джеку эту записку? И пожалуйста, скажите ему, что Каллиста
- ну, кошечка, которую мы спасли,
- осталась здесь. Я хочу, чтобы она жила с ним... - Чуть не всхлипнув на
последних словах, Эбби тут же взяла себя в руки
и почти рассмеялась... - Это уже, кажется, два одолжения. Простите. Простите,
что оставляю кошку в номере, но...
- Дорогая, вы меня беспокоите. Вы уверены, что делаете то, что нужно?
- Да... нет... я... Такси приехало, мне нужно бежать, Молли. Я чудесно
провела здесь время, мне хочется, чтобы вы об
этом знали.
Эбби подхватила свои вещи и, стараясь не замечать, с каким озадаченно-
печальным выражением смотрит на нее Молли,
бросилась к двери, не заботясь о том, что волосы вымокнут в один момент, что
пальто надето лишь на одно плечо. Эбби
понимала только одно: нужно уехать отсюда до того, как Джек все узнает,
постарается остановить и тем самым разрушит и
