— По-моему, нам упорно на что-то намекают. Тебе не показалось?
— Нет! — отрезала Тэсс.
— Лично меня больше всего тронул десерт в форме сердца.
Она лишь молча сверкнула глазами, не найдя достаточно убийственной отповеди. Почему эти люди не выбрали себе другую жертву, например мужчину за соседним столиком? Он праздновал свое шестидесятилетие, и разве это не был подходящий случай, чтобы обслуживать его в костюмах сиделки и могильщика? Того, кто додумался подать основное блюдо в костюмах Скарлетт и Ретта, вполне могла осенить и такая идея!
Когда некоторое время спустя Закери остановился у дома Тэсс и заглушил двигатель, она услышала щелканье замка, а когда попыталась открыть дверцу, то не смогла. Закери безмятежно выдержал ее возмущенный взгляд.
— Отопри! Уже поздно, и мне пора…
Он приложил палец к ее губам, останавливая готовые излиться упреки.
— Не нужно ничего говорить. Сейчас только девять, детское время. Если ты пообещаешь не бросаться вон, словно тебя ошпарили, я отопру замок.
Странное дело, Тэсс оставалась спокойной. Шарахаться от этого человека было нелепо.
— Кэти будет меня ждать… — все же сказала она. — Я всегда читаю ей на ночь.
— Несколько минут ничего не решают. Вспомни, я терпеливо высидел полтора часа костюмированного действа, и ты должна мне за это хотя бы короткий разговор на прощание. Я целые дни провожу с детьми, и мне очень недостает нормального, взрослого общения.
— И о чем же ты хочешь поговорить? — настороженно спросила Тэсс.
— Ну, поскольку мы уже обсудили погоду, телевидение, национальный долг, то эти три темы смело можно исключить. — Он сделал вид, что размышляет, потом прищелкнул пальцами: — Идея! Давай побеседуем о тебе. Этой темы, помнится, мы едва коснулись.
Тэсс насторожилась. Жизненный опыт говорил, что, впуская мужчину в свою личную жизнь, тем самым открываешься для возможного удара, как боксер на ринге.
— Основное ты обо мне знаешь.
— Разве? А мне сдается, что я не знаю почти ничего. — Как уже было однажды, рука Закери опустилась на спинку сиденья за спину Тэсс, и он придвинулся ближе. — По-твоему, я не заслуживаю доверия?
— Заслуживаешь. Если бы я думала иначе, то уже с криками бежала бы к дому.
— Я не об этом. Ты знаешь, что я не обижу тебя, но опасаешься, что пострадают твои чувства.
— Если это так очевидно, зачем было спрашивать?
— Потому что мне нужно понять… — Закери погладил Тэсс по щеке так легко, что она едва ощутила прикосновение. — Что случилось между тобой и твоим бывшим мужем?
Она непроизвольно отпрянула: это был тот самый вопрос, которого она боялась больше всего.
— Отопри дверцу сейчас же!
Он со вздохом нажал кнопку на приборной панели. Тэсс выскочила из машины и бросилась к дому. За спиной послышались шаги. Она заторопилась, но так и не сумела укрыться в доме. Закери поймал ее за руку у самых дверей и заставил повернуться к нему лицом.
— Что он сделал?
— Ничего, просто бросил! Вечером еще был, а утром исчез! И не просто исчез, а прихватил все, что мы вместе накопили! Мне пришлось объяснять троим маленьким детям, что папе они больше не нужны! А потом я выбивалась из сил, чтобы одеть их и прокормить! — С каждым словом в груди нарастало болезненное жжение, словно горечь проникла даже в легкие, отравляя воздух, которым Тэсс дышала. — Теперь ты знаешь все! Ты доволен? Понятно тебе, почему я не могу, не могу никому довериться?
— Наконец хоть какой-то шаг вперед, — спокойно произнес Закери, потянул ее к качелям и усадил. — Мне остается доказать тебе, что не все мужчины одинаковы.
Он уселся рядом и положил голову Тэсс к себе на плечо. Она не противилась. В душе ее словно прорвался давний нарыв, но вместо облегчения осталась лишь неимоверная усталость. Сил было ровно столько, чтобы держаться прямо. Ее пронзила дрожь, и в ответ на это объятие стало крепче, словно Закери старался согреть ее.
— Ты пыталась разыскать его?
— Как? — спросила Тэсс, невесело улыбнувшись. — Розыск требует денег, а у меня ничего не осталось.
— Хочешь, я помогу? Моих связей на это хватит.
— Я уже сказала, что не желаю ничьей помощи. И потом, я предпочитаю никогда больше не слышать о Брэде. Он бросил семью без поддержки и тем самым потерял все свои права.
— А это справедливо по отношению к детям?
— Когда в тот день он выходил за порог, он походя растоптал справедливость.
Вечер был безветренным и теплым, но Тэсс пробрал ледяной холод, и она крепче прижалась к плечу Закери вопреки собственным благим намерениям.
— Позволь мне быть твоим другом, Тэсс.
— Только другом, ничем больше?
— Нет, конечно. Но пока я согласен на дружбу.
Она не знала, что сказать, так как никогда не имела друга мужского пола.
— Я умею выслушать, — продолжал Закери. — Я научился этому с Лори. Ты всегда сможешь выплеснуть на меня все, что накопилось за день, и я не буду иметь ничего против.
— Заманчиво, конечно! — И Тэсс неожиданно для себя засмеялась.
— А главное, честно.
Она обвила рукой сильную шею, ища утешения, поддержки и всей душой желая побыть в надежных объятиях, чего так давно не случалось в ее жизни.
— Но ты должен знать, что пока я не могу дать тебе ничего большего.
— Я подожду.
Словно угадав потребность Тэсс, Закери обнял ее, слегка баюкая. Это было и в самом деле дружеское объятие, и постепенно на ее усталую душу снизошел покой. Она услышала звуки ночи: лай собаки в доме дальше по улице, рокот мотора проезжающей машины. Жизнь продолжалась и теперь, как продолжалась все время с самого переезда Тэсс в Симаррон, но сама она впервые ощутила, что начинает жить. Ей так нужно было выговориться, выплеснуть наконец давний гнев на Брэда, а бабушка Кайм с ее слабеющим здоровьем была для этого неподходящим объектом. Если бы Закери и в самом деле мог стать ей просто другом! Если бы он перестал давить на нее, дал ей выпрямиться после удара, дал отдышаться!
Сидя рядом с ним на качелях, Тэсс слышала ровный стук его сердца, ощущала, как мерно вздымается широкая грудь, а когда отстранилась, то не до конца, позволив себе покоиться головой на его плече.
— Может, это и к лучшему, — произнесла она задумчиво. — Когда что-то переполняет меня, я обычно делаю пробежку. Близится осень, дни становятся короче, и не так уж приятно в одиночку бегать с наступлением темноты. Брэд пробежек не признавал, а Брюс сразу окажется за десять кварталов…
— Я буду рад компании. Надо только выбрать время, подходящее для нас обоих. Пробежки и для меня что-то вроде лекарства от стресса.
