но выходит плохо.
– Почему бросили? Не добились должных результатов. Травма?
– Ммм, – подбираю слова.
– Вы извините меня. Я просто хореограф, а в прошлом балерина, и отдала всю жизнь балету. А у вас образ настоящей танцовщицы, так и вижу вас в главной партии постановки «Ромео и Джульетта».
– Нет, – качаю головой, – я была не столь способна. Реальная жизнь диктует свои условия, и я выбрала другую сферу, – смотрю на Романа, не понимая, должна ли была я это говорить. Но ведь он просил быть собой. Калинин улыбается мне.
– Очень жаль, Елизавета. Но вы правы, иногда жизнь нам диктует свои условия.
Дальше мы просто ужинаем, общаясь, как старые знакомые. Точнее, говорят больше Эвелина и Роман, я лишь иногда отвечаю на поставленные вопросы, либо соглашаюсь с Калининым. Муж Эвелины тоже поддакивает ей, со всем соглашаясь. В конце ужина мужчины решают, что обсудят дела в понедельник в рабочей обстановке и перекидываются лишь парой фраз о каких-то поставках.
– А как вы относитесь к охоте, Павел? – интересуется Роман, когда нам приносят счет.
– В общем, не против.
– Павел, не думаю, что это хорошая идея, – перебивает его жена. Сразу видно, что она главная в их паре, и на это так забавно смотреть. Взрослый мужчина тушуется перед женщиной.
– Я подумаю, Роман, – с нажимом отвечает он, пытаясь окончательно не выглядеть подкаблучником.
– Не переживайте, у нас хорошие маршруты и опытные егеря.
– Знаете, Роман, я переживаю по другому поводу, – усмехается женщина. Ее муж допивает вино, и она недовольно морщится, посматривая на его бокал.
– Можете не озвучивать свои переживания, Эвелина, – тактично говорит Роман.
Мы прощаемся и расходимся каждый по своим машинам.
Вино меня немного расслабило, и я уже не так скованна, но из головы не выходят слова Романа о том, что я его невеста. Не могу смотреть в его сторону, боюсь, он все прочтет в моих глазах. Кусаю губы и сжимаю нежную ткань платья. Дышу. Глотаю его свежий запах, чувствуя, как кружится голова.
Машина останавливается в подземном гараже жилого комплекса, и я замираю.
– Посмотри на меня, Елизавета, – просит Роман.
Поворачиваюсь. Хорошо, что в машине полумрак и моего смятения не видно.
– Спасибо за вечер, ты была умницей.
– И тебе спасибо, – отвечаю я. – Я пойду?
– Нет, – усмехается. – Сначала озвучь все, что творится в твоей голове.
Ну, конечно, от этого мужчины ничего не скрыть.
– Ты сказал, что я твоя невеста… – не понимаю, что говорить дальше.
– И? – вынуждает меня продолжать.
– Ничего…
– Елизавета, – глубоко вдыхает. Опускаю глаза, смотря на свои руки. Его теплые пальцы берут меня за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. – Я озвучил правду. В мои планы входит женитьба. Тебя не устраивает статус моей невесты?
– Нет… Да… То есть… – совершенно теряюсь.
Роман наклоняется, прислоняется губами к моему уху и выдыхает. Мурашки по коже, головокружение усиливается, закрываю глаза, глубоко вдыхая.
– Переспи с этой мыслью, Елизавета. И скажи мне «да». Я занятой человек, уже не мальчишка, и мне нужна жена. Именно такая, как ты, – говорит он, целует мочку моего уха, вынуждая меня содрогнуться, и отпускает. – Андрей, проводи девушку, – распоряжается он.
Водитель тут же выходит и открывает для меня дверь. Выхожу, не оглядываюсь и, словно в тумане, иду к лифту.
Глава 18
Елизавета
Роман велел переспать с этой мыслью. А я вообще не спала. Задремала только под утро и проспала почти до обеда. Проснулась, Верки уже нет. А хочется ей все рассказать и спросить совета.
Не готова я замуж.
Совсем не готова.
Если он слишком занят для ухаживаний, то я слишком консервативна в этом вопросе. Завтра мне нужно как-то выходить на работу, завтракать с Калининым, обедать и о чем-то беседовать…
«Мне нужна жена».
Все так просто у него. Как товар в магазине. Мне нужна жена, выдайте мне такую, как эта.
Выхожу из ванной и вдруг понимаю, что, несмотря на величие и антураж, мне совсем не нравится эта квартира. Первое впечатление прошло, и она кажется мне слишком большой и холодной.
Домой хочу.
К маме.
Внутри тревожно и неспокойно, словно надвигается что-то нехорошее. Какой парадокс. Я боялась несерьёзности Калинина, а нарвалась на брак.
Не знаю, как включается этот чудо-аппарат, поэтому делаю себе чай покрепче, вынимаю из холодильника творог, поливаю его медом, ем, не чувствуя вкуса, и гляжу на дождь за окном.
Слышу, как дверь открывается, и замираю. Понимаю, что это, скорее всего, Вера, но все равно напрягаюсь. У Калинина есть код, это, в конце концов, его квартира, и он имеет права явиться, когда захочет. А мне кажется, теперь у него слишком много прав на меня.
Выдыхаю, когда Вера проходит на кухню и ставит передо мной торт. Мой любимый, йогуртовый, с малиной. Улыбается. Прямо светится вся, словно выиграла в лотерею.
– Ты что, только проснулась? – интересуется она. – Вот ты соня.
– Ночью не спалось, уснула только под утро. У нас праздник? По какому поводу торт? – Верка склонна к полноте и следит за фигурой, поэтому сладости для нее – это великий праздник. Она хитро кивает и включает кофемашину, подставляя пару чашек.
Молча принимается распаковывать и резать торт.
– Вера. Рассказывай, – слегка толкаю ее в плечо.
– Я буду жить у Димки, – выдает она.
– Как?
– Он предложил. Его мама снова болеет. Нужно кому-то присматривать за Нютой.
– Вера… – глотаю воздух, не зная, что сказать. Я понимаю, что это для нее важно. Дима ей нравится, и это ее шанс, но… – Ты оставишь меня одну?
– Лиз, ну почему сразу одну? Мы же уже это обсуждали. Я не могу здесь жить. Но навещать буду часто. Ты только позвони, и я приду, – раскладывает торт по тарелочкам, открывает холодильник, вынимая пакет сливок. Она любит двойные сливки в кофе, поэтому всегда добавляет больше.
– Он замуж меня зовёт, – сообщаю я.
– Что? – подруга резко разворачивается, и сливки выплескиваются ей на кофту. – Черт, – ругается она, смотря на подтеки. – В смысле замуж?
– В прямом, в ближайшее время, – ложусь на руки на стол и закрываю глаза.
– Через две недели знакомства?
– Ага.
– Так, я в душ. Переоденусь и переварю эту новость. А ты подробно мне все расскажешь.
Киваю, смотря, как подруга убегает, на ходу снимая кофту. Нечего тут рассказывать, я сама ничего сообразить не могу, словно в тумане иду, а руководит мной Калинин.
В дверь звонят. Мы никого не ждем. Но я иду открывать, мало ли что. Как я поняла, попасть на территорию комплекса чужому человеку очень сложно, нужно разрешение.
Заглядываю в глазок.
Я помню этого мужчину. Он уводил меня из кабинета, когда ко мне приставал начальник. Мирон, кажется. Открываю. Высокий, внушительный брюнет лет тридцати пяти. Серьёзный, спортивный, но страха, как Роман, не вызывает.
– Добрый день, – сдержанно кивает мне. – Ваши вещи привезли.
Киваю. Да, Роман обещал, что наши вещи доставят.
– Проходите, – распахиваю дверь, мужчина входит, а следом за ним два парня с нашими сумками. В какой-то сторожевой позе Мирон
