— Где вы слышали о моем ликерном торте? Кто-то уже сообщил вам, что это мой фирменный десерт? Конечно, дорогая, вы отведаете это лакомство. Один момент, я только поставлю чайник.
Арабиа направилась на свою кухню, зазвенела посуда, донеслись обрывки песни. Этим вечером Арабиа действительно пребывала в прекрасном настроении — не потому ли, что наслаждалась своей выходкой по отношению к миссис Стенхоп?
Наконец Арабиа с подносом, на котором дымились две чашки горячего шоколада, появилась перед Крессидой.
— После полудня я пила чай с этой жалкой Стенхоп, — заметила она, сервируя стол. — Я должна быть добра к ней, но, боже мой, ее каракули в блокноте… А говорить с ней — все равно что развлекать мраморную статую!
Крессида от души рассмеялась. Арабиа чудесна, восхитительна!
— Я надеялась хоть немножко позабавиться, — продолжала Арабиа, — ведь всегда можно найти способ расшевелить собеседника. Но нет! Невозможно! Стоит ли тратить время на чтение банальных фраз в ее блокноте? Доктор запретил ей разговаривать, по-видимому, чтобы избежать операции на горле. На самом деле, я думаю, мир не много потерял от того, что миссис Стенхоп лишилась голоса. Дорогая, вот обещанный торт! — Арабиа торжественно передала гостье тарелку с огромным куском бисквита с кремом. — Угощайтесь, он пропитан ликером. Это приведет вас в хорошее расположение духа. Торт сделал маленькую Стенхоп очень разговорчивой.
— Миссис Стенхоп не очень хорошо чувствует себя, я только что была у нее, — вскользь заметила Крессида и принялась за торт. Вряд ли он отравлен, если Арабиа по первой же просьбе принесла его. Это подтверждало, какую чушь несла миссис Стенхоп.
— Чему же удивляться? Она буквально набросилась на торт, будто не ела три дня, и даже выскоблила тарелку. Знаете, муж оставил ее — трудно винить его в этом, не правда ли? — и миссис Стенхоп тяжело в одиночку поставить на ноги своего долговязого мальчишку. Вот почему я дала им квартиру. Я иногда поддамся сочувствию, а потом жалею об этом. Ешьте, пожалуйста, торт. Если вам понравится, я приготовлю его для вечеринки в вашу честь.
— Торт превосходный, — искренне похвалила Крессида. Когда десерт был съеден, а шоколад выпит, она осторожно спросила: — Арабиа, вы рассказали мне о Люси правду?
— С чего бы мне лгать? — надменно осведомилась пожилая леди.
— Я без конца думаю о причине смерти Люси, — упорствовала Крессида. Ей вспомнилась свадебная фотография, найденная в магазине. Почему Люси должна была умереть так таинственно и трагически, если была действительно счастлива, выйдя замуж?
Арабиа торопливо заговорила.
— Я похоронила прошлое. Пусть моя дочь не та девушка, которую можно назвать совершенно непорочной. Это было трагическое стечение обстоятельств. Но что может быть ценнее, чем жизнь? Я сильно любила ее и, когда она умерла, испытала такой удар и такое горе, что чуть не сошла с ума. И тогда я придумала сказку, что могу начать жизнь сначала. Люси была чудная, нежная и невинная, пока… Но я не хочу говорить об этом. С сегодняшнего дня эта тема объявляется запретной.
— Но, Арабиа, я хочу знать…
Арабиа подошла к Крессиде и приложила палец к ее губам.
— Ни слова больше, дорогая. Я не позволю Люси войти в вашу жизнь. Вы очень напоминаете ее, и я путаю настоящее с прошлым. Однако вы — это вы, и не надо жить с мыслью об умершей. Я приняла твердое решение — уберу все из комнаты Люси. Не надо было делать там музей. Мистеру Маллинзу понравились кое-какие вещи, например, ночник, который я подарила Люси на семнадцатилетие. Вы обратили на него внимание? Он украшен маленькими фигурками из мейсенского фарфора. Помню, Люси пришла в восторг от ночника и… Нет, нет, не будем больше об этом.
— Пожалуйста, продолжайте, мне интересны ваши воспоминания.
Арабиа решительно покачала головой. Ее морщинистое старческое лицо вдруг утратило свою нежность и теперь выражало упрямство и скрытность.
— Люси это не вернет.
— Вы не хотите рассказать мне о ней чуть больше? Или о Ларри? Люси была влюблена в Ларри или нет?
— Думаю, да, но чувства девушек непостоянны. И изменчивы.
— А ребенок?
— Я же просила! Держите язык за зубами! — Впервые Арабиа рассердилась на Крессиду. Почему? В самом деле хотела навсегда вычеркнуть Люси из памяти или боялась, что Крессида узнает слишком многое?
— Но я хотела написать рассказ о ней, — улыбнулась девушка. — Это была бы захватывающая история: бальное платье, красные розы, незаконченный дневник, приглашение, на которое она не ответила, мужчина, которого она любила…
— Вы хотите знать, как умерла Люси, но поймите, это расстраивает меня. Мы будем говорить о других вещах. Хотите еще торта? — Крессида мысленно отметила, что чувствует себя прекрасно. — Я собираюсь изменить завещание, — продолжала Арабиа светским тоном.
Крессида с опаской взглянула на собеседницу и получила в ответ теплую дружескую улыбку.
— Так глупо оставлять деньги чужим людям. Вы позволите дать вам немного денег?
— О нет! Пожалуйста, не надо!
— Почему? Это доставит мне удовольствие.
— Нет. Том никогда не разрешит мне взять их.
Арабиа игриво погрозила пальцем:
— Боюсь, Том слишком деспотичен. Вы в самом деле влюблены в него?
— Конечно…
— Неужели вы думаете, что Том способен открыть вам жизнь, полную чудесных неожиданностей? Вы на перепутье, дитя мое. Да-да, я Права. Так что долой Тома и его мнение!
— Но могут возникнуть… недоразумения с вашими родственниками, — робко заметила Крессида, вспомнив о предупреждении Джереми.
— Но я одна в целом свете! — победно воскликнула Арабиа. — Нет ни кузенов, ни племянников, ни сводных сестер или незаконнорожденных детей. О каких неприятностях может идти речь, позвольте спросить? Послушайте, дорогая, вы сделаете меня счастливой, если примете деньги. Я обожаю доставлять удовольствие приятным мне людям.
— Я тоже, — прошептала Крессида, уже зная, что не сможет отказать старой леди. После смерти Арабии она распорядится ими так, как обещала Джереми, иначе и быть не может. К тому же Арабиа выглядит вполне здоровой и бодрой, бог даст, проживет еще лет десять — пятнадцать, а за это время она может не один раз пересмотреть завещание.
— Решено! — захлопала в ладоши Арабиа. — Завтра я позвоню своему адвокату. Спасибо вам, милочка, за прелестный, прелестный вечер. А теперь пора спать.
Арабиа действительно была счастлива, что может облагодетельствовать симпатичную ей девушку. Всю жизнь она делала щедрые подарки или не дарила ничего вовсе, поскольку не хотела притворяться. Многие заискивали перед ней, надеясь быть упомянутыми в ее завещании, и старая леди знала это. Но Крессида не такая, за долгую жизнь Арабиа научилась отделять зерна от плевел. Она возблагодарила судьбу, которая свела ее с этим милым невинным ребенком. Весна, какой бы ни была короткой, вернулась. Теперь она может крепко спать. Дьявол изгнан из этого дома.
