— Не за что, — улыбнулась Кристал.
Марианн с некоторой завистью наблюдала за ними. На нее Райф никогда не смотрел так, как в тот момент на Кристал. В его глазах при взгляде на нее всегда сквозила настороженность.
— Вы очень любите своего отца, это понятно, — заметила Кристал. — Но и его нетрудно понять. Я-то помню, каким непоседой он был в молодости.
Ему трудно свыкнуться с тем, что он вынужден вести менее активный образ жизни.
— У него еще и характер не из легких, — удрученно признался Райф. — Нужно иметь ангельское терпение, чтобы с ним справляться.
— Ну, у меня терпение не ангельское, и я не буду мириться с его капризами, так что со мной он не соскучится.
— Вот и отлично, Кристал. Скука — вот что его раздражает больше всего.
Райф перевел глаза на Марианн, и у нее сжалось сердце. Взгляд его сразу посуровел.
— Спасибо, что согласилась отпустить Кристал.
— Ну что ты, какие пустяки. — Марианн покраснела.
— Я в конце недели возвращаюсь в Америку и боюсь, что застряну там, по меньшей мере на месяц, — сказал Райф, когда она и Кристал сели в машину. — Накопились дела, пока я тут занимался поисками дома для отца. Я бы хотел вас обеих пригласить на ужин до моего отъезда, чтобы отблагодарить за помощь.
— В этом нет необходимости, — быстро ответила Марианн. — И твой отец еще может не пригласить Кристал переехать к нему.
— Думаю, пригласит, но мое предложение не только с этим связано. Один ужин. Вам обеим надо развеяться и набраться сил.
Марианн собралась было снова отказаться, ко Кристал опередила ее:
— Спасибо за приглашение, Райф. Мы его принимаем. Да, Анни?
Вопроса в голосе Кристал не прозвучало, это было скорее утверждение. Марианн хотелось отправить их вдвоем, но она понимала, что Кристал расстроится и не согласится пойти без нее.
— А как же твой отец? Не лучше ли тебе провести некоторое время с ним, раз ты уезжаешь надолго? — спросила Марианн нервно.
— Я собирался и его пригласить присоединиться к нам. Не возражаешь?
По хитрым глазам Райфа было видно, что он наслаждался ее беспомощностью.
— Конечно нет, — еще больше краснея, ответила Марианн.
— Вот и прекрасно. Я вам позвоню завтра, чтобы договориться о времени.
— Будем ждать.
Когда Райф закрыл дверцу, Марианн вздохнула с облегчением. Она моментально завела двигатель, и машина рванула с места. Но образ Райфа и его насмешливая улыбка так и остались перед глазами Марианн до самого дома.
Эндрю Стид позвонил вечером того же дня и пригласил Кристал переехать к нему на все время работ в «Сикресте». Кроме того, он попросил ее сказать Марианн, что та может в любое время навещать подругу и при желании обедать и ужинать с ними.
— Ездить в коттедж на обед и ужин? Что за глупости! — воскликнула Марианн, когда Кристал передала ей предложение Эндрю. — У меня будет много работы здесь. Ну, разве что изредка.
— А мне кажется, это разумная идея. Мы будем каждый день видеться, и тебе не придется думать о готовке. Ну и я не буду за тебя переживать.
— Посмотрим… как получится, — ответила Марианн, хотя у нее не было ни малейшего желания проводить много времени в обществе Эндрю Стида.
Она ничего против него не имела и, наоборот, даже хотела бы поговорить с ним о его отношениях с ее матерью, но для начала нужно было узнать его получше. Впрочем, нет! Она не собирается узнавать его получше! Часто бывая у Стида-старшего, она может случайно наткнуться на его сына.
Марианн покачала головой и постаралась вникнуть в лежащие перед ней чертежи. Однако вскоре поняла всю бесполезность своего занятия. Ее беспокоила перспектива ужина с ним. Чего она боится? Она боится Райфа. Вернее, не его самого, а того, что он может разбить ей сердце.
Какая глупость! Она же не любила Райфа, как же тогда он может разбить ей сердце? Да, ее тянет к нему, но это лишь страсть, неконтролируемое влечение, которое быстро пройдет. У нее сложный период в жизни, поэтому она не может думать и вести себя спокойно и логично. Все наверняка объясняется тем, что мысли о Райфе отвлекают ее от грусти.
Но может, все-таки лучше пойти к психологу? Нет, она знает самый лучший способ отвлечься от грустных мыслей — работа. Сейчас ей надо сконцентрироваться на ремонте «Сикреста» и устройстве, в нем гостиницы. За работу!
Райф дал ей два дня, чтобы подготовиться к совместному ужину, но и этого времени Марианн не хватило. Она с замирающим сердцем открыла ему дверь, когда он заехал за ними, да так и осталась стоять с открытым ртом. У нее не хватило бы слов, чтобы описать, как потрясающе выглядел Райф в смокинге и белой рубашке. Мотор такси выжидательно гудел, Эндрю помахал ей рукой с заднего сиденья, но ее внимание было всецело поглощено младшим Стидом.
— Привет. Вы готовы? — протянул Райф. — Или мне сказать таксисту и отцу, что вас надо подождать?
— Нет, мы готовы. Сейчас только Кристал проверит, все ли выключено в кухне. Она без этого не выходит из дому, хотя я не помню ни одного случая, чтобы она…
— Если не следить, то рано или поздно несчастье и произойдет, — прервала ее появившаяся в холле Кристал, которой очень шло темно-синее вечернее платье до пола, подобранное ей Марианн специально для ужина.
Они собирались в самый дорогой в округе ресторан, находившийся в соседнем городке. Ни Кристал, ни Марианн в нем, разумеется, никогда не были, поскольку там собирались лишь люди, не привыкшие считать свои деньги.
— Осмелюсь предположить, что все мужчины будут нам с отцом сегодня вечером завидовать, — широко улыбаясь, заявил Райф, оглядывая обеих женщин.
— Спасибо, — поблагодарила его Кристал и, подхватив Марианн под руку, направилась к такси.
Марианн все еще чувствовала, как гулко бьется ее сердце. Ей был приятен комплимент Райфа, и она лишний раз порадовалась тому, что надела вечернее платье с медным отливом, которое ей подарили родители. В нем она чувствовала себя комфортно и достаточно уверенно. Она и предвкушала предстоящий ужин, и боялась его. Ей хотелось провести вечер с Райфом до того, как тот уедет обратно в Америку, но уже само это странное желание пугало.
Эндрю пересел на переднее пассажирское сиденье, и Марианн оказалась зажатой между Райфом и Кристал. Как она ни старалась не обращать внимания на то, что его бедро плотно прижато к ее ноге, у нее ничего не получалось, отчего ей все сложнее и сложнее было участвовать в общей беседе. Под конец пути она признала свое поражение и замолчала. На ее счастье, к этому моменту они уже почти подъезжали к ресторану.
