Строчки расплывались перед глазами, и мне понадобилось несколько минут, чтобы прочитать и осознать написанное.
— Когда она это написала? — сдавленно спросила я.
— Не знаю. Возможно, незадолго до смерти. Отец говорил, что ей удалось скрывать до самого конца…
Повисло тягостное молчание, а я снова и снова перечитывала строки, написанные маминой рукой. Это был ее почерк. Я узнала. На глаза навернулись слезы, и в груди защемило от тоски.
— Значит, она и правда любила его… — прошептала я, едва сдерживаясь.
— Любила, — эхом повторил Ник.
В памяти пронеслись картинки из прошлого, как мама и папа были счастливы…
Папа, который, как оказалось, вовсе и не папа мне…
— Так он поэтому, да? — осипший голос слушался плохо. Я едва справлялась с эмоциями, которые захлестнули меня, когда в полной мере дошел размах ситуации. — Поэтому отослал меня? И ты тоже… Я ведь не родная, поэтому и не нужна…
Слезы удержать не вышло. Боль в груди нарастала все сильнее. Меня словно наизнанку вывернули. Теперь отстраненность отца была понятна. Хотя какого отца? Отчима! Выходит, он просто терпел меня ради любимой женщины, а когда ее не стало…
— Ты что, Ева? — нахмурился Никас, сделав ко мне шаг, но я тут же отшатнулась.
— Не трогай меня! Не смей!
— Ева, успокойся, — мягко попросил он. — Давай поговорим…
— Когда ты узнал?
— Только сегодня. Клянусь, я был уверен, что мы с тобой родные. Я же с ума сходил, потому что считал, что мне нельзя тебя… — Никас осекся, глядя на меня с таким желанием.
— То есть ты, что… давно ко мне… меня…
— Да. И теперь…
— Что теперь? — ужаснулась я, снова отступив назад. — Это ничего не меняет! Я выйду замуж за Алана!
Никас помрачнел и шагнул ко мне, пугая до одури своим взглядом.
— Черта с два! — прорычал он. — Никакой свадьбы не будет, поняла? Я запрещаю!
Я застыла на месте, не веря своим ушам. Так резко изменил свое мнение…поцеловал…
— То есть ты собирался отдать меня замуж, потому что все это время… хотел… из-за этого?! — Ник молчал, но мне и не нужны были слова — ответ я отлично прочитала в его глазах. Так и было. В угоду своим демонам он был готов сломать мою жизнь! — Ненавижу тебя! — выкрикнула и, развернувшись, рванула к двери. Но брат успел подскочить и удержать меня за плечо.
— Ева! Угомонись!
— Не трогай! Не трогай, слышишь?! Из-за своих желаний ты готов был…
— Да очнись ты! — он встряхнул меня так резко, что остальные слова я просто проглотила. — Ты хоть понимаешь, как я себя чувствовал? Я же считал себя мерзавцем, понимаешь? Я должен был тебя обезопасить!
— Как? Выдав замуж против желания? — горько спросила я. — Нет, Ники, ты потакал своему эгоизму. Ты и твой отец. Вы оба. Одному я не была нужна, потому что не дочь, а тебе… Ты просто испугался своих желаний и упростил себе задачу. Вот и все. Вам обоим было наплевать на меня. Я обоих вас ненавижу!
Ник отшатнулся, резко отпустив меня. Лицо у него было такое, словно я ударила его в сердце ножом.
— Ты не понимаешь…
— Напротив. Понимаю. Как никогда. Теперь я, наконец, знаю, за что со мной так, и почему я оказалась за бортом семьи.
— Не смей уходить! — донеслось мне в спину, когда я была уже у двери.
— А то что? Что ты мне сделаешь?
— Не дури, Ева. Понимаю, это все для тебя шок, и нужно время, чтобы осмыслить. Но прошу — не бросайся в омут с головой. Остынь. После мы еще раз обсудим.
— Я видеть тебя не хочу, понял? Забудь про меня. У тебя не было и нет сестры. А ты для меня умер!
— Думаешь, ты одна жертва в этой ситуации? — процедил Никас. — Можешь пожалеть себя, пострадать. Поистерить. Закатывай сколько угодно скандалы, но за ворота тебя не выпустят. Так что не делай глупостей.
— Посадишь на цепь? — разозлилась я еще сильнее. — Ради чего? Думаешь, так ты добьешься взаимности? Серьезно? Да мне противно рядом стоять!
— Правда? — неожиданно ухмыльнулся он. — А мне вот помнится, как ты сама еще пару лет назад строила глазки мне и флиртовала. Скажешь, не было такого? Или, по-твоему, так и ведут себя со старшим братом?
Ответить мне было нечего. Казалось, в этот момент у меня просто исчезла возможность дышать. Потому что… Потому что я знала, что имел в виду Ник.
— Я не видела в тебе тогда брата, я просто хотела быть тебе хотя бы другом… после того, как ты… бросил меня… — сдавленно выдохнула я.
— Другом? Нет, Ева. Мне нужна не дружба. Теперь ты об этом знаешь.
О том, что знать это я не хотела, говорить смысла не было. Сжав в руке письмо мамы, молча вышла из кабинета и поплелась к себе в комнату. Я не сомневалась — с территории меня не выпустят. Брат уже позаботился об этом. Но, честно говоря, у меня и не было никаких сил куда-то бежать. Весь запал как-то иссяк, и осталось только щемящее чувство тоски и одиночества. А еще понимание того, что я жила во лжи столько времени…
Я заперлась в своей комнате, боясь, что Ник догонит и захочет продолжить разговор.
Я ошиблась.
Оставшись одна, медленно осела на пол. Мысли путались, а внутри было странное чувство, будто меня взяли и выпотрошили. Казалось, у меня выбили землю из-под ног и не дали обрести хоть какое-то подобие опоры.
Мой отец мне не отец…
Эта страшная мысль билась во мне, причиняя боль. Как? Почему? Зачем они это скрывали, если в итоге… Почему не признался и не сказал честно, что я ему попросту не нужна без мамы?
С диким остервенением перебирала в памяти все моменты, когда папа проводил со мной время. И ни разу я не почувствовала от него фальши или неискренности.
Неужели он мог настолько хорошо притворяться?
А что если он и маму не любил, а всего лишь делал вид? Ведь так искусно изображать родительскую любовь не один год непросто.
Но папа справился…
А точнее, и не папа вовсе.
Я думала, мне было больно, когда меня отправили за границы семьи. Теперь же я в полной мере прочувствовала, что такое боль.
В этом мире больше не было ничего, за что я могла бы ухватиться. Не было семьи, которую я так любила. Не было отца, брата…
Я была для них чужая с самого начала.
Мамочка, почему же ты ушла так рано? Почему оставила меня совсем одну?
С тоской посмотрела на листок, оставшийся от нее.
Провела пальцами по ровным красивым буквам. Слезы сдерживать смысла не было — перед кем держать удар? От кого обороняться? Вокруг меня все было ложью, которая рассыпалась, стоило мне остаться одной.
Пусть Никас не знал правды, но он все равно тоже держался от меня на расстоянии, всячески подчеркивал свою холодность, будто чувствовал — мы не семья.
И все его сегодняшние слова…
Я боялась думать о том, что узнала о его чувствах. Это пугало. В этот момент Ник выглядел по-настоящему страшно — словно одержимый маньяк, который загнал меня в угол. И ради чего? Ради своего раздутого эго.
Ведь если бы не это письмо, он бы до конца настаивал на своем диком плане.
Хотя только ли на своем?
Горько от понимания, что я была всего лишь ликвидным активом для отца.
Не отца! В очередной раз пришлось одернуть себя.
Не отца!
Нет у меня отца, и не было…
Я всегда, выходит, была одна. Только мамочка любила меня. Догадывалась ли она, что после смерти Антоний выбросит меня? Мне хотелось верить, что нет. Потому что если да, то… Это было слишком больно. В моей жизни светлым пятном осталась лишь она одна.
Мама.
Та, что дала мне жизнь и была рядом до самого конца…
Всхлипнув, развернула письмо и снова перечитала, пока не споткнулась об упоминание еще одного ребенка…
“Прости, что из-за меня наш ребенок…”
Что это значит? Неужели у них… Снова и снова перечитывала фразы одну за другой. В первый раз я настолько была ошеломлена новостью про отца, что не обратила внимания на эти слова, но по-всему выходило, что у мамы был еще ребенок, кроме меня?
