Он провел дрожащей рукой по ее волосам. Она же хотела таких ласк, которые утолили бы снедающую ее жажду. Ведь он хочет ее! Она чувствовала безумное желание в каждом прикосновении его пылающих губ. А он все крепче сжимал ее в объятиях.
Люби меня, умоляла бы она его, если бы он прервал свои поцелуи хоть на секунду. Она представляла приглушенный свет, тихую музыку и огромную широкую постель, где они лежат, прижавшись друг к другу, и возбудилась еще больше.
— Рид, ты меня хочешь? — прошептала она, губами касаясь его щеки, и сразу ощутила, как он напрягся.
— Да, — ответил он словно против своей воли.
Похолодев, Мадди медленно отстранилась.
— У тебя с этим какие-то проблемы?
Почему близость с ней не обещает быть приятной и легкой, как это было с другими женщинами? Никаких обязательств, все честно и откровенно, цель одна — обоим получить наслаждение, и никто не в обиде. Но он сразу же понял, что с Мадди так просто не будет.
— Да. — Он взял стакан с бренди, чтобы успокоиться. — У меня с этим проблемы.
Она слишком торопится, поняла Мадди. У нее дурная привычка нестись на бешеной скорости, не замечая ухабов.
— Хочешь поделиться со мной?
— Я не этого хочу, а тебя! — заявил он, и Мадди растерянно уставилась на него. — Да, я хотел оказаться с тобой в постели с того момента, когда увидел, как ты подбираешь с тротуара всю эту мелочь и свою потную одежду!
Она неуверенно шагнула к нему. Знает ли он, как она мечтала это услышать, хотя и немного испугалась? Знает ли он, как она мечтала, чтобы он хотя бы отчасти чувствовал к ней то, что она испытывает к нему?
— Тогда почему в тот вечер ты прогнал меня?
— Ничего хорошего я тебе не принесу, Мадди.
Она внимательно смотрела на него.
— Постой, я хочу убедиться, что правильно тебя поняла. Ты прогнал меня для моего же блага?
Он плеснул себе еще немного бренди.
— Вот именно.
— Рид, маленьких девочек силой заставляют надевать теплые вещи — для их же блага. Но когда они вырастают, сами одеваются по погоде.
Ну, что тут скажешь?
— Мне показалось, что ты не из тех женщин, которые остаются на одну ночь.
Улыбка застыла у нее на губах.
— Да, не из тех.
— Поэтому я и отказался от тебя. — Он снова выпил, потому что начинал презирать себя.
— Вероятно, мне следует поблагодарить тебя. — Она схватила свою сумку, затем снова бросила ее на пол. Не в характере О'Харли так быстро сдаваться. — Объясни мне, почему ты так уверен, что это будет всего одна ночь.
— Меня не привлекают длительные отношения.
Она кивнула:
— Действительно, между одной ночью и длительными отношениями огромная разница. Уж не думаешь ли ты, что я пытаюсь загнать тебя в клетку.
Где ей было знать, что он уже почти в клетке, которую сам же и соорудил.
— Мадди, почему бы тебе не понять, что между нами нет ничего общего.
— Я об этом думала. — Теперь, когда было о чем говорить, она немного успокоилась. — В какой-то степени это действительно так, но если вдуматься, то у нас с тобой даже очень много общего. Мы ведь оба живем в Нью-Йорке.
Удивленно подняв брови, он прислонился к бару.
— Ну конечно. Это снимает все проблемы.
— Я только начала. — Она уловила легкую насмешку в его голосе, и это ее воодушевило. — Во-вторых, в данный момент мы оба по известным причинам занимаемся одной пьесой. — Она неотразимо улыбнулась ему. — Я сначала надеваю носки, а потом уже обувь. А ты?
— Мадди…
— Ты любишь стоять под душем или предпочитаешь нежиться в ванне?
— Я не понимаю…
— Ну, не стоит увиливать. Только говори честно. Душ или ванна?
Это было бесполезно. Ему пришлось улыбнуться.
— Да, душ.
— Отлично! Я тоже. Ты читал «Унесенных ветром»?
— Да.
— Ага. Общие интересы в литературе. И так я могу продолжать часами.
— Не сомневаюсь. — Он отставил стакан и снова подошел к ней. — В чем дело, Мадди?
— Дело в том, Рид, что я люблю тебя. — Она взяла его за руки, желая снять с него напряжение и еще немного задержать улыбку в его глазах. — Мне кажется, если ты расслабишься, хотя бы немного, мы сможем стать друзьями. Ты мне очень нравишься. И если мы будем чаще встречаться, можем даже стать любовниками.
Он понимал, что делает ошибку, но она была так хороша, так искренна и простодушна, что он улыбнулся и накрутил себе на палец прядку ее светлых волос.
— Ты бесподобна.
— Надеюсь. — Она с улыбкой потянулась и поцеловала его в щеку, просто и ласково, как друга. — Значит, договорились?
— Боюсь, ты об этом пожалеешь.
— Тогда это станет моей проблемой. Значит, друзья?
Она торжественно протянула ему руку, но ее глаза задорно смеялись.
— Друзья, — подтвердил он, опасаясь, как бы ему самому не пришлось об этом пожалеть.
— Вот и хорошо! Слушай, я умираю от голода. У тебя найдется банка с супом или хоть что-нибудь?
Как и предсказывала Мадди, между ними скоро установились с виду чисто дружеские отношения. Именно с виду, потому что на самом деле Рид не переставал бороться со своим желанием и сомнениями, да и Мадди всячески скрывала свои истинные чувства.
Они ходили в кино. Если у обоих совпадали перерывы в работе, то в хорошую погоду встречались за ланчем в парке. Однажды в субботу они целый день бродили по музею, не столько рассматривая картины, сколько увлеченно разговаривая. Если бы Рид не знал себя, он сказал бы, что еще немного, и он влюбится. Но он в любовь не верил.
Любовь заставила его отца пережить измену и страдания, и, хотя сам Эдвин сумел все забыть и простить, Риду мысль об этой измене не давала покоя. По своим знакомым и сотрудникам он видел, что супружеская верность была для них понятием абстрактным. Они заводили интрижки — до свадьбы и вступив в брак, следовательно, само супружество верности не гарантировало. Ничто не вечно в этом мире, особенно отношения между мужчиной и женщиной.
Но если Мадди не было рядом, он постоянно думал о ней, а когда они встречались, то забывал обо всем остальном.
Друзья! Что ж, несмотря на все, что их разделяло, им удалось стать друзьями. И хотя он относился к дружбе настолько же предубежденно и настороженно, насколько она просто и беззаботно, все же у них нашлось достаточно общих интересов, которые их сближали. Вопрос в том, что за этим последует?
Казалось неизбежным, что они станут любовниками. Невозможно долго сдерживать и гасить взаимную страсть, тем более что она подобно гейзеру вырывалась наружу. Оба это понимали, и каждый по-своему с этим мирился. Но Рида беспокоило, что, если они станут любовниками, из их отношений уйдет эта непринужденность и легкость.
