И это стремление к настоящей семье он хотел повторить в собственной взрослой жизни. Каро сейчас это осознала.
Ей стало завидно. Завидно и тоскливо.
– Эти люди, видно, были замечательными.
– Они собирались меня усыновить.
У нее упало сердце. Она почувствовала, что эта история без счастливого конца.
– Что… произошло?
– Даррел и Кристин постоянно общались с другими приемными семьями. Один мальчик из другой семьи пристрастился к наркотикам, угонял машины. В общем, неприятность за неприятностью. Он даже напал на приемную мать.
– Вот ужас, – вырвалось у Каро.
– Никто не обещает, что воспитывать неблагополучного ребенка будет легко, но считается, что сделанное добро перевешивает все огорчения и трудности.
– Ты в это не веришь?
Он вздохнул:
– По-моему, все эти благие намерения и идеальные представления просто синонимы наивности и неподготовленности.
Каро хотела с ним поспорить, но, по существу, он прав.
– Этот случай их испугал, особенно Кристин. А когда моего старшего приемного брата поймали на употреблении алкоголя, то всех нас вернули в приют.
Унылый взгляд сказал ей, как его это подкосило.
– Мне так жаль, – сказала Каро.
Он пожал плечами. Ей очень хотелось прижать его к груди и заплакать от жалости к тринадцатилетнему мальчику, который лишился семьи, о которой мечтал.
– Ты думаешь, что я страдал? Нет.
– Ты разозлился, – догадалась она.
– Я был жутко зол. Я прославился своим необузданным поведением, и два года провел в групповом доме.
– В исправительном центре?
– Нет, все было не настолько плохо, но… домом в прямом смысле это заведение нельзя назвать. Я просто убивал там время, пока не стал взрослым, и государство имело право больше обо мне не заботиться.
Он намотал прядку ее волос себе на палец. Каро закусила губу от наслаждения, которое спиралью поднималось откуда-то из живота.
– Неужели то, что ты потерял ту семью, не вызвало у тебя горечи?
– Конечно, я переживал, но я всегда буду им благодарен – они показали мне, что такое семейные ценности, на что надо ориентироваться в жизни.
Каро провела языком по губам, и это сразу притянуло его взгляд. Глаза у Джека потемнели, было видно, как запульсировала жилка на шее. А у Каро сердце подкатило к горлу, ей не хватало воздуха, потому что, делая вдох, она вдыхала запах Джека.
– Ты… никогда не думал о том, чтобы самому взять на воспитание ребенка?
– Нет.
– Может, стоило? Ты ведь знаешь все трудности и подводные камни на этом пути. Ты наверняка блестяще с этим справился бы.
– Я… – Он не договорил.
– Можно просто об этом подумать. Такие дела не решаются в секунду.
– Да, это нужно серьезно обдумать, – медленно произнес он.
Каро решила воспользоваться моментом, когда он в таком мирном настроении, и задала еще вопрос:
– Значит, ты так и не нашел своего места в жизни, пока не поступил в полицию?
Когда они с Джеком познакомились, он работал в федеральной полиции Австралии и был откомандирован в Лондон в британскую службу разведки.
– Работа в полиции определила мою профессию. Но, Каро, до того, как я встретил тебя, я не знал, где оно – мое место в жизни.
Зазвонил мобильник, и Каро вздрогнула. Авторучка скользнула по странице, оставив закорючку вместо изящного росчерка. Мало этого – еще и чернильное пятно. Какая досада!
Телефон продолжал звонить. Она прижала трубку к уху:
– Алло?
– Ты дома?
Рука крепче сжала телефон.
– Доброе утро, Джек. У меня все хорошо. Как дела у тебя?
Его смех пронял ее до кончиков пальцев на ногах.
– Каро, как всегда, сплошной восторг.
От звука его голоса, теплого и беспечного, ей хотелось потянуться и замурлыкать, как довольной кошке.
– Я говорю с тобой и бегу к тебе по лестнице.
Он нисколько не задыхается. Если ей приходится подниматься по лестнице – не говоря уже о беге, – то потом целых пять минут она пытается отдышаться.
– Джек, зачем бежать?
– Уже подхожу к твоей двери, – засмеялся он.
«Возьми себя в руки!»
– Вот и твоя квартира.
Каро выключила телефон и уставилась на дверь. Зачем он здесь? Если им необходимо встретиться, то почему не сделать это где-нибудь на людях?
«Табакерка!»
На ватных ногах и с дико бьющимся сердцем Каро подошла к двери, открыла и впустила Джека, стараясь не смотреть ему в лицо.
– Чем обязана этому визиту?
– Меня всегда восхищали твои манеры, Каро.
Он насмехается? Или почувствовал, что она недовольна его приходом?
– Какие-нибудь новости о табакерке? Что-то выяснилось?
Он бросил взгляд на стол:
– Чем занимаешься?
Каро, сама не зная почему, рассердилась:
– Ты детектив. Догадайся.
Он взял в руку лист бумаги и прочитал то, что она написала:
«Моя дорогая Барбара, поздравляю с днем рождения. Будь счастлива. Моей дорогой жене. С любовью. От всего сердца. Роланд».
Джек перевернул лист и стал читать дальше:
«Твой Роланд. Роланд. Твой любящий муж Роланд».
Каро скорчила гримасу. Отец назвал бы себя любящим мужем? Как ей сделать так, чтобы звучало немного сентиментально и искренне?
Джек положил лист на стол и теперь взял одно из писем, присланных ей отцом, когда она училась в университете. Каро получила от него пару кратких посланий, в которых практически ничего не сообщалось. Она не знала, зачем их хранит.
Отложив письмо, Джек взял каталог ювелирных украшений и лежащий рядом чек. Ноздри у него раздулись. Он что, поражен бриллиантовым ожерельем или чеком? Каро не поняла.
– Это стоит…
– Значительной суммы, – согласилась она.
– Безвкусица.
– Согласна. Однако дело не в красоте, а в ценности, – сказала Каро.
Такого рода украшение вызвало бы одобрение ее отца… будь он жив.
Джек отбросил каталог и чек на стол:
– Мое чутье сыщика подсказывает, что у Барбары скоро день рождения.
– Сегодня.
– А ты подделываешь для нее подарок от своего отца… из его могилы.
Каро изобразила улыбку:
– Я знала, что ты сообразительный.
Он в ответ не улыбнулся.
– Когда ты собиралась сказать мне об этом?
Она заморгала и стала крутить на запястье браслет.
– Я не собиралась. Не вижу, какое это имеет отношение… к остальному.
– Ты пытаешься заставить Барбару устыдиться и вернуть табакерку, и считаешь, что это не имеет отношения к делу? Насколько это ожерелье дороже табакерки?
Каро смущенно облизала губы:
– Вероятно, раза в три, но это здесь ни при чем. Я…
– Ты действительно полагаешь, что с такой особой, как Барбара, это сработает? Ты в своем уме? Она возьмет ожерелье, табакерку не вернет и сбежит!
