Это было впервые. Прежде она никогда не просила его об этом.
— Она сегодня занята, — солгал он. — Уверяю тебя, она тоже по тебе очень скучает.
Тельма кивнула и взяла его за руку:
— Бьюсь об заклад, она очень счастлива. Не могу дождаться вашей свадьбы. Я знаю, что моя Малинда будет самой красивой невестой.
Ной сглотнул. Да, она была бы красивой невестой… красивой женой.
— Она всегда хотела стать актрисой. В детстве она часто наряжалась в разные костюмы и дефилировала по дому.
Ной легко мог представить себе маленькую Малинду, играющую в переодевания. Актерство было ее призванием. И в конечном итоге оно ее и погубило.
Ной был потрясен. Впервые с тех пор, как он начал приезжать сюда один, воспоминания не причиняли ему такую боль, как раньше. Появление в его жизни Келли облегчило его боль, его чувство вины. Мало-помалу Келли делала его жизнь лучше.
— Ты сегодня завтракала? — спросил он, пытаясь уклониться от темы.
Тельма поджала губы и выпустила его руку:
— Хм… Уверена, что да, но не могу вспомнить, что это было. Может, фрукты?
Так как многие пациенты с болезнью Альцгеймера забывали поесть, Ной хотел убедиться в том, что она получает достаточное количество калорий.
— Как насчет сока и йогурта?
— Не думаю, что у меня все это есть, — сказала она.
Ной подошел к небольшому холодильнику, находящемуся на мини-кухне, и открыл его.
— Я принес кое-что в прошлый раз. У тебя есть йогурт, сыр и крекеры. Чего бы ты хотела?
— Йогурт, пожалуйста.
Тельма все продолжала говорить о Малинде. Ной только кивал и улыбался. Но в его голове возникал лишь образ Келли. Означает ли это, что она заменила ему Малинду? Мог ли он быть настолько бессердечным? Или разум приказал ему наконец двигаться дальше, отпустив прошлое? Каждый раз, когда он думал о Келли, перед его глазами всплывала эротическая картинка прошлой ночи. Келли, склонившаяся над его новым бильярдным столом. Келли, лежащая на бильярдном столе. Келли, обхватившая его ногами. Ной никак не ожидал, что их единение будет таким мощным, таким… запоминающимся.
Неожиданно Тельма засмеялась, переключив на себя его внимание.
— Почему ты смеешься? — спросил Ной.
— На твоем лице сияет самая умиротворенная на свете улыбка, — сказала она. — Я узнаю этот взгляд. Ты влюблен.
Ной начал было это отрицать, но Тельма полагала, что он думает о Малинде. Поэтому он лишь засмеялся в ответ.
— Я помню, как влюбилась в моего Уильяма. — Она сделала глоток сока и усмехнулась. — Он был самым красивым мужчиной на свете. Почти таким же красивым, как ты.
— Спасибо.
— У моей внучки хороший вкус, — сказала она. — Я знаю, ты будешь заботиться о Малинде, как и полагается хорошему мужу. За ней нужно ухаживать и обеспечивать всем необходимым. Я так счастлива, что она нашла тебя.
Ной поднялся. Он не мог больше сидеть здесь и слушать о том, каким хорошим и заботливым мужем он станет. Он не был таковым, иначе Малинда осталась бы жива.
— Тельма, у меня назначена встреча, и мне пора идти, но я обещаю вернуться завтра. Я могу что-нибудь еще для тебя сделать, прежде чем уйду?
Она улыбнулась и покачала головой:
— Просто пообещай мне, что позаботишься о моей Малинде, и передай ей, что я люблю ее.
Ной кивнул, поцеловал ее в щеку и ушел. Нет, так больше продолжаться не может.
После звонка родителям Келли сунула сотовый обратно в карман, стараясь не поддаться желанию что-нибудь разбить или просто сесть и расплакаться. Отец рассказал ей, что ураган сорвал кусок крыши с их дома. Он заделал дыру брезентом, надеясь, что в ближайшее время у них появится возможность восстановить хотя бы эту часть крыши. Жизнь — штука непостоянная. Белую полосу обязательно сменяет черная. Вздохнув, Келли пошла в тренажерный зал. Бегать на дорожке она пока не решалась, боясь повредить плечо. Хотя, если установить режим ходьбы, она не будет так сильно подпрыгивать. К тому же плечо сегодня совсем не болело. Ей необходимо было избавиться от стресса. Войдя в тренажерный зал, Келли улыбнулась. У этого мужчины невероятное количество тренажерного оборудования, но она никогда не видела, чтобы он использовал что-либо кроме боксерской груши, висящей в углу. Она подошла к груше и толкнула ее левой рукой. Да, она действительно тяжелая. Неудивительно, что руки Ноя такие накачанные. Келли закрыла глаза и вздохнула. Что она делает? Живет в доме своего босса, позволяя ему заботиться о себе, занимается с ним сексом, зная, что он не хочет серьезных отношений. Честно говоря, она и сама не хотела начинать серьезные отношения с человеком, у которого столько секретов. Секретов, которые, очевидно, все еще причиняли ему боль. Такую боль, что он не мог даже разговаривать о них. Или, может, в этом-то и проблема? Может, ему просто стоит открыться?
— Ты выглядишь так, как я себя чувствую.
Келли резко подняла голову и увидела в зеркале Ноя, который стоял в дверях. Видимо, он собирался потренироваться — на нем были только кроссовки и шорты. Татуировка дракона выгодно подчеркивала его хорошо натренированные грудные мышцы.
— Плохой день? — спросила она, все еще глядя на него в зеркало.
Он кивнул:
— Я только что вернулся из дома престарелых.
— Ты ходишь туда почти каждый день. Не хочу допытываться, но… у тебя там кто-то из родственников?
— Можно и так сказать. Между нами нет кровного родства, но, кроме меня, у нее никого нет.
Сердце Келли растаяло. У этого человека есть хоть один недостаток?
— Ей стало хуже? — спросила Келли. — Прости, это не мое дело. Просто мне кажется… ты обеспокоен.
Он провел руками по лицу и вздохнул, входя в комнату.
— У нее болезнь Альцгеймера, и ей то хуже, то лучше. Она хочет увидеть свою внучку.
— Что в этом плохого?
Ной положил руки на бедра:
— Ее внучка скончалась чуть больше года назад.
— О боже. Это ужасно. Что случилось?
Ной опустил глаза и покачал головой:
— Глупый несчастный случай, который можно было предотвратить.
Был ли этот несчастный случай причиной кошмара, который его преследует?
— Тебе удается избежать этой темы в разговорах с ней? — спросила Келли.
— Я пытаюсь. Она забыла многое, но не Малинду.
— Семейные связи самые прочные, — пробормотала она.
Ной кивнул:
— Дома все в порядке?
Келли не стыдилась своего прошлого, но при этом никогда не рассказывала о том, что ее отец потерял работу, а матери пришлось найти вторую. Зачем кому-то знать о ее тяжелом детстве.
— Не очень, — сказала она честно. — Возможно, мне придется съездить домой на несколько дней.
