с тобой? — прохрипел он, когда она открыла глаза.
Она не могла ответить, не хотела отвечать, поэтому снова закрыла глаза. Выругавшись, Хасан проверил ее пульс, потом подхватил ее на руки.
Она ойкнула, когда он прижал ее к своей груди. Хасан замер. И тут она расплакалась, совершенно не понимая, что с ней происходит. Ее тошнило, у нее кружилась голова и ныло все тело.
Напряженно простонав, Хасан внес Леону в комнату и уложил на кровать. Потом склонился над ней.
— Что мой отец сказал тебе? — спросил он. — Я знал, что не должен оставлять вас наедине! Он сказал, что тебе не следовало возвращаться?
Она подняла веки, ее залитые слезами глаза сверкнули.
— Нет! Он подтвердил, что шейх Абдул устроил заговор, чтобы похитить меня.
Хасан вздохнул и сел рядом с ней.
— Причастность Абдула невозможно доказать. Тех сведений, которые у нас есть, недостаточно, чтобы начать войну между семьями.
— И у вас есть готовый контракт, касающийся Надиры, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.
Хасан замер. Леона села, игнорируя головокружение, и сняла сандалии.
— Он тебе и об этом рассказал? — хрипло спросил Хасан.
Она покачала головой:
— Мне рассказала Зафина.
— Когда?
— Какая разница? — язвительно спросила она. — Контракт существует. Я его видела. Ты решил не предупреждать меня об этом. И что мне теперь думать?
— Контракт ничего не значит, — заявил он. — Это просто бессмысленный лист бумаги со словами, под которыми нет подписи.
— Но у тебя есть его копия.
Он не ответил.
— Копия контракта была у тебя до того, как ты приехал в Испанию, чтобы забрать меня, — заявила она, потому что знала, что это правда, хотя на самом деле никто ей этого не говорил. — Что это было? Надежный запасной вариант на случай, если Рашид не спасет тебя от проблем?
— Почему бы тебе не научиться верить мне? — ответил он.
— А вам, милорд шейх, следовало научиться верить мне, и тогда у нас, вероятно, не было бы проблем. — С этими словами она слезла с кровати и пошла прочь.
— Куда ты идешь? — Он тяжело вздохнул. — Вернись! Нам надо…
Ее холодный взгляд заставил его замолчать. Она прижимала одну руку ко лбу, а другую к животу и была бледной.
— Я иду в ванную, меня тошнит, — сообщила она ему. — Потом я лягу спать. Будет очень хорошо, если ты уже уйдешь, когда я вернусь в спальню.
Хасан смотрел, как за Леоной закрывается дверь в ванную комнату. Он встал и подошел к окну, на улице было темно.
Он не знал, что теперь ему делать. Зафина аль-Ясин выбрала лучшее оружие. Хасан не мог придумать ничего более надежного, чтобы поколебать веру Леоны в его искренность, чем документ, уже составленный и готовый к использованию в случае необходимости. Теперь она не поверит, что он согласился на составление такого документа только ради того, чтобы выиграть время. А с какой стати ей верить своему мужу, если он отмалчивается и она узнает обо всем от других людей?
Вздохнув, он повернулся, решив выйти из комнаты. Проще пока оставить Леону одну. Он не может сказать ей ничего, что изменит ее мнение о нем. Перед ним стояла еще одна проблема, более крупная и потенциально опасная, чем те, которые ранее пытались разрушить его брак.
У него на руках контракт, по условиям которого он согласился взять вторую жену. У него есть жена, которая, как он подозревает, вынашивает его первенца. Леона ни за что не поверит, что контракт — нечто вроде страхового полиса, защищающего его от неудач.
— Фейсал, — сказал он, входя в кабинет своего помощника, — вызови ко мне Рафика, пожалуйста.
— Ты бледная как привидение, — заметил старый шейх.
— Со мной все хорошо, — заверила его Леона.
— Мне говорят, что на днях ты упала в обморок.
— Я никак не приду в себя после круиза, — объяснила Леона. — А как вы узнали об этом? — спросила она, потому что, насколько она знала, во время ее обморока рядом с ней был только Хасан.
— У стен моего дворца тысячи глаз. — Он улыбнулся. — Я также знаю, что, когда моего сына нет со мной, он ходит с лицом человека, похоронившего отца.
— Он очень занятой человек, у него важные дела, — немного язвительно ответила Леона.
— Но его жена спит в одной комнате, а он — в другой.
Леона злобно подумала, что шейх начал читать ей нотацию.
— Вы хотите, чтобы я дочитала главу, или нет? — спросила она.
— Я бы предпочел, чтобы ты доверилась мне, — мягко сказал старый шейх. — Раньше ты рассказывала мне свои секреты, но потом я заболел и перестал быть тебе полезным.
Хотя Леона протестовала в душе, она видела беспокойство в глазах шейха. Вздохнув, она отложила книгу, встала, потом подошла к дивану. Сев рядом с шейхом, она взяла его холодную, тощую руку и нежно поцеловала ее.
— Не волнуйтесь так, — тихо попросила она. — Вы знаете, что я присмотрю за обоими вашими сыновьями. Я ведь обещала.
— Но ты несчастна. По-твоему, мне все равно?
— Я стараюсь смириться со своим возвращением сюда, — объяснила она, потому что не собиралась лгать. Было несправедливо обманывать старого шейха. — Вы знаете о проблемах. Они не уйдут только потому, что Хасан этого хочет.
— Мой сын больше всего хочет тебя, дочь Виктора Фрейна, — сказал он, используя арабскую традицию обращения: женщина сохраняла отцовскую фамилию после замужества. — Не заставляй его доказывать это тебе.
Слова старого шейха снова и снова кружились в ее мозгу следующим утром. Она поняла, что, вероятно, Хасану не придется ничего ей доказывать.
Тошнота утром и вечером, болезненность в груди и другие изменения в теле намекали на то, что Леона беременна.
Подозрения Леоны усилились сегодня утром, когда она вылезла из постели: ее затошнило, у нее закружилась голова, едва ее ноги коснулись пола. Затем, стоя перед зеркалом в ванной комнате, она увидела, как округлилась ее грудь, а кожа вокруг сосков потемнела. Она чувствовала себя по-другому, хотя не понимала, что именно в ней изменилось.
Инстинкт. Что она знала о женском инстинкте в таких ситуациях? Сомнения? Ей приходилось сомневаться в собственных выводах, потому что врачи не давали ей надежды на то, что однажды она забеременеет.
Она знала: нужно сделать тест на беременность. Но как она достанет его, не оповещая половину Рахмана? В этой стране нет аптек, в которые можно пойти и купить такую очевидную вещь, не привлекая внимания.
Сначала она хотела позвонить Хасану и сообщить ему о своих подозрениях, попросить его принести
