— Пожалуйста, — слегка насмешливо сказал граф. — А вы думаете, что жестокость — это моя наследственная черта?
Почувствовав неловкость, Джейн не ответила, отвернулась и стала разглядывать площадь.
Автобусы подвозили туристов, киоски торговали открытками, сувенирами, сладостями и мороженым. Прокладывая путь между уличными художниками и продавцами акварелей, граф повел своих спутниц к киоску с ювелирными изделиями.
— Не хотите купить какую-нибудь цепочку на память об Испании?
— Увы, придется ограничиться сувениром подешевле, — огорченно сказала Джейн и выпрямилась, разыскивая взглядом Марию. Девочка отошла от них на несколько метров и любовалась выставкой картин. — Вы очень добры ко мне.
— Может, сегодня настал мой срок делать добрые дела. — Энрико посмотрел на Джейн сверху вниз, прикрыв янтарные глаза пушистыми ресницами. — Но я хорошо помню, что не всегда был добр к вам, голубка. И, возможно, в конце концов мне снова придется совершить жестокость… во имя доброты.
Внезапно рука Сальвадре опустилась на ее плечо, и на одно короткое мгновение Джейн ощутила головокружительное прикосновение его губ. Все произошло так быстро, что никто из стоявших рядом зевак ничего не заметил. А затем она вновь оказалась на свободе и, прижав руку к пульсирующим губам, посмотрела вслед уходившему от нее Энрико, сознавая, что вскоре он уйдет из ее жизни навсегда.
Это и станет той последней жестокостью, о которой он говорил. Но жаловаться не на кого — ее предупреждали…
В центре площади был старинный фонтан, дно которого было усыпано монетками! Туристы из разных стран отдавали дань традиции и бросали монетки в воду, чтобы еще раз вернуться в этот прекрасный город.
Отвернувшись, Джейн прошла мимо фонтана. Она знала твердо — никогда она не найдет в себе сил вновь вернуться в Испанию.
Когда Джейн догнала Энрико и Марию у машины, она уже сумела восстановить дыхание и встретила саркастический взгляд графа с должным самообладанием.
— Малышка требует мороженого, — сказал он. — Ну что? Поедем в ресторан?
Не дожидаясь ответа, Сальвадоре посадил своих дам в машину. Вскоре они остановились в каком-то тихом переулке, где на тротуаре стояли столики под темно-зеленым навесом от солнца. К ним с улыбкой заторопился маленький тучный человечек, очевидно, хозяин заведения. Он потряс руку Энрико, порывисто обнял Марию, пообещал после еды показать девочке котят, которые жили на заднем дворе, и с нескрываемым восхищением воззрился на Джейн.
— Красавица, — выдохнул толстяк, не обращая никакого внимания на Энрико, представлявшего их друг другу.
Затем их с почтением усадили за лучший столик, на котором моментально появилось вино, минеральная вода и теплый хлеб.
— У Рикардо подают самую лучшую еду во всем городе. Мы его постоянные посетители, — объяснил Энрико, когда принесли блюдо с кусочками поджаренного хлеба, густо намазанными паштетом с чесноком. За этим последовали полные тарелки с дымящимися колбасками, фасолью, помидорами и шалфеем. Пахло божественно, а на вкус оказалось еще лучше, как вскоре поняла Джейн, которая поначалу собиралась ограничиться лишь салатом. Она съела все, что ей принесли, до последней крошки. А на десерт им подали взбитые сливки, от которых было невозможно оторваться.
— Пища богов, верно? — улыбнулся сидевший напротив Энрико, и Джейн, забыв о своем решении держаться холодно и отчужденно, невольно улыбнулась в ответ.
— Я все съела, — объявила Мария. — Теперь можно пойти посмотреть котят?
— Да. Я приду к тебе, как только допью кофе. — Энрико улыбнулся заволновавшейся было Джейн. — Успокойтесь, голубка. С ней ничего не случится. Наслаждайтесь покоем, пока можете. — Он помолчал. — Вы рады нашему побегу?
— Едва ли это можно назвать побегом, — вздохнув, ответила Джейн. — Скорее временная передышка.
— Которую мы все заслужили… Даже у Кармен появилась возможность остаться наедине со своим возлюбленным, — колко добавил граф.
Наступила утомительная пауза. Джейн еще раз невольно задумалась о том, что имел в виду Энрико, говоря о вынужденной жестокости во имя доброты. Наверное, он хотел предупредить, что ей надеяться не на что, кроме сердечной боли и бесконечной тоски? И все ее надежды тщетны? Потому что будущее ее любимого уже предопределено. Но я это и так знаю, устало думала Джейн. Предупреждение опоздало.
Не успев опомниться, она хрипло спросила:
— А вас это… не заботит? Увлечение Кармен?
— Заботит, — мрачно ответил граф. — И на этот раз очень сильно.
— Вы… всегда могли бы положить этому конец, — запинаясь, сказала Джейн.
Например, сделав Кармен предложение, мысленно продолжила она про себя. Ее связь с Полом лопнула бы в ту же секунду. Потому что дама твоего сердца алчная и честолюбивая, а Пол не может дать ей то, что сулишь ты.
— Мог бы… Но это ничего не изменит. Так какой смысл?
— Если человек кого-то любит… — нашла в себе силы сказать Джейн.
— Любит? — спросил насмешливо Энрико. — Это коротенькое слово прикрывает множество грехов. — Граф посмотрел ей в глаза. — И как далеко может зайти человек в поисках любви? Джейн потупилась и стала водить пальцем по скатерти.
— Если это настоящая любовь, то до края света. И даже дальше…
— Но следует ли влюбляться и продолжать любить того, кто не отвечает на твою любовь? Если тебе сознательно наносят глубокую рану? — Эти слова, полные гнева и горечи, заставили Джейн сморщиться от боли.
— Мы не всегда можем справиться со своими чувствами, — с трудом вымолвила она. — Наверное, настоящая любовь не оставляет нам выбора.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, — угрюмо возразил Энрико, отодвинул кресло и поднялся. — Надо сходить за Марией.
— Полагаю, обычно ваш ланч проходит по-другому. — Джейн была рада сменить тему.
— По-другому. — Граф посмотрел на часы. — В это время я чаще всего возвращаюсь в свою квартиру для краткого отдыха в тиши и прохладе, голубка. — Янтарные глаза зорко смотрели на нее из-под полуопущенных век. — Вас не привлекает эта идея?
У нее пересохло во рту.
— Я думаю, для такой жары это естественно…
— Вполне естественно. — Легкая улыбка коснулась уголков его рта. — И чрезвычайно приятно. — Сальвадоре наклонился и еле слышно прошептал: — Поедете со мной, дорогая? Будете лежать в моей постели, покоиться в моих объятиях и следить за узорами, которые рисуют на потолке солнечные лучи, прорывающиеся сквозь закрытые ставни?
Джейн замерла, подхваченная вихрем желания, разбуженного его словами. Сейчас она была готова пойти куда угодно и сделать все, о чем бы ни попросил ее Энрико…
