Что? Что им будет хорошо в постели?
– Давай, поговорим в моем офисе, – предложил он.
– Прости?
Он раздраженно закрыл дверь.
– Принеси лэптоп в мой офис. Я хочу просмотреть твой анализ.
– По делу Кассиди? – уточнила она, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.
– Конечно, по Кассиди. Что это с тобой?
– Ничего.
– Ударилась головой на полосе препятствий?
– Я не ударялась головой. – И направилась к офису, бормоча: – Зато ушибла все остальное.
Она винила в этом его. Пройти полосу препятствий невозможно. Эта чертова штука обязательно кого-то убьет. Возможно, ее.
Она вошла в комнату и плюхнула рюкзак на пол.
– Ты в порядке? – Его голос неожиданно прозвучал совсем близко. И очень ровно.
Она повернулась.
– У тебя что-то болит?
– Я в норме.
– Падала на этот раз?
– Обычные царапины и синяки.
– На этот раз ты продвинулась дальше.
Такое заявление ее изумило.
– Ты видел меня?
– Только на мониторе.
Он наблюдал, как она надрывалась. Осуждал ли он ее усилия? Или просто глянул на экран, когда прозвенел звонок? Трудно догадаться. А спрашивать она не желала.
– Ты смеялся?
Теперь она почувствовала себя лучше, поняв, что, видимо, сегодня ее не уволят.
– Только в первый раз, когда ты плюхнулась лицом в грязь.
И сразу стал серьезным.
– Не смеялся. Я болел за тебя.
– Не болел. Ты обозлишься, когда я пройду всю полосу.
– Хочешь сказать, если пройдешь?
– Нет, я имела в виду «когда».
Вместо того чтобы ответить, он коснулся ее ключицы, нежно дотронулся до кожи.
– У тебя царапина.
– Ничего страшного.
Он оттянул вырез ее футболки:
– Небольшая.
– Я именно это и сказала.
– Я должен был увидеть сам.
– Потому что не доверяешь?
– Потому что волнуюсь за тебя.
– Я не стеклянная, Трой.
Его пальцы погладили ее шею.
– Я бы хотел, чтобы ты была стеклянной. Так намного легче. Будь ты нежной, женственной, я мог бы защитить тебя, а ты бы не оспаривала каждое мое слово, не противоречила во всем.
– Ты бы этого хотел? Любишь беспомощных женщин?
– Я думал, что любил. – И подошел ближе. – Мне казалось, я точно знаю, какой тип женщин люблю. Но тут появилась ты. И теперь я все время спрашиваю себя, хотя не могу спрашивать.
Она велела себе отступить, но не пошевелилась.
– Ищешь сочувствия?
– Нет.
– Прекрасно.
– Я жду ответа. Да или нет?
– Ответа? На что?
Он шагнул к ней. Взял за руку. Приблизил губы к ее губам.
– Да или нет?
– Н-нет, – выдавила она шепотом, цепляясь за здравый рассудок.
– Точно?
– Нет.
Она совсем не уверена.
Он легонько коснулся ее губ своими, вызвав ураган желания, который согрел ее мозг.
Он остановился.
Она ждала, думая о поцелуе, отчаянно желая его.
– Да или нет?
Она застонала, сдаваясь. Обняла его за талию, перекрыла крохотное расстояние между ними, прильнула к его губам в жадном поцелуе.
Трой немедленно обнял ее, прижал к себе, держа как нечто драгоценное.
Ей было хорошо. Так хорошо! Она отдалась ощущениям, проводя ладонями по его плечам. Чувствуя силу и литые мускулы. Он не должен выглядеть таким ошеломляюще сексуальным. Да, он в прекрасной форме, силен и крепок. Но всего лишь мужчина. Почему она не может устоять перед ним?
Не прерывая поцелуя, она потянулась к пуговицам рубашки и принялась расстегивать. Развела края, коснулась кожи, ощущая его жар, игру мышц, бороздку шрама, еще одну, еще одну.
Прервала поцелуй. Глянула вниз. Поцеловала белую линию, пересекавшую ребра на левом боку.
Он охнул, зарывшись рукой в ее волосы.
Стук закрывшейся рядом двери должен был привлечь ее внимание. Но не привлек. Ей все равно.
Мила стянула футболку, бюстгальтер, подняла лицо для поцелуя.
Он прорычал ее имя и снова завладел губами. Его руки гладили ее голую спину.
Она задохнулась. Он притянул ее к себе, с силой стиснул. Жар и трение между ними все нарастали.
Они повернулись вместе. Он поднял ее на край письменного стола. Она развела ноги, он встал между ними. Она обняла его за шею, пытаясь удержать равновесие, и потерлась сосками о его грудь. Соски тут же закололо иголочками, посылая молнии желания по животу и ниже.
Он стал целовать ее шею, груди, втянул сосок в горячий рот.
Она схватилась за столешницу, держась, как можно крепче. Откинув голову.
С ее губ сорвался стон. Тело обдало жаром. Страсть возрастала, отсекая звуки и зрелища, мир сократился до Троя.
Мила почувствовала, как он расстегнул пуговицу джинсов, молнию. Она сбросила сапожки, джинсы сползли вместе с трусиками. Потянулась к нему, избавилась от его брюк, отчаянно желая быть с ним. Его ладони сжали ее попку, подняли. Притянули к нему, жаркому и твердому.
Мила прильнула, стала целовать грудь, ощущая соленый вкус кожи, вдыхая мускусный запах. Его ласки возносили ее все выше и выше. Она непрестанно повторяла его имя.
Он завладел ее губами в исступленных поцелуях. Их языки сплетались, его руки мяли ее плоть. Он врывался в нее и отступал. Врывался и отступал.
Мир, казалось, помедлил и замер на краю рая.
– Так хорошо, – простонал он, превращаясь в раскаленное железо. – Мила, о, Мила!
– Быстрее, – умоляла она, чувствуя, как нарастает крещендо. – Пожалуйста.
– Да, – прорычал он, увеличивая скорость. – Да.
Ее руки сжались на его плечах, словно это был якорь спасения. Но страсть уже угрожала унести ее.
– Трой! – крикнула она, взрываясь.
Его тело тоже стало содрогаться.
Поцелуи стали нежнее. Он погладил ее по голове, принялся укачивать, как младенца.
Реальность возвращалась к ней. Она занималась сексом с Троем.
Это плохо. Очень-очень плохо.
И он все еще в ней. И боже, помоги ей, это просто фантастика!
– О нет, – выдохнула она. – О нет.
Он напрягся.
Она отстранилась:
– Мы только не сделали это.
Он глянул вниз:
– Не сделали?
– Нет.
Она освободилась, откинулась на стол:
– Это случайность. Мы не обдумали все вовремя.
Ее мозг в отчаянии искал выхода.
– Ни ужина с вином, свечами и дорогим бельем, ни большой кровати и ночи вместе.
– Так было бы лучше?
Она ударила его по плечу:
– Пойми, этого не должно было случиться. – И спрыгнула со стола в поисках одежды. – Ты мой босс. Я одна из парней.
Она нашла бюстгальтер и футболку и, оглянувшись, увидела, что он уперся взглядом в ее попку.
– Прекрати!
– Мила, ты никогда не была одним из парней.
– Ты знаешь, о чем я.
Она схватила и поспешно натянула трусики. Бюстгальтер и футболку. Ну вот, теперь гораздо лучше. Осталось только запрыгнуть в джинсы.
Трой тоже поспешно оделся и расчесал пальцем короткие волосы. Мила затягивала шнурки на сапожках. Выпрямилась и встала лицом к нему:
